Горькая правда

Глава 20

Глава 20

Стас

Спустя неделю…

Утро понедельника встретило дождем. Было так пасмурно, что не хотелось ничего делать. Но я подскочил в пять утра, впрочем, как обычно и делаю, собираясь на пробежку, несмотря на ливень за окном. Мне казалось, что я вернулся в то состояние, в котором был до встречи с Юлей. Пустота внутри. Маска снаружи. Но что-то изменилось, потому что каждый день я ощущал все новые и новые, до этого не известные мне эмоции, в которых не хотел признаваться самому себе.

Холодные капли дождя бодрят, но я продолжаю бежать, пытаясь выкинуть из головы образ Юли и слова Лии. Я мучаюсь этим уже неделю, а еще тем, что Юля сбежала, взяв удаленную работу. Я даже посмотреть на нее не могу! А мне просто необходима доза в виде ведьмы. Хотя бы просто взглянуть на нее…

Кстати, сегодня я должен был улетать с Соней во Вьетнам, но я порвал с ней, оплатив ей поездку в Европу, в Мадрид. То место, которое она выбрала сама. Благородство? Нет, просто мне было не по себе после слов, сказанных Лией. Хотелось «исправить» хоть что-то.

Вымокший, кажется, до трусов, я принимаю горячий душ, решая, что хочу узнать ответы. Если допустить, что слова Лии — правда, то в этой истории один злодей и, как бы не было печально признавать, это я. И как принять новую действительность, я не знал, но решил, что пора расставить все точки над «и».

Я быстро собираюсь, накидываю любимые джинсы и футболку. Решаю не завтракать. У мамы всегда вкуснее в любом случае. Надеюсь, она приготовит свои фирменные блинчики. Быстро подъезжаю к дому своих родителей, открываю своим ключом дверь, и проскальзываю в кабинет к отцу, где хранятся все документы. Открываю сейф, начиная искать то, что мне нужно. Откладываю документ за документом, но не нахожу.

— Что ты тут делаешь? — слышу грозный голос отца.

— И тебе привет, папа, — говорю с улыбкой.

Отец стоит передо мной в футболке и трусах-семейниках с помятым видом. Наверняка разбудил своим неожиданным появление спящих родителей. На секунду становится даже стыдно. Не подумал, что стоило приехать чуть позже.

— Извини, если разбудил, — добавляю искренне я.

— Привет, сынок, — меняет свой тон отец, — что ты ищешь?

С тех пор как закрыли мое уголовное дело, мы никогда больше не говорили об этом. Наложили своего рода негласное табу на эту тему. Не вспоминали. Я просто старался изо всех сил исправить последствия. Угрызения совести меня мучали только по отношению к своим родителям. Поэтому я растерялся с ответом.

— Ищу старые документы, — расплывчато ответил я.

В этот момент зашла мама, расплываясь в улыбке.

— Сыночек мой! Какой сюрприз! — мама обняла меня крепко, а я ее в ответ, улавливая знакомый родной запах. Мама пахла чем-то домашним и родным.

— Какие документы? — не унимался отец.

А я тем временем, кажется, перебрал все бумаги, не найдя то, что искал. Придется посвящать родителей, хоть я этого и не планировал. Почему-то я вообще решил, что они ни о чем не спросят. Какой-то слишком растерянный я… или потерянный.

— Ищу документы по своему делу, — отвечаю твердо.

— Какому делу? — спрашивает опять же отец, а мама меняется в лице, понимая, что именно я имею в виду.

— Статья сто двадцать шесть.

— Зачем? — оседает мама на кресло.

— Нужно.

— Их тут нет, я убрал их в другое место, — отвечает отец.

— Почему?

— А зачем они тебе?

— Ответы мне нужны, ответы, — смотрю в глаза отцу.

— Какие? — не унимается родитель.

Вздыхаю, понимая, что не получится от них отвязаться.

— Юля… Та девушка, действительно взяла деньги взамен на то, что забрала заявление на меня? Хочу посмотреть соглашение. Соглашение было от вашего имени, как моих представителей, и адвоката, сейчас я хочу на него посмотреть.

— Конечно! Ты же знаешь, что мы лишились своей квартиры! — отвечает мама, а сама меняется в лице.

— Сынок, ты же знаешь, что для твоего же блага мы решили, что тебе лучше не видеться с ней, — добавляет отец.

