Опасное притяжение

Глава 27

Мартин сам поехал меня провожать. Лишних вопросов благоразумно не задавал. Знал, скорее всего, всё.

Пока ехали, постоянно мою коленку поглаживал, на светофорах пальчики целовал, про отпуск рассказывал. Уверен, что мне обязательно понравится наше путешествие и обещал бомбический сюрприз. Я не слушала его почти, о своём думала. Сидела, дежурно улыбалась, он всё равно меня особо ни о чём не спрашивал, сам решил всё.

Долго-долго целовал меня, прежде чем отпустить в зону вылета, разные приятности на ухо шептал. Сказал, что будет мне звонить. Я, в свою очередь, пообещала написать, как только приземлюсь — идеальные отношения.

Как любой нормальный человек, я должна быть, наверное, довольна его вниманием и заботой, но меня это всё почему-то настораживает. Не бесит, нет. Не раздражает. Но вот не была я готова к такому стремительному развитию событий. Может поэтому настораживает?

В самолёте откинула кресло, глаза закрыла, мысли всякие в голову лезут…

Непонятно, как я с ним столько времени буду жить в одном номере на отдыхе. Я нечасто оставалась у него на ночь. Только по выходным иногда. Он недоволен такой регулярностью и не скрывает этого. Говорить, что мало ему. А я отвыкла жить с кем-то под одной крышей и привыкать пока нет никакого желания. Не хочу.

Когда Матвей меня к себе забрал, в нашу первую «трёшку», с одним санузлом на целую толпу, на окраине города, — не сомневалась ни минуты, бежала за ним, не раздумывая.

Мартин приглашает меня разделить с ним квартиру в центре, со своей ванной комнатой, большой террасой и прекрасным видом из окна, а я всячески сопротивляюсь этому.

Я ненормальная…

Слёзы опять на глаза наворачиваются от воспоминаний. Ругаю себя, но ничего поделать не могу. Надеюсь, придёт время, когда я буду вспоминать его без слёз. Только с лёгкой грустью…

Мартин ещё нагнетает, не говорит куда в отпуск летим, сюрприз готовит. Поняла только, что помимо празднования многочисленных зимних праздников, летим ловить волну. Если это будут Канары, куда зимой слетаются сёрферы со всей Европы, то боюсь, сюрприз будет ждать его. Не выдержу же…сбегу.

Неспокойно мне из-за этого. Не люблю сюрпризы.

Прошлый Новый Год я встречала с Матвеем на турбазе в сосновом лесу, в узком кругу друзей, и была счастлива….

В этом году я буду встречать праздники на берегу океана, в дорогущем отеле, в кругу немногочисленной горстки золотой молодёжи и чувствую себя так себе…

Вру…

Сегодня я счастлива, потому что скоро увижу своего брата…

Идём на посадку.

Волнуюсь дико…

* * *

Гадство…

Нервничаю так, что руки потеют. Переминаюсь с ноги на ногу, в руке телефон сжимаю, смотрю на него каждую минуту. Может я его не узнала и пропустила или может что-то случилось опять? — начинаю паниковать.

Судорожно перебираю в телефоне контакты, ищу адвоката, уже готовая ему позвонить в любую минуту.

Неожиданно кто-то орёт, отвлекая меня от телефона: — «Пашка, счастливчик!»

Поднимаю голову — брат.

Сердце моментально набирает обороты при виде его. Чёрт! — он неисправим: всё та же его походка, чуть вразвалочку, нахально-капризная улыбочка на губах и дерзкий взгляд зелёных глаз.

Только другой немного взгляд этот — взрослый не по годам. Неуютно немного от этого, непривычно.

Пашка удивлённо на меня уставился, а я не сдержалась и завизжала, что есть мочи, выплёскивая наружу переполняющие меня эмоции, оглушив своим визгом всех, кто был в зоне досягаемости.

— Бельский, это тебя такая горячая красотка встречает? — приторно-сладкий мужской голос остудил мой пыл моментально.

— На*уй пошёл отсюда, — сказал малыш, которому я когда-то вытирала сопли, превратив свою очаровательную улыбку в неприятный оскал.

Бл*ть! — подумала я и почти испугалась. Но подошедший братишка подхватил меня на руки, как пушинку, и радостно закружил, вернув на своё законное место очаровательную, детскую улыбку.

— Ты что делаешь здесь? — поставил меня на землю и чуть отклонился.

— За тобой приехала, — рассматриваю его, постукивая кулаком по бицепсу, — Паша, блин, ничего себе ты раздобрел на казённых харчах. Тебя тут, что, к соревнованиям готовили? Думала, ты на хлебе и воде перебиваешься, недоедаешь… — говорю всё подряд, без разбора, чтобы не расплакаться. Копившееся долгое время напряжение так и норовит выплеснуться наружу, неконтролируемым потоком слёз.

Изменился. Сильно изменился. Вырос, возмужал, раздался в плечах. Не ребёнок — мужчина стоит передо мной. Молодой, почти двадцатилетний мужчина.

Не верится даже…

В детстве он был таким хорошеньким, что его часто принимали за девочку. В садике в нём души не чаяли, все проказы ему прощали. Я думала, что он вырастет капризным неженкой, а получилось вон как….

Даже в страшном сне не могла себе такого представить.

И этот шрам на губе…

И взгляд этот не детский…

Не сдерживаюсь и провожу пальцем по его шраму. Он мягко убирает мою руку, скривив губы в недовольной усмешке:

— Времени было достаточно, и на «подумать» и физуху подкачать, а так, еда, говно полное.

— Поехали тогда отсюда, накормлю тебя где-нибудь не говном. — Тяну его за руку на выход. — Всё, можно уже. Свободен.

В такси даю ему телефон, чтобы матери позвони. Прошу сказать, что выпустили его досрочно, за хорошее поведение.

— Слушай, Кать, — спрашивает, наконец, наевшись до отвала. — Ты где денег столько взяла, почку свою выгодно пристроила? — смотрит своим недетским, пронизывающим до костей взглядом.

Когда он успел стать таким взрослым? Мурашки по коже…

— Нет, — голос предательски дрожит. — Сердце своё подарила. — Наступившая тишина — оглушает. Не хотела я так. Но вот, не сдержалась. Плачу.

— Расскажи. — обнимает меня.

Никогда мы не были с братом близки. Из-за восьмилетней разницы в возрасте всегда считала его ребёнком. Уехала из дома, когда он ещё учился в начальной школе. У нас не было общих интересов и общих друзей. Я не видела, как он рос и взрослел, приезжала домой редко и пропустила этот момент. Но он оказался единственным человеком, с кем я смогла поделиться самым сокровенным. Единственным, кому смогла рассказать всё, ничего не скрывая.

А сейчас сижу и позорно рыдаю на груди своего младшего брата, размазывая сопли и слёзы по своим щекам, как маленький ребёнок.

— Бл*ть. — прервал он мои горькие рыдания, и я отвесила ему звонкий подзатыльник, на правах старшей сестры. Рассмеялся, похлопал ладошкой себя по губам, точно так же, как делал Миша, когда матерился при мне. Вздохнул и выдал: — Классная у меня сестра оказывается. Лучшая самая, — обнимает крепче своими сильными руками. — Всё хорошо у тебя будет. Точно тебе говорю. Уверен в этом.

— Не влипай только больше никуда, а…. — всё ещё всхлипываю. — Очень тебя прошу. Иначе точно придётся с почкой расстаться…

— Обещаю, Кать. Не подведу.

Стало вдруг легче…