Эмили. Отчаянная

* * *

Девичник плавно перетек в праздник, когда выяснилось, что Амалия ждет второго ребенка. Эмили осторожно следила за реакцией Иветы, гадая, почему же та за столько лет не предприняла попытку забеременеть еще раз? Нет, они в семье были близки, но до определенного возраста все её считали маленькой для такого рода тем. Но даже сейчас почему-то было сложно заговаривать о таком. Средняя сестра, в отличие от Лали, была немного своеобразной в этом плане. Ей всегда было важно быть безупречной, самой-самой. И теперь, когда не всё в жизни гладко, будто ушла в себя на пару слоев. Как бы, не всё потеряно, но связь с миром иногда жестко обрывается. Да и как тут судить? Не каждый сможет справиться с ее ситуацией — больным малышом и, похоже, изменами мужа.

— С ума сойти, а ведь всего этого могло не быть! — возглас Лали возвращает Эмили обратно в гостиную их нового дома, заставляя вникнуть в суть.

— Да. Возможно, я до сих пор жила бы с Марселем…

Её жестко потряхивает от этой фразы, хотя она и сохраняет внешнее спокойствие.

Да, почти как в кино. Девушка была «женой» Марселя, жившей с ним на протяжении многих лет в качестве кого угодно, но не жены. Никаких интимных отношений. Их связывало нечто другое, более духовное. А потом после случайной встречи с Лали и Антоном в кафе, где талантливый хореограф предложил ей работу, узнав, что та тоже профессионально танцевала, жизнь Амалии перевернулась. Они полюбили друг друга, и позже, когда всё стало явно, поженились.

— А почему ты не ушла от него раньше, если вы не были никогда близки? — решается задать вопрос, мучивший еще с фееричной сцены в кузнице, когда Антон произнес чистосердечное признание.

Амалия печально улыбнулась и подняла прямой взгляд на неё. От этого Эмили стало немного не по себе. Будто та видела истинный мотив в таком интересе.

— Не хотела. Знаешь, я, впрочем, как и сам Марс, уже успела поставить на себе крест. Унизительная ситуация остаться никем при таком раскладе вынуждала меня волочить странное существование. Повезло же попасть в аварию, пока тебя похищает твой будущий муж. Видеть «жениха» собранным по кускам, не зная, выживет ли он в итоге. А затем услышать от него короткое «Уходи», учитывая, что дома после всего тебя уже и не примут нормально. У Марселя была очень плохая репутация.

— Да? — ей казалось, она даже дыхание затаила, слушая эту историю.

— Да, это так, — усмехнулась Лали. — Он, бывало, пугал меня одним своим видом. Я и так не ладила с Ваграмом, а когда их вдвоем видела, меняла направление на все сто восемьдесят градусов.

— Называя вещи своими именами, Марсель реально был конченом ублюдком, — вдруг подала голос молчавшая Ивета, чем несказанно удивила присутствующих, — даже в моем окружении попадались девочки, которые были с ним очень тесно знакомы…

Определенно точно этот разговор злил её всё больше и больше. Никакой конкретики — оценочные суждения трех девиц, решивших довести до исступления самую ярую слушательницу.

— Это правда, он пользовался популярностью. Мало тех, кто устоял бы перед брутальным нахалом, дерзость которого переходила все границы. При этом его с большой натяжкой можно было назвать красавцем в общепринятом плане. Но харизма, глаза прожженного дьявола… — Амалия отпила немного сока, и Эмили едва ли не отобрала у нее стакан, считая, что та делает это слишком медленно, — остроумие, начитанность, обещание какого-то заоблачного счастья… Марсель умел посмотреть так, чтобы ты почувствовала себя единственной.

Младшая Тер-Грикурова нервно сцепила пальцы, отбросив попытки унять уколы ревности. Очень мило! Значит, в этом городе много дамочек, которых облагородил господин Бавеянц.

— Ну, я не стала исключением. Просто со мной пришлось повозиться дольше в силу характера, принципов и воспитания. Ни-ни до свадьбы, это ж табу. Смешно звучит сейчас, когда в глазах тех же родителей я пала…ниже некуда, связавшись с Антоном, будучи условно супругой другого.

— Вы, что, до сих пор не общаетесь? — изумилась девушка.

— Общаемся. Но факт остается фактом. Я сначала опозорила их тем, что была украдена не самым лучшим кандидатом, с которым в тот же день попала в аварию, прожила столько лет под одной крышей в качестве «никого», а затем вдруг вышла замуж за другого. К тому же, еще и русского. Мы только-только налаживаем связь, но и сейчас я чувствую это осуждение во взгляде отца.

Эмили вздохнула, тут же вспомнив о Тине с Лео. Может, у них тоже хотя бы позже наступит перемирие с родными…

— Так почему не ушла сразу, когда он тебе указал на дверь? — Ивета нетерпеливо подалась вперед. — Доказать, что ты «девочка» было проще простого.

— Важно не это. Чувствовала свою вину, да и на самом деле…мне на тот момент казалось, я его люблю. Но позже поняла, что я была увлечена и восхищена его этой властной хищной аурой. Это не любовь, но… Когда увидела Марселя после реанимации…в общем, у меня и мысли такой не возникло. Хотя, правда, он почти каждый божий день на протяжении этих пяти лет просил меня уйти. И при этом оплачивал мою учебу, затем я уже просто привыкла к этой жизни рядом с ним. Изначально наряду с мед. работниками помогала ему восстанавливаться, ходить с нуля. После — наблюдала, как он борется с собой, закрывшись от всех. Как только встал на ноги, сразу же начал изводить себя тренировками, бесился, что слаб, хромает. Но это всё лишь мои личные наблюдения, сам об этом никогда не говорил вслух. Со мной — вообще, постоянно был груб, добиваясь, чтобы я вернулась домой и зажила. А не чахла рядом с ним. Я была отчаянной максималисткой, считала, смогу оживить его, наши чувства победят. А потом…суп с котом, — невеселая насмешка и короткий вздох, — до меня дошло, что не было этих самых чувств ни с одной, ни с другой стороны. И, может, это прозвучит очень жестоко, но я рада, что произошла авария. Иначе мы с ним искалечили бы друг другу судьбу. Он мою точно бы искалечил.

— А как к этому относились его родители?

— Они меня полюбили, как дочь. Видели, что я стараюсь быть ему полезной и дорожу этим человеком в любом случае. Думаю, они были рады тому, что я не оставляю его одного. Марсель до этого успел наделать дел, и им казалось, я смогу исправить их сына.

— Наделал дел? Ты про наркотики? — Эмили не успела подумать, это вышло само собой, и теперь три пары глаз уставились на неё с любопытством. — Ну, я на работе случайно как-то услышала… Он же временно мой босс…

Кажется, получилось отвертеться, хотя Амалия всё же изогнула свою изящную темную бровь.

— Это тоже. У него с запрещенными препаратами были большие проблемы. Вплоть до угроз возбуждения уголовных дел. Дядя Аргам с трудом и большими финансовыми потерями каждый раз заминал эти вопросы.

— Странная ты девушка, слушай, — хмурится Ивета, — зачем он тебе такой нужен был?

Молчание. И Эмили снова напрягается в нетерпении.

— Знаешь, при всех своих недостатках, всё же в нем было самое главное достоинство — человечность. Если бы не Марсель, я сейчас могла бы быть мертва.

— Что?! — почти хором.

— Пусть в аварию мы и попали, потому что он совершал кражу невесты, но она произошла не по его вине. Этот гордый мужчина не афиширует, конечно, но меня спасло его решение вывернуть машину в свою сторону. Марсель подставил себя под удар, когда понял, что столкновения невозможно избежать полностью. И я это прекрасно осознавала, даже будучи в ужасе. Но так в дальнейшем эта тема им осталась нераскрытой. Понимаете, при всей своей неприглядной репутации он вот в таких решающих ситуациях умел остаться благородным. По-настоящему благородным. Человек познается в беде. И это явно про него. Даже то, что меня потом приютили, «подрастили» и пустили в свободное плавание, когда пришло время, уже о многом говорит.

— «Санта-Барбара» отдыхает, — Лали встряхнула головой, будто пытаясь сбросить эту информацию, по всем фронтам странную и нереальную. — Даже я не знала об этом. Ваграм никогда не говорил, что Марсель в этот момент пытался тебя спасти.

— Не думаю, что он в курсе. По официальной версии следствия водитель нашей машины был под действием наркотических веществ. Марсель никого не стал переубеждать в обратном. Ему было плевать, что будет дальше, он даже не верил, что сможет выкарабкаться.

У Эмили голова шла кругом. Больше ничего не хотелось слушать. Ей бы в это вникнуть, расставить по полочкам, осознать, понять…

— У нас какой-то фан-клуб Марселя получился, — нервно передернула плечами, — давайте сменим тему…

Слава всем богам, так и случилось. Они не подозревали, что под этой грубой просьбой девушка просто искала успокоения. Ей надо было подумать. Чем она и занималась, отрешенно откинувшись на спинку кресла и практически игнорируя дальнейшее общение.

Правду говорят, что глаза человека это зеркало его души. Не зря же её переклинило от одного взгляда в них… Этот большой грозный медведь на самом деле был очень хорошим мишкой. В свете последних новостей десятилетней давности она вдруг ощутила несвойственную гордость за него. И чувства Эмили к нему заиграли новыми красками. Лучший. Для неё он действительно лучший.

Чего уж там… Даже если бы ей сейчас сказали, что этот мужчина кровожадный убийца, она не перестала бы любить его. Это больно. Да. Но, кажется, девушка привыкла к такому неразрывному тандему — горечи и эйфории. Сама выбрала этот путь и жаловаться не намерена.

Эмили обвела отсутствующим взглядом комнату и присутствующих, внезапно осознав острую необходимость быть совершенно в другом месте…

— Как чудесно, что ты дома! — она, поборов секундное замешательство от мрачного вида мужчины, проскользнула в квартиру и схватила его за руку, когда он захлопнул дверь. — Пойдем!

Оказавшись в спальне, девушка на миг закусила губу, тут же уловив волнение от нахлынувших картин четырехдневной давности. Наткнулась взглядом на приоткрытую книгу на постели и тут же зацепилась за эту возможность сохранить самообладание.

— О! «Овод»[8]! — захлопнула и откинула в сторону, посмотрев Марселю в глаза. — Облегчу тебе задачу. Спойлер. Все заканчивается печально. И мораль такова: дети всегда отвечают за грехи родителей. Всегда…

Ее передернуло, как только слова вылетели и коснулись собственных ушей.

Он продолжал молчать, хмуро рассматривая Эмили. И даже поза казалась скучающей — традиционно скрещенные на груди руки и опущенная немного в сторону голова. А потом вдруг мужчина обошел ее и присел на кровать, опираясь спиной об изголовье. Теперь наблюдал за ней из-под опущенных ресниц выжидающе и совсем безэмоционально.

Ах, так…

Но она вновь и вновь не собиралась сдаваться. Резким движением скинула с себя халат, наспех накинутый на обнаженное тело после душа, и предстала перед ним во всей красе.

— Хотя бы во имя моих горящих от стыда щек перед аптекарем, мы обязаны попытаться еще раз с этой штукой, — подкинула ему тюбик лубриканта, который тот проворно поймал в воздухе, а когда прочел название, вздернул бровь, — я чуть не умерла, пока описывала…деликатную проблему. У тебя нет выбора, я пойду до конца…

Ещё один прямой непоколебимый взгляд ему в глаза, вздернутый подбородок, взбесившееся сердце, внезапно решившее вырваться из нее… Эмили была на грани.