Девочка бандита. Второй шанс

Глава 44 Стася

Кажется, я сорвала голос, когда выкрикнула его имя из распахнутого окна. Не знаю что это было, просто порыв, шок, непринятие. Я не верила в то, что Дамир мог быть внутри. Этого просто не могло быть, только не с ним. Такие как он живут долго, переживают всех своих врагов. Их даже бульдозером с земли не сдвинешь.

К машине со всех сторон начали подбегать люди. Из-за ярких языков бушующего пламени никто близко не приближался. Свидетели лишь качали головой и перешептывались. Спустя каких-то несколько минут я услышала громкую сирену пожарной машины. Пламя начали тушить, а я упала на колени, совсем не чувствуя боли. Дамира там не было, не было. Он просто играет со мной. Подонок, даже тут он заставляет меня плакать.

В палату ко мне заходит медсестра и быстро подбегает, когда видит мое состояние. Подхватывает меня под руки и ведет к кровати. Я словно марионетка, подчиняюсь ей. Не могу говорить. Дрожь пробирает так сильно, что стучат зубы. Не могу понять, что со мной происходит. Неужели я так отреагировала на взрыв? Или это реакция на ссору со зверем? Кажется, он обещал развестись со мной сегодня. Я же этого хотела, этого так сильно желала все эти дни.

– Станислава, что с вами? Вы в порядке?

– Дамир, он.. Узнайте где он… Узнайте, кто был в этой машине!

– Тише-тише! Вам нельзя волноваться после такой операции. Скажите, вы видите меня? Какого цвета у меня глаза, видите?

Перевожу взгляд на нее. Перед глазами все плывет, но я отчетливо вижу силуэт, и если постараться, даже ее белый халат. Я вижу. Операция все же помогла мне.

– Карие. У вас карие глаза.

Следующие три дня проходят как в тумане. Мне что-то капают в глаза и вводят успокоительное. Дамир больше не приходит ко мне, и я не знаю, что думать. Никто не говорит со мной, словно меня и вовсе нет.

Мое зрение стало значительно лучше, и я уже могу свободно передвигаться по палате, видеть свои руки и свое отражение в зеркале. Закрываю рот рукой, когда впервые вижу себя после месяца темноты. Боже, как же сильно я изменилась! Худая как скелет, глаза красные, опухшие, волосы растрепанные, не пойми как уложены. Зря я столько времени бунтовала и отказывалась от еды. Лучше бы о себе подумала, а не пыталась зверю насолить.

Раз за разом мои мысли возвращаются к Дамиру. Я уже настолько привыкла, что он рядом, из-за чего его отсутствие ощущается особо остро. Кажется, я все же свободна, и он не вернется. Я должна радоваться, я так этого хотела, но сейчас, я не знаю что чувствовать. Словно какая-то стена выросла в моем сердце, и я больше не чувствую ни-че-го.

Стук в дверь заставляет меня отойти от зеркала и оглянуться.

– Северова Станислава?

Резкий, неприятный голос заставляет напрячься. В палату входит мужчина средних лет с черной папкой под мышкой. По сравнению с Дамиром он выглядит серой мышью. Невысокий, с явным пивным брюшком, лицо пропитое. Смеюсь про себя. По сравнению с Дамиром любой будет невзрачным и серым. Мысленно даю себе пинка. Да что ж такое, почему я снова думаю о нем?!

– Да, это я.

– Хорошо. Лейтенант Замков, я по делу убийства господина Северова. Насколько мне известно, он ваш муж. Хм, извините, был вашим мужем.

– Что вы такое говорите? Какое убийство?

– Три дня назад он взорвался в своей машине на территории этой больницы. Вы же в курсе, правильно?

Меня переклинивает. Это не мог быть он. Там его не было. Не было ведь?

– Почему вы так говорите? Вы видели, что это был он?

Полицейский записывает каждое мое слово.

– Нет, к сожалению тела опознать не удалось, все сгорело от взрыва, но свидетели утверждают, что за секунду до происшествия в машину садился мужчина, по описанию похож на вашего мужа. Он открывал ее своим ключом.

– Нет-нет-нет! Этого не может быть. Вы врете! Уходите. Убирайтесь вон!

– Я вижу, вы не в настроении сейчас давать показания. Я все понимаю. На господина Северова у меня целая папка, ваши показания очень пригодятся. Выздоравливайте, госпожа Северова.

Он уходит, а я все никак не могу успокоиться. Казалось, вот же она свобода, даже полицейский сам явился, но меня словно переклинивает. Я не то, что не могу заявить на Дамира, я вообще не могу ничего сделать.

В этот же день меня выписывают. Врач доволен результатом операции, и не желает меня тут больше удерживать. Я выхожу из больницы и впервые за долгое время ощущаю свободу. Меня никто не держит, но и идти мне некуда. Никто не ждет меня дома, никто не будет встречать.

Оглядываюсь по сторонам. Куда мне идти? Чувствую себя потерянной, но взгляд сразу же падает на черную тонированную машину, припаркованную у тротуара. Первая мысль – Дамир! Сердце опускается куда-то вниз. Я разворачиваюсь и быстро иду в другую сторону, но машина тоже разворачивается, и медленно едет за мной. Меня окликивают, от чего я почему-то зажимаю плечи.

