Первые после Бога: книга о деньгах. Загадки человека

Лидия Корсакова — родилась в 1974 году в Москве; имеет высшее юридическое образование; работает менеджером в коммерческой организации; с детства уверена, что в предыдущей жизни жила где-то в тропическом месте и разговаривала на испанском языке; не является ярой сторонницей мистики; православная верующая.

— Когда я была еще маленькой девочкой и ходила в детский садик, то уже тогда знала, кем я была в прошлом, — начала свой рассказ Лида. — Причем я никогда в этом не сомневалась и даже не стеснялась рассказывать об этом родителям, подружкам и вообще всем, кому придется. Чуть позже, когда поняла, что все больше смеются надо мной, стала сдержанней. Но все равно я настолько уверена в своем не первом воплощении в этом мире, что не вижу каких-то причин этого стесняться. Как кто-то уверен в своем вчерашнем завтраке, я уверена в своем существовании где-то в Латинской Америке. Мой муж иногда даже шутит, что его жена иностранка — настолько это все стало естественно в нашей семье.

— Скажи, Лида, как именно ты впервые осознала, что ты раньше уже жила?

— Простите, но, к сожалению, я не помню, как это случилось впервые, — засмущалась реикарнированная особа, видимо, никогда не задумывавшаяся о таких деталях. — Было ли это вообще? Скорей всего, нет. Я просто всегда знала, помнила детали своей предыдущей жизни. Я так думаю, что с самого рождения это всегда было в моей памяти, и вместе с сознанием в самые первые годы появилось понимание своего прошлого существования где-то в теплом месте.

Всегда интересны детали бытовой жизни и какие-то конкретные факты, поэтому мой вопрос был естествен:

— Расскажи что-нибудь из прошлой жизни.

— Я могу много тебе рассказать. Если начинать с первых воспоминаний, то я помню, что мне все время хотелось есть, но я все равно была счастлива. Я была чернокожая, кстати. Надеюсь, симпатичная. Хотя и сейчас ничего, а? — Неожиданно я пережил артобстрел женскими чарами, но устоял. — В общем, помню, как купалась, кукол из каких-то листьев себе делала. А деревушка наша была рыбацкая. Кажется, там больше десяти домов-то и не было. Я много думала, какое это время. Но я так решила, что это было не так давно. Думаю, лет 50–100 назад. Во всяком случае, я видела машины и пароходы. Если дым из трубы идет — это же пароход? Ну, не знаю, но в общем так. Что еще я помню?.. У меня были дети. Я помню только один момент, как держу на руках ребенка, думаю девочку, и кормлю ее грудью. Я это вспомнила, когда у меня первая Сашенька появилась и я ее кормила. Больше всего воспоминаний о природе, солнце, ливнях и прозрачном море.

— А ты когда-нибудь бывала в подобных местах в нынешнем воплощении?

— Там никогда не была. Туда только один билет целое состояние стоит. Я бываю каждый год в Турции, Египте или Тунисе. Там мне вполне нравится, хотя все совсем не так красиво и прекрасно, как в моей прошлой жизни.

Тут же у меня возникла идея проверить ее знания конкретных деталей природы, поскольку она там сильно отличается от тех мест, где женщина бывает на отдыхе ежегодно:

— Если ты помнишь детали природы, то можешь описать типичную береговую линию? Я имею в виду: какой там песок, кораллы, первые метры океана.

— Ну что там описывать? Пляж как пляж. Море как море. Я помню лагуну рядом с нашей деревушкой, где мы с друзьями часто купались. Она была буквально карликовая и располагалась между двух крошечных мысов. Ну, я так думаю, метров двадцать в ширину. А чтобы просто в другом месте купаться в море — я такого не припомню. Там и подойти к нему невозможно. Ноги можно разодрать в кровь обо что-то непонятное. То ли камни, то ли наросты.

В принципе, все было верно. Вероятно, если реинкарнация действительно была, то она жила в странах Карибского бассейна. Там лишь в некоторых местах есть природные пляжи с песком. А в основном в дикой местности к морю действительно подойти очень трудно и опасно из-за крайне твердого многометрового природного нароста. Однако она так сильно интересуется своим возможным прошлым, что могла давно об этом знать.

Напоследок я задал тот же вопрос, который всегда задаю, когда вижу непоследовательность взглядов людей.

— Ты носишь крестик. Насколько ты веришь в те догмы, что предлагает церковь?

— Я считаю себя православной не просто так. Я стараюсь соблюдать посты и не вижу причин сомневаться в каких-то заповедях и даже выдержках из Библии.

— Но ведь еще 5 мая 553 года н. э. на Константинопольском соборе было решено предавать анафеме любого, кто поддерживает идею переселения душ... — вполне обоснованно добавил я к своему вопросу. — Кроме того, в Библии нет ни слова об этом.

— Да? А я и не знала.

Взгляд Лиды стал растерянным, как у ребенка, которого уличили в проступке. Однако она быстро нашлась, и в ее глазах снова восстановилось спокойствие и уверенность.

— Но, в общем-то, это никак не влияет на мои взгляды. Если я верующая, то верующая. Если я христианка в душе, то я христианка. За что меня анафеме предавать, если я истинно верю?

Я нисколько не был настроен против нее. Мне просто хотелось выяснить, как в человеческой природе уживаются совершенно противоположные, даже взаимоисключающие доктрины. Самое интересное, именно женщины чаще всего бывают их носителями.

— Постой. Но во что ты тогда веришь? Говоришь — доверяешь Библии. А в Библии нет реинкарнации.

— Это не важно. Я не могу это объяснить, но я верю в Бога, я всегда ему молюсь и считаю его самым ценным из того, что имею в этой жизни.

В общем, этот ответ типичен. Я так и не узнал ничего нового о дуализме человеческого отношения к основополагающим вещам, но зато Лида рассказала много интересного о своем понимании ее прошлой жизни.