Нестандартный ход

* * *

Выпавший ранним утром снег уже успели убрать, а неожиданно выглянувшее солнце вкупе с высохшим асфальтом давало обманчивый эффект поздней осени или ранней весны в декабре. Стоило только выйти на улицу — колючий ветер наглым образом просачивался под верхнюю одежду и щекотал кожу холодом.

Но у природы нет плохой погоды, а полугодовалая тиранша спит добротным сном только на свежем воздухе, поэтому Элиза оделась и выкатила коляску, с которой наматывала круги один за другим. Удостоверившись, что Богиня крепко заснула, направилась к площадке прямо напротив подъезда, где закономерно никого не было. Натянула дополнительный зимний утеплитель на люльку, отрезая ребенка от мороза и оставляя крохотный зазор, а затем вытянула из ниши баскетбольный мяч и принялась оттачивать броски. Тело, разогретое ходьбой, не требовало дополнительной разминки, и девушка с удовольствием упражнялась в точности и дальности.

Своеобразная тренировка обычно не превышала двадцати минут, поскольку Элиза опасалась, что Бодя может замерзнуть. Сегодняшний день исключением не стал. Девушка напоследок выполнила ряд лей-апов и постепенно стала отходить подальше от щита, попеременно совершая броски с различных расстояний.

Когда её спина врезалась в препятствие, она, грешным делом, сначала подумала, что напоролась на столб. Но это было нелепое предположение — барьер был достаточно широким и далеко не холодным.

Она молниеносно развернулась и практически лицом к лицу столкнулась с Романом, от неожиданности выронив мяч. Разумовский ловко подхватил его за секунду до того, как тот покатился бы куда-то в сторону, и выпрямился:

— Привет.

— Привет, — ответила заторможенно и отступила на шаг, — давно ты здесь?

— Пару минут. Не хотел тебе мешать.

А потом он вдруг сделал резкий выпад, и оранжевый шар взлетел в воздух по направлению к кольцу, но не достиг цели. Мужчина вполне спокойно пошел за ним, подобрал с асфальта и неспешно вернулся, крутя добычу в руках.

А Элиза настороженно наблюдала за ним.

Это выглядело…невероятно фантасмагорически — элегантный Роман в темном пальто поверх дорогущего костюма и яркий дешевый баскетбольный агрегат в его ладонях.

— Вы тоже играли в «двадцать одно» в детстве? — черт её дернул спросить это.

Разумовский почти улыбнулся, но тут же тряхнул головой и сосредоточил на ней совсем уж странный зависший в одной точке взор. Девушка всегда была не робкого десятка, но у Романа получалось вызывать в ней принужденность, а в данную секунду — подозрительность.

Как оказалось, не зря, ибо в следующий миг прозвучало:

— Сыграем?

Интересно, у неё когда-нибудь получится выбить его из колеи так же, как он это делает с ней?..

— На желание? — выпалила провокационно, скрывая за дерзостью свое изумление и пока не осознавая, что происходит.

Мужчина пожал одним плечом и внезапно кивнул:

— Почему бы и нет?

Словно в прострации, Элиза последовала за ним, когда он двинулся к щиту, всё еще не веря, что сейчас этот серьезный сдержанный человек будет соревноваться с ней в умениях кидать мяч. Ну да, рост у него подходящий, но тот первый бросок наглядно показал, что Рома не особо ладит с данным видом спорта, а для неё — это как вода для рыбки, то бишь, привычная среда. Внутри задорно защекотало тщеславие, и будто павлин распустил хвост, попискивая от предвкушения — у неё появилась возможность хоть в чем-то щелкнуть по носу этого сноба!

Даже потом она не сможет себе объяснить природу этого алчного азарта, лавиной сметшего все остальные чувства. Вообще-то…по части азарта и слабó у них в семье была Лилит, обожавшая любого вида споры. Но, видимо, данное состояние передалось и Элизе.

Они остановились у линии штрафного броска, откуда по правилам начиналась игра. Разумовский галантно передал ей мяч, и девушка, пару раз пружинистыми движениями зарядила его об асфальт, а после — сделала первый рывок. Процесс захватил ее, как всегда. Но сознание ни на мгновение не давало забыть о присутствии мужчины рядом. Странно, но в ее действиях стало проскальзывать несвойственное Элизе позерство, прослеживались профессиональные выкрутасы, будто…она хвастается и…непроизвольно стремится произвести впечатление.

Что ее и сгубило в паре шагов от триумфа.

Девушка промахнулась, и мяч, гулко ударившись о полотно над кольцом, отскочил, чтобы практически тут же быть пойманным Ромой. Мужчина не выразил ни единой эмоции. Был сосредоточен и серьезен, словно в эту секунду разум его производил какие-то подсчеты, решая иррациональные уравнения и щелкая логарифмы. Она даже засомневалась в том, что все это время он следил за игрой.

А потом все мысли из головы выбило. Разом. Как только Разумовский принял эстафету.

Ровно через пять минут всё завершилось его сокрушительной победой со счетом 17:21.

Элиза потеряла дар речи по нескольким причинам.

Во-первых, ее заворожило это зрелище: отточенные взмахи, хищная грация, сила и уверенность в каждом движении. Ему вообще ничего не стоило выполнять эти броски даже через скованность в столько слоев строгой одежды. А ведь даже она иногда затруднялась в своей свободной дутой куртке. Складывалось ощущение, что этот человек подобен маятнику — по своей размеренности и четкости.

Во-вторых, ее пугала стремительность реакций мужчины. Это было сверхъестественно — он ловил мяч настолько быстро, что она не успевала проследить траекторию его перемещений. Нечто подобное девушка видела лишь в фильмах с Брюсом Ли и Джеки Чаном.

В-третьих, ее одолел жгучий стыд за показушное представление десятью минутами ранее, когда еще была уверена, что в этой области он ей не конкурент.

В-четвертых, ее добило осознание того, что Рома точно занимался баскетболом, а первый бросок был, скорее, приманкой… И именно эта мысль заставила ее хмуро резюмировать, глядя на поправляющего манжеты мужчину:

— Ты меня обманул…

— Ввел в заблуждение, — сразу понял, о чем речь, и не стал отрицать. — Не стоит недооценивать противника. Никогда не теряй концентрацию, не позволяй самоуверенности усыпить бдительность. Помнишь, к чему из-за этого пришел Заяц, уступив Черепахе?[6]

Он снова преподал ей урок. Непринужденно и изящно.

На этот раз Элиза испытывала адскую досаду и разрывающее раздражение. Потому что сама была виновата…а его правота бесила. Лучше бы Разумовский был хвастливым болваном, кичащимся выигрышем, а не поучающим ее безупречным стратегом.

Мяч мягко перекочевал ей в руки, и она встретила открытый оценивающий взгляд. Заинтересованный. Но не по-мужски.

И внезапно захотелось от него…спрятаться, девушке не понравилось абсолютно всё, что сейчас произошло. В том числе и то, как Рома ее считывал, идентифицируя эмоции во время игры.

— Говори свое желание, и поднимемся, пока Богиня не замерзла, — проворчала, и они одновременно двинулись к коляске.

Как говорится, карточный долг — святое, и от этого долга Элиза хотела поскорее избавиться… Сама же напросилась на такую подставу. Вот и карма настигла мгновенно.

— Выйдешь за меня замуж.

Тишина сделалась звенящей. Будто даже ветер, до этого свистевший непрерывно, ушел в осадок от этой фразы. Сказанной так обыденно, что и сама девушка не сразу признала смысл.

А ведь он абсолютно серьезно.

И черт ее дери, если в этом предложении прослеживался хотя бы намек на вопрос.