Вий. После

Иван Попов. Вий. После

Прошло семь лет, с той поры когда церковь с паночкой ведьмой заколотили досками. Селюки хутора обходили стороной то место, заросшее травой и кустарником. Малороссы хутора знали это место в долине, окруженное буками и дубами, знали что и было тогда в те три ночи.

Халява и Горобец же в ту пору служили в Киевской церкви в сане диаконов. Однажды после службы Горобец завёл речь о Хоме Бруте.

–Хома б был диаконом тоже, а потом и протоиереем, а потом и митрополитом.

–До митрополита еще и дослужиться надо, а Хома курил люльку и закладывал горилку, он бы и до протоиерея не дослужился бы, произнёс Горобец.

– Слухай Халява, а поихали ка в этот хутор, шо не далеко от Киева.

– А зачем?

–Проведем службу в той самой церкви, поглядаем и шо за место там, где три ночи провёл наш товарищ Хома Брут.

– Сейчас март, холодно, а в мае можем.

– Тогда в мае.

Наступил май, Малороссия зазеленела, после малоснежной зимы. Горобец и Халява заполнив брику мукой, сухарями, свечами, духовными книгами отправились из Киева в тот зловещий хутор.

Прошло два часа в пути, и Халява произнёс

– Что-то май прохладный, а вон там шо такое?

–Это шинок, местный холерный жид держит его уж лет 20, ответил извозчик.

–Во жиды, как Микола в поле не пашут, а горилкой торгуют, навариваются. А горилка то какая там?

– Бурда бурдой, жидовского смерда б на каторгу за такую бурду, но пьют, и такое пьют, и дешевше чем в других шинках.

Заехав в этот шинок, Халява, снял рясу и прогутарил,

–Эй клятый жид, ты налил горилки?

Из шинка, ветхой избушки, вышел седой и мелкий жид.

–Конечно панови, налил, и в дорогу разлил.

–На мешок муки обменяешь горилку?

–Обменяю, панови, обменяю.

–Смотри погань жидовская, коли твоя горилка бурда, спалим шинок.

–Панови эта горилка не бурда, что горилка у других клятых жидов в их шинках.

–Трогай.

Горобец и Халява отправились, до хутора оставалось не так много вёрст. Малоросская равнина менялась холмами и ложбинами, озерами, где рагули ловили рыбу.

К вечеру добрались до хутора. Хутор был небольшим, не более сотни селюков. Халяву и Горобца, встретили несколько хлопцев и отвели к сотнику. Сотник был уже другой, лысый хохол, с чубом и усами свисавшими до плеч, а старый уехал в Россию.

–Со Христом, вы с чем к нам пожаловали?

–Со Христом, мы дьяки с Киева, вы слышали про Хому Брута, мы с ним в бурсе учились, ответил Горобец.

–Хома Брут, Хома Брут. Да это тот, что с ведьмой в нашей заброшенной церкви.

–Тот самый.

–Знаете, мы эту церковь заколотили досками, хотели сжечь и построить новую, но оставили, оставили потому что старая церковь, построенная еще тогда, когда заселён был этот хутор. Но было там такое, и после третьей ночи туда никто не посмел дальше порога пройти.

–Мы вам привезли муки, свечей и духовных книг, и для чего добрались то с Киева в такую даль, хотим отслужить ночь в церкви.

–Что же, отказать не смею, были б простолюдины, то отказал б, но вы в рясах с Киева, с церкви, накажу нашим хлопцам отколотить доски, а пока кухарки варят борщ ступайте на двор.

К обеду следующего дня селюки отколотили доски, отворили дверь церкви, но ступать не решились, зная что там было. Позвали сотника, Горобца и Халяву.

–Что ж отворять будем, али не надо, нечистая там.

– Пока день и Божий свет сияет над землею, то и никакая нечистая тут не пребудет, отворяйте, произнёс Горобец.

Отворили старинную дверь. Из темноты повеяло прохладой и пылью.

В церкви прибрались, поставили свечи, сельчанки принесли тюльпаны и маки. Церковь засияла будто в ней велись службы каждый день. Вечерело, во дворе бабы накрыли стол в честь приезда Горобца и Халявы. Приготовили галушки с картошкой и салом, зажарили поросенка, курей и рыбу. Отведав малоросские блюда и запив их горилкой, диаконы Халява и Горобец перекрестились и побрели до церкви.

Старинная церковь отливалась в багряном закате.

–Что Халява не страшно провести тут ночь?

–Хоме было страшно, был он один и с нечистой не совладал, Горобец и я б сюды один не полез, зная шо там ни какая-то неизвестная паночка, а чертова ведьма.

–Да, надо было б еще позвать кого с церкви.

Отворили дверь, зажгли свечи, запах ладана наполнили церковь.

Горобец начал произносить молитвы супротив нечистой.

–Господи Исусе Христе, Сыне Божий, огради мя святыми Твоими aнгелы и молитвами Всепречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, Силою Честнаго и Животворящаго Креста, святаго архистратига Божия Михаила и прочих Небесных сил безплотных; святаго Пророка и Предтечи Крестителя Господня Иоанна; святаго Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова и всех святых Твоих, помоги мне, недостойному рабу твоему Тиберию, избави мя от всех навет вражиих, от всякаго колдовства, волшебства, чародейства и от лукавых человек, да не возмогут они причинить мне некоего зла. Господи, светом Твоего сияния сохрани мя на утро, на день, на вечер, на сон грядущий, и силою Благодати Твоея отврати и удали всякия злыя нечестия, действуемые по наущению диавола. Яко Твое есть Царство и Сила, и Слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Как только диакон Тиберий Горобец дочитал молитву с престола возле которого он стоял с Халявой упал напрестольный крест, лежавший на краю престола.

–Видал Халява, это нечистая.

–Нечистая

Затем в углу, где в саване лежала паночка раздались женские стоны

–Шо это Горобец??

–Ведьма стонет, точно ведьма, это ведьма. Освящённую воду взял?

– Да.

–Окропи ведьму ей и Хому.

Как только окропил водой Халява Хому и ведьму, то ведьма в саване зашевелилась и встала. Халява ошарешенно отскочил от ведьмы. Горобец и Халява смотрели на ведьму, которая смотрела на них.

–Вий, вий, вий, вий, шептала ведьма.

Над ведьмой повисли жуткие красные глаза, пристально смотревшие в сторону Халявы и Горобца.

–Демон, прошептал Горобец.

–Уходим отсюда, уходим.

В жути покинули церковь Горобец и Халява посреди ночи. Пришли во двор, где на скамье у стола спал сотник, выпив чарку горилки. Проснувшись, спросил -

–Ну шо там, шо там було шо там раз посреди ночи явились

–Было, сотник, врать не будем было, можем втроем вернуться сами увидите, шо там.

–Нет, туда никогда ночью, был как-то возле церкви и слухал жуткие звуки там.

–Утром надобно вынести из церкви всю утварь, иконы, кресты, лампады и сжечь её.

–Сжечь, но это же кощунство, Бог за это накажет, да и церковь старая, её строили пращуры.

–Зло там сотник, и ведьма туда будет приходить ночами, сожжём и душа её покинет этот хутор, а церковь новую начнёте летом строить по-дальше от того места.

–Что-же, раз надо так, то надо.

Утром хлопцы вынесли всё из церкви, оставив только Хому и ведьму в саване там, обложили берестой и подожгли. Церковь горела до обеда ярким и громадным пламенем, к вечеру остался лишь обгорелый холмик на месте том. Горобец и Халява отправились в Киев этим же вечером.

–Нда нечистая то и в самом деле есть, всё что видали там, то это ещё более укрепляет веру в Бога, а то раньше сомневались, что Бога нет, что ничего в том мире нет, но всё это есть, и зло, и ад, и демоны, и темные и светлые духи, и рай, и Бог.

– Да Горобец, расскажем это нашим в Киеве и семинаритстам, и митрополиту, и дьякам никто не поверит.

– До Киева то долго еще, Халява спросил извозчика.

–Недалече.