Последний бой майора Петтигрю
- Автор: Хелен Саймонсон
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2013
Читать книгу "Последний бой майора Петтигрю"
— О чем ты думала? — спросил он. — Она могла тебя убить.
— Она мертва? — спросила Жасмина.
— Конечно, нет, — ответил майор, но, тем не менее, встревоженно ощупал морщинистую шею в поисках пульса. — Я стараюсь не убивать дам, какими бы сумасшедшими они ни были.
— С вами можно идти в бой, — раздался голос Брайана. Он подошел к ним и наклонился, разглядывая старуху. — Хорошая работа.
— А где тот, второй? — спросил майор.
— Он вызвал сюда других добровольцев, но все еще ждет. Ну что, пойдем поболтаем с вашим племянником, спросим, чего он хочет?
— Вы знаете, что делаете? — спросил майор.
— Вообще-то нет, — бодро ответил Брайан. — За последние десять лет я человек пятьдесят уговорил не прыгать с этого чертового обрыва, но хоть убейте, не знаю как. Природный дар, видимо. Главное, вести себя спокойно и не делать резких движений.
Вместе они осторожно двинулись по склону в сторону Абдула Вахида. Тот закончил молиться и теперь, неестественно замерев, смотрел на море. Несмотря на холод, он не ежился, хотя на нем не было пальто. Вышитый подол его длинной туники хлопал на ветру.
— Он в свадебных одеждах, — сказала миссис. Али. — Бедный мой, бедный мальчик.
Она протянула к нему руки, и майор перехватил ее, опасаясь, что она бросится к племяннику.
— Тихо, — сказал Брайан. — Дайте мне привлечь его внимание.
Он шагнул вперед и тихо свистнул — как будто подзывая собаку, подумал майор. Абдул Вахид слегка повернулся и увидел их.
— Привет, — сказал Брайан и медленно помахал рукой. — Хотел спросить, можно ли с тобой немножко поговорить.
— Вы, наверное, хотите мне помочь? — спросил Абдул Вахид.
— Вообще-то да. Что тебе нужно?
— Мне нужно, чтобы вы увели отсюда мою тетю. Ей не нужно это видеть.
— Абдул Вахид, что ты делаешь?! — вскричала Жасмина. — Я тебя тут не оставлю.
— Уведите ее, — повторил Абдул Вахид, не глядя на нее. — Ей нельзя на это смотреть.
— Так ты не хочешь с ней говорить? — спросил Брайан. — Ладно. Если майор ее уведет, ты согласишься со мной поболтать?
Абдул Вахид, казалось, задумался.
— Пожалуйста, Абдул Вахид, пойдем домой, — плача, проговорила Жасмина. Майор протянул руку, опасаясь, что она может броситься к племяннику. — Я тебя не оставлю.
— Я бы предпочел поговорить с майором, — сказал Абдул Вахид наконец. — С вами я говорить не буду.
— Тогда я отведу твою тетушку в какое-нибудь теплое сухое место, а ты пока что спокойно посидишь тут и поболтаешь с этим джентльменом, так?
— Да.
— А ты знаешь, что у него есть ружье? Уверен, что ему можно доверять? — спросил Брайан.
— Что вы делаете? — яростно прошептал майор. — Пытаетесь его спровоцировать?
Как ни странно, Абдул Вахид издал свой обычный короткий лающий смешок.
— Вы боитесь, что он меня застрелит? — спросил он. — Вряд ли это нарушит мои планы.
— Тогда ладно, — сказал Брайан. — Договорились. Повернувшись к майору, он прошептал:
— Смех — хороший знак. Думаю, надо продолжать в том же духе.
— Я никуда не уйду, — заявила Жасмина. Она повернула залитое слезами лицо к майору, и он ощутил всю тяжесть возложенного на него задания. — Я просто не смогу себя простить.
— Если вы не уйдете, тогда наверняка себя не простите, — сказал Брайан. — Лучше всего выполнять все их просьбы. Хотя я, конечно, ничего не обещаю.
— Если я оставлю его с вами, а вы его не спасете… — начала она и отвернулась, не в силах продолжать.
— Вы меня никогда не простите, — договорил майор за нее. Слова были горькими на вкус. — Я понимаю.
Она взглянула на него, и он добавил:
— Кто бы здесь ни остался, боюсь, что его смерть встала бы между нами, дорогая моя.
Он взял ее за руку и крепко сжал.