– Станислава!

Знакомый голос останавливает меня. Гоша, начальник службы охраны моего…не мой он!

– Гоша! Извини я думала это…Где Дамир?

– Садись в машину.

Оглядываюсь по сторонам, мечусь. Гоша все равно никуда не денется без меня, у меня нет выбора. Открываю дверь и сажусь на переднее сиденье.

Не могу выдержать. Повторяю свой вопрос.

– В той машине был Дамир? Чего ты молчишь? Скажи…

– За эти дни от него не было ни единой весточки. Мне жаль.

Голос Гоши прерывается, я впервые вижу его таким расстроенным и поникшим. Он курит одну за другой сигарету, нервно сжимая ее в руке и стряхивая пепел через полуоткрытое окно.

Я молчу. Должна радоваться, что зверя нет, но мне почему-то больно. Словно дыру выжгли в груди, и она не заживает, а становиться только больше. Кровит, воспаляется и не дает мне дышать.

Не замечаю как начинаю всхлипывать, хоть и стараюсь никак не показывать этого Гоше. Воздуха в груди становиться все меньше. Гоша видит это и прекращает курить, больше открывает окно. Мои пальцы немеют, я вся дрожу и кажется, что сейчас просто умру. Наверное, это и есть паническая атака.

– Стаась? Ты как?

– Извини. Сейчас пройдет.

Оборачиваюсь к окну, и стараясь набрать побольше возбуда. Вроде помогает, но слезы предательски продолжают литься.

– Да все нормально, чего уж там. Мужа потеряла, хоть я и знаю, у вас там все не гладко было. Куда везти тебя, домой?

– Нет! Не надо домой! Не мой это дом.

– Как же? Вы были в браке официально, теперь ты вдова. Все имущество Дамира теперь к тебе перешло. И дом тоже твой. Все по закону.

– В квартиру отвези меня пожалуйста, где я…раньше жила. Ключи от нее в моей сумочке были. Привези их.

– Как скажешь.

Спустя пару минут езды в тишине Гоша расстегивает куртку и вынимает оттуда большой черный сверток.

– Это тебе. Тут хватит на квартиру или чего там тебе надо. Дамир предусмотрел такой исход событий. Голодать не будешь.

Он протягивает мне деньги, но я не двигаюсь.

– Дамир предусмотрел, что с ним что-то случиться?

– Да, давно уже. Сразу после свадьбы, как Чика вернулся. Он перестраховался. Вдруг чего с ним – все тебе отходит. Так конкуренты не будут поджимать. Бери деньги. Все по-честному. Тут полная твоя доля, как и хотел Дамир.

– Не надо. Убери. Мне ничего не надо от него.

– Не дури, Стась. Не лишними будут, поверь.

– Забери его деньги, Гоша! Я сама справлюсь!

Гаркаю на него, даже от себя не ожидая, и он забирает деньги. Ложит их снова в карман. Всю оставшуюся дорогу едем молча. Настроение гробовое. Гоша заезжает в дом к Дамиру и берет мои ключи, а после отвозит меня на старую квартиру. Он нарушает молчание.

– Похороны завтра. Тела нет, но хоть помянем, памятник поставим. Придешь?

– Нет. Не могу я…Не могу!

Выбегаю из машины и сильно хлопаю дверью. Добираюсь до квартиры за считанные минуты. Оказываясь внутри, захлопываю входную дверь и запираю ее на все замки.

Тут стоит мертвенная тишина. И пахнет…одиночеством. Захожу на кухню. Все чисто и убрано, как и любила бабушка, лишь пыль припала. Оглядываюсь по сторонам. Боже, все кажется таким непривычным и другим. Словно я не была тут десятилетиями, и теперь все изменилось. Или я так сильно изменилась.

Дрожащими руками ставлю чайник на плиту. Мы жили с бабушкой скромно, но нам всего хватало, а теперь… нет ее, и я уже другая. Словно выросла за эти месяцы, жизнь настоящую попробовала.

Острую, страшную, непредвиденную. Не смогу я быть такой же беззаботной девочкой, какой раньше была. Той Стаси, что бегала в университет, и гуляла с подружками по выходным нет уже давно. Умерла она в тот день, когда над нею зверь поиздевался, а дружки его волки, смотрели и хотели того же.

Боль и ненависть разливается в груди. Рывком сметаю чашку со стола и разбиваю ее о стену. Руки дрожат, я все никак не могу успокоиться. Дамир, уйди. Я же сказала, что не прощу тебя никогда. Уйди. Уйди с моей головы!

Подбегаю к двери и проверяю все замки, возвращаюсь в комнату, а затем снова проверяю. Его нет, все говорят, что он погиб, а я все равно боюсь, что Дамир вернется. Не верю никому, жив он, я чувствую это.

В следующие дни это станет моим наваждением. Проверять замки и двери. Бояться до холодной дрожи что он вернется, и тайно желать увидеть Дамира снова, не понимая, что его больше нет.