— Она лично забирала деньги и заявление? — не унимаюсь я.

Вдруг замечаю, что мама замешкалась, а глаза отца забегали. Они явно что-то скрывают! В моей душе поднимается нехорошее предчувствие.

— Говорите! — крикнул я, скорее прорычал, понимая, что терпение на исходе.

— Ладно, ладно, — соглашается мама.

— Нет, заявление она не забирала сама, если тебе так важно. Ей было семнадцать, поэтому переговоры вели с ее родителями, которые были уверены, что она этого делать не будет из-за своего характера или чего-то ещё, но они понимали, что смысла тебя садить нет, тем более изнасилования не было. Мне вообще показалось, что ее отец думал, что все было обоюдно у вас. Наш адвокат постарался, — усмехнулся отец, — хоть и доказательства были другие. Но это неважно уже. Они пошли на сделку, которую заключили от ее имени. А заявление помогли отозвать за определенную сумму денег без ее участия. Она просто подписала бумагу, которую ей подсунули родители. Опять же наш адвокат подсуетился. Условие было от них одно, чтобы ты к ней не приближался. Поэтому соответствующее постановление действительно было, но его аннулировали через пару месяцев, чтобы твоя биография была чиста. Не бесплатно, естественно, — закончил отец.

Чувствую, что внутри все сжимается.

— Что значит, что были другие доказательства? — говорю не своим голосом.

— У нее не было никаких смс-оповещений и прочего, о чем говорил ты. Тем более, что на твоем телефоне тоже всего этого не было, только у твоего друга, — отвечает мама тихо.

— То есть, я действительно похитил ничего не подозревающую девушку?! — я уже кричал, не сдерживая эмоции, резко ударив рукой по столу.

Мама дернулась от глухого звука.

— А ты не знал? — спросил отец, выгибая бровь.

— То есть всё это время, вы думали, что ваш сын, кто? Насильник? Похититель? — рычу я, в сердце обида и злость, разносящаяся по моей душе вихрем.

Родители молчат, опуская глаза.

— Почему вы мне не сказали?! — не унимался я, — почему не сказали, что я ошибся? А, вы же считали, что я это специально! — говорю ядовито.

— Твоя ненависть к ней приносила свои плоды, — строго ответила мама, — ты перестал прожигать жизнь, взялся за ум. Мы ведь с отцом не знали, что делать уже к тому моменту. Даже этот случай — доказательство того, что где-то мы что-то упустили. Кому придет в голову вообще участвовать в таком, если это правда? Это тебя отрезвило, — заканчивает мама, и добавляет уже мягче, — зато посмотри, кем ты стал! У тебя свой бизнес, цели! И это все без нашей помощи.

Мать говорит с гордостью в голосе, а я ощущаю лишь горечь. Подонком, я стал подонком.

— Это какой-то сюр! — говорю я, опуская голову на ладони.

— Сыночек… — пытается обнять меня мама, но я не реагирую.

— Сколько вы ей заплатили?

— Пять миллионов, — отвечает отец.

— А остальные деньги? — смотрю пустым взглядом на отца.

— Два адвокату, миллион — оперативнику, который отозвал заявление, остальное положили на счет в банке, — отвечает отец.

— Почему не купили квартиру поменьше? — пытаюсь совладать с эмоциями, не кричать, но получается плохо. Хочу разобраться во всем окончательно.

— Как и сказала твоя мама, ты взялся за голову. В том числе чувствуя свою вину за то, что мы лишились квартиры, ты был мотивирован. Мы решили дать тебе время все исправить. Позже квартиру мы все же купили, но не посвящали тебя в это, ради твоего же блага!

— Семь лет?!

— Потом было уже бессмысленно признаваться, — ответила мама.

Я встал и выбежал из дома родителей, не желая их больше видеть! Выйдя на улицу, я не удержался, и несколько раз ударил кулаками в дерево, размазывая костяшки рук в крови. Семь лет, семь гребаных лет обмана! Что творится в моей душе — не описать никакими словами. Боль, обида, гнев, ярость, непонимание — всё смешалось в один комок чувств. В огромную колючку, которая тычет тысячами иголок в мою душу. Я лечу в пропасть отчаяния. Вот она — моя горькая правда.

Теперь я знаю только одно: мне нужно срочно найти Юлю…Мою синичку!