— Дайте мне сыграть свою роль и сразиться за Абдула Вахида — и за нас, любовь моя.
— Держите, — сказал Брайан, доставая что-то из своего большого рюкзака. — Иногда они соглашаются выпить чаю. У меня всегда с собой термос.
Он подождал, пока Брайан и Жасмина поднимутся по склону. По пути они подняли оглушенную старуху. Они не оглядывались. Краем взгляда он продолжал наблюдать за Абдулом Вахидом, который оставался неподвижным. Наконец он повернулся и медленно двинулся к нему, держась левее и стараясь соблюдать уважительную дистанцию.
— Спасибо, — сказал Абдул Вахид. — Это не место для такой женщины, как она.
— Это не место ни для кого из нас, — сказал майор, заглядывая в пропасть, на дне которой пенились белые барашки и торчали острые камни. — Подобные драмы вредны для пищеварения.
Он потянулся.
— Кстати, я так и не пообедал.
— Мне жаль, — сказал Абдул Вахид.
— Вы не хотели бы выпить чашку чая? — спросил майор. — Этот человек, Брайан, дал мне термос с чаем, и у меня есть мятный батончик.
— Вы что, смеетесь? — спросил Абдул Вахид. — Я что, ребенок, которого можно уговорить с помощью лакомства?
— Нет, конечно, — ответил майор, отбросив непринужденный тон. — Мне просто страшно, как легко можно догадаться, и немного холодно.
— Сейчас холодно?
— Сейчас очень холодно. Может, нам пойти в какое-нибудь теплое место и обсудить все за горячим ужином?
— Вы видели Амину? — спросил Абдул Вахид. Майор кивнул. — Она будет жить?
— Она звала вас, — сказал майор. — Я мог бы вас к ней отвезти. Я на машине.
Абдул Вахид потряс головой и вытер глаза тыльной стороной руки.
— Этому не суждено было сбыться, — сказал он. — Каждый день все больше сложностей, все больше компромиссов. Теперь я это понимаю.
— Это неправда, — сказал майор. — Вы ведете себя как дурак.
В своем голосе он услышал отчаяние.
— Столько стыда, — продолжал юноша. — Он висит на мне, словно кандалы. Скорее бы смыть его в море и очиститься перед…
Он резко умолк, и майор понял, что он считает себя недостойным даже произносить имя Создателя.
— О стыде мне кое-что известно, — сказал майор. Он собирался напомнить, что самоубийство в исламе запрещено, но в условиях ветра, дождя и пятисот футов до моря казалось излишним цитировать известные обоим собеседникам правила. — Все мы его иногда чувствуем. Все мы ограниченные людишки и ползем по миру, пытаясь урвать свою выгоду, и делаем те же ошибки, за которые презираем своих соседей.
Он рискнул глянуть в пропасть, и его желудок сжался при виде оскаленных каменных зубов. На мгновение он потерял ход мысли.
— По-моему, мы каждый день просыпаемся с самыми лучшими намерениями, а к закату, как обычно, не оправдываем своих ожиданий. Иногда мне кажется, что Господь создал тьму только для того, чтобы не смотреть на нас круглосуточно.
— Это общие рассуждения, майор. А как же личный стыд, который нестерпимо жжет душу?
— Что ж, если вам хочется конкретики, — начал майор, — взгляните на это ружье, которым я так горжусь.
Они оба посмотрели на полированный приклад и тусклое стальное дуло, усеянное каплями дождя.
— Мой отец перед смертью отдал это ружье мне, а другое такое же — моему младшему брату. Я обиделся, что он не отдал мне оба, и я обижался, пока он умирал у меня на глазах, пока писал его некролог, и будь я проклят, если не был все еще обижен этой осенью, когда умер мой брат.
— Вы имели право на оба ружья, вы же старше его.
— Я гордился этими ружьями больше, чем твоей тетей, Жасминой. Ради этих ружей я подвел любимую женщину на глазах у целого общества, большинство членов которого я терпеть не могу. Я позволил ей уехать, и мне всю жизнь теперь жить с этим стыдом.
— Я позволил ей уехать, чтобы завладеть ее имуществом, — тихо сказал Абдул Вахид. — Когда я умру, и этот долг будет оплачен.
— Это не выход, — сказал майор. — Единственный выход — все исправить или хотя бы постараться все исправить.
— Я пытался, майор, — сказал он. — Но мне так и не удалось примирить свою веру и свою жизнь. Так по крайней мере долг чести будет отдан, а Амина и Джордж смогут жить дальше.
— А как самоубийство может что-то примирить? — спросил майор.
— Я не покончу с собой, — сказал Абдул Вахид. — Это харам[30]. Я просто буду молиться здесь, на краю обрыва, и ждать ветра, который унесет меня куда-нибудь. Может быть, даже в Мекку.
Он раскинул руки, и тяжелая ткань туники захлопала на ветру, словно парус. Майор почувствовал, что возникшая между ними слабая связь рвется. Он огляделся, и ему показалось, что за кустами чьи-то лица. Он энергично замахал руками, но это было ошибкой. Абдул Вахид тоже увидел добровольцев и тут же помрачнел.
— Мы слишком долго говорим с вами, майор, — сказал он. — Мне пора возвращаться к молитве.
Он шагнул вперед, и майор нащупал в кармане патроны, вставил два в ружье. Несмотря на завывания ветра, щелчок прозвучал довольно громко. Абдул Вахид остановился и обернулся, а майор немного спустился по склону и принялся боком двигаться на позицию между юношей и обрывом. Он с ужасом чувствовал, как крошится у него под ногами неровная почва, у него напрягались все мускулы. Вдруг правую лодыжку свело. Абдул Вахид мягко улыбнулся ему и спросил:
— Что, майор, вы все же решили меня пристрелить?
Он вновь раскинул руки, ветер надул его тунику, и он шагнул вперед.
— Нет, я не собираюсь в вас стрелять, — ответил майор и протянул ему ружье — прикладом к юноше. — Возьмите.
Когда приклад уперся Абдулу Вахиду в живот, он с озадаченным видом взял ружье. Майор шагнул назад, все время осознавая, что в грудь ему направлены два ствола.
— Теперь, боюсь, вам придется меня пристрелить.
— Я не способен на насилие, — сказал Абдул Вахид, опуская ружье.
— У вас нет выбора, — ответил майор, снова шагнул вперед и поднял ствол, нацеливая его к себе на грудь. — Я не позволю вам упасть с этой скалы и готов, если понадобится, всю ночь простоять между вами и обрывом. Чтобы вас случайно не сдуло ветром. Конечно, вы можете спрыгнуть, но вы же не планировали это делать?
— Глупости. Я никогда не смогу причинить вам вред, майор.
Абдул Вахид отодвинулся назад.
— Если вы сегодня погибнете, ваша тетя, Жасмина, будет навсегда для меня потеряна, а я не хочу жить без нее, — сказал майор, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — И я не смогу сказать вашему сыну, Джорджу, что я позволил его папе убить себя.
Он вновь шагнул вперед, заставляя Абдула Вахида отступить. Тот перехватил ружье поудобнее, и майор понадеялся, что его пальцы не на спусковом крючке.
— Ваш стыд не умрет вместе с вами, Абдул Вахид. Он ляжет на вашего сына, Амину и на вашу тетю. Ваша боль будет преследовать их всю жизнь. Ваше желание умереть — это эгоизм. Я сам эгоист — стал им за годы одинокой жизни. Я не хочу дожить до того момента, когда ваше желание осуществится.
— Я не буду в вас стрелять.
Абдул Вахид почти плакал. Лицо его было искажено страданием и мучительным сомнением.
— Либо стреляйте в меня, либо выбирайте жизнь, — сказал майор. — Иначе я не смогу смотреть в глаза вашей тете. Странно, конечно, думать о нас как о паре.
Абдул Вахид застонал и отбросил ружье. Оно ударилось о землю прикладом и один из стволов разрядился.
Раскаленная добела сталь пронзила его правую ногу. Его развернуло, и он тяжело упал, скользя по траве, чувствуя, что земля под ним исчезает. Ноги его повисли в пустоте. Не было времени осознавать боль — он судорожно шарил руками и вдруг почувствовал, как ударился левым локтем о железный столб, на который когда-то крепилась проволочная изгородь. Он ухватился за этот столб. Поначалу столб выдерживал вес его тела, а потом зашатался — металл скрипел, словно тупой нож. Вдруг что-то упало на его левую руку, и чьи-то пальцы вцепились ему в спину. Он поджал ноги и ударился левым коленом о камень. Боль пламенем вспыхнула в голове. Майор услышал, как посыпались камни. Все происходило так быстро, что он не успел ничего понять, только удивился и почувствовал запах мела и мокрой травы.