Верни мою дочь

Глава 5

— Виталина Павловна, Маша пока занята. У нее французский, — няня-церберша встает в дверном проеме, загораживая проход.

— Какой французский? В восемь утра?

— Извините, вам нельзя.

— Ты издеваешься? Дай пройти.

— Вам нельзя, — как попугай заладила она.

— А ну пошла вон, дура! — рявкнула я, пытаясь прорваться к дочери.

Няня на удивление оказывается невероятно сильной бабой. Она просто нагло выставляет меня вон из детской. Выталкивает крепкими руками. Я чуть ли не падаю с позором в коридоре.

— Да как ты смеешь не впускать меня?! — исступленно заорала я, поднимая весь дом на уши. Что есть мочи заколотила по закрытой двери.

— Что происходит? — от ледяного тона Марка круто разворачиваюсь на носках.

— Ну ты и сволочь… — не веряще шепчу, осознав, что он придумал для меня очередное наказание.

— Полегче, — процедил он. — А то Машу ты еще не увидишь долгое время.

— Она моя дочь! Ты не посмеешь так поступить со мной!

— Хочешь проверить?

— Марк, зачем ты так? — с мольбой смотрю на него. — Я же не имела в виду ничего такого…

Теперь о попытке бегства с дочерью и не мечтать. Какая же я дура! Все испортила своей выходкой!

— Тебе не идет это слезливое выражение лица. Мы оба знаем, что ты искусно лжешь, но нужды прикрываться нет, — милостиво взмахнул рукой. — Можешь быть собой.

— Это из-за Артема?

Слепая ярость разбегалась по венам, отравляя кровь и поражая все органы чувств. Сейчас весь мир сузился до размеров его равнодушного лица, которое так хотелось ударить.

При имени моего бывшего Марк сощурил глаза.

— Однажды твой друг уже лежал в больнице, но второй раз ему удача не улыбнется.

— Что? — ошеломленно переспросила я. — О чем ты?

— Вита, ты меня поражаешь, — будничным тоном произнес Марк. — Твой любовник понес наказание сразу же, как и ты. Неужели ты думала я его так просто отпущу? Он посмел взять мое.

Я в ужасе смотрела на его совершенно спокойное лицо, как будто он говорил о чем-то совершенно обыденном. Что-то о погоде и скучных планах на день. Гребаный психопат!

— Ты заметила, что он хромает? — улыбнулся мой муж, а меня от его улыбки затрясло еще сильнее. — Ему так даже лучше, выглядит более представительно.

— Да кем ты себя возомнил, сволочь?! — заорала я, кидаясь на него.

Он с легкостью перехватил мою руки, отведя их мне за спину. А я визжала как сумасшедшая, совершенно потеряв контроль.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! И этот брак ненавижу! Чтоб ты провалился со своей местью!

— Успокойся. Твое поведение и эмоциональное состояние вызывают вопросы. Римма правильно сделала, что не впустила тебя в детскую, ты явно не в себе. Я не хочу чтобы ты навредила дочери.

— Навредила дочери?! Я?!

— Будешь визжать как ненормальная, я отправлю тебя в больницу, — ледяным тоном припечатал муж.

Понимая краешком сознания, что топлю себя окончательно, я завыла, чувствуя горячие слезы на щеках. Он тут же обнял меня, успокаивающе поглаживая по волосам. Я пыталась сбросить его руку, но она неизменно возвращалась обратно.

— Тшш, все хорошо.

Эти же слова он говорил мне в нашу первую брачную ночь. И точно так же меня успокаивал. После того, как уничтожил отца.

— Пап, это шутка? — мы с Маринкой в очередной раз переглянулись и снова уставились на отца. — На дворе двадцать первый век, какой брак по принуждению?

— Никто никого не принуждает! Я прошу о помощи! Вольский — молодой и амбициозный, у него уйма денег. Только он готов протянуть мне руку помощи, — взмолился отец.

— Забирая, при этом, человека, как какую-то вещь! Ты явно был не в себе, когда согласился на это! Он тебя опоил?

— Вита, я прошу тебя… Он красивый, успешный, обратил на тебя внимание… Что тебе еще нужно?

— Я его не люблю! — воскликнула я.

Маринка притихла. Ну да, это же нее выбрали в жертву, а меня. Я не могла поверить своим ушам, это не могло быть правдой.

— Полюбишь позже. У него масса достоинств.

— Бред какой-то, — покачала я головой. — Я говорю нет!

— Вита, ты меня вынуждаешь идти ко дну… без твоей помощи я не справлюсь! Я уже пообещал ему тебя.

— Какого черта, папа?! Ты не вправе решать за меня! Вот и объяснишь своему драгоценному Вольскому, что я сказала нет!

Этот придурок действительно решил жену как вещь в магазине выбрать? Не зря мне не понравилось его пристальное внимание на празднике по случаю моего совершеннолетия. Папа устроил праздник в мою честь, но гостей сам приглашал, естественно, планируя провести заодно и пару сделок по работе. Мой день рождения только прикрытие.

— У тебя еще два года будет, он сказал, что заберет тебя, как только тебе двадцать исполнится. Сейчас ему самому не до женитьбы.

— Ах вот оно как? Он дает мне время? Застолбил товар? — съязвила я в его сторону. — Хоть два, хоть пять, хоть десять! Нет, говорю!

— Вита!

— Да Артема она любит! — вырвалось из Маринки. Она тут же прижала ладошку ко рту, глядя на меня в панике. Я замерла.

— Какого Артема? — не понял отец. А потом его озарило. — Савельева? Моего помощника?!

— Ну ты и дрянь! — это было адресовано притихшей сестрице.

Отец схватился за голову.

— Ты не спала с ним, надеюсь?! Я тебя Вольскому обещал чистой!

— Ты совсем ума лишился?! — завопила я в гневе, но тут же замолчала. Потому что отец заплакал, уронив голову на руки.

— Мне конец… Моему бизнесу конец… — до нас доносились его глухие рыдания.

— Папа… — обескураженно произнесла я, подойдя к отцу и неловко положив ладонь ему на вздрагивающую спину. Я впервые видела, чтобы он так плакал. — Мы справимся… Пойдем работать… Мне уже исполнилось восемнадцать. У меня уже есть хорошие контракты на съемки.

— Дело не в том, что мы лишились денег. У меня долги, Вита… Неподъемные долги….

Смотреть как отец плакал было невыносимо. Комок в горле почти не позволял дышать.

— Я уверена мы что-нибудь придумаем…

— Да что ты придумаешь? — воскликнул отец, смахивая слезы. — Ни один твой контракт не покроет мои долги. Это конец… Меня посадят… Все действительно слишком дерьмово…

По всей гостиной разнесся душераздирающий плач. Маринка упала перед отцом на колени и тоже заплакала.

С горечью несбывшихся надежд я подумала об Артеме, и о том, как мы здорово сходили на наше первое свидание всего лишь пару дней назад. Он подарил мне яркий букет ромашек.

— Я… кхм… еще ни разу… Я… — было невероятно стыдно говорить о таком вслух, но убитый горем отец спутал все в моей голове.

Он взглянул на меня с надеждой, слезы струились по мокрым щекам. Внезапно я осознала, как сильно постарел он и сдал. Голова абсолютно седая, худощавое лицо испещрено морщинами, зрачок поблек.

— Ты выйдешь за Вольского?

Теперь слезы бежали уже по моим щекам. Я молчала, не хотела говорить да. До последнего не хотела.

— У вас еще есть два года. У тебя есть время полюбить его. Только не совершай ошибку, сохрани себя ему. У нас все наладится девочки… Я вам обещаю. Вита, пожалуйста, доченька…

Отец не выполнил свое обещание. Как и я свое.

Нет, я вышла замуж за Марка, но умолчала о том, что буквально за неделю до свадьбы подарила свою невинность тому, кого любила. Я просто испугалась.