Кайа. История про одолженную жизнь. Том 5

Глава 104

Как именно это произошло, мне доподлинно выяснить не удалось, однако, зимой девяносто третьего года, у жизнерадостной, судя по многочисленным виртуальным изображениям с ней, виденным мной на страницах газет, девочки восьми лет отроду, моей приемной родительницы, приключилась двусторонняя пневмония.

И это единственное более-менее конкретное упоминание о нездоровье маленькой Жени Леваковой я обнаружил в статье, посвященной торжественному открытию нового здания городской больницы ее родного «N-ска», главным врачом которой являлся человек, занимавшийся лечением ребенка, ибо на тот момент служил у Леваковых семейным доктором.

Писали, что девочка осталась жива лишь благодаря божьей помощи да профессиональному мастерству доктора.

И вот, на виртуальных изображениях Жени до и после болезни, сделанных с разницей в те полгода, что Семья не демонстрировала ее «уважаемой публике», я увидел двоих совершенно разных детей.

До. Беззаботную, каковой и полагается быть ребенку ее возраста, Женечку Левакову, улыбчивую девочку с двумя длинными толстыми косами, которая, хотя и была жуть как похожа внешне на мою приемную родительницу, но…

И Евгению Филатову после.

Виртуальные изображения в оцифрованных газетных выпусках оказались на редкость хорошего (для газет) качества и вполне сносно передавали мелкие детали лица.

И оно, ее лицо, стало совершенно разным. До и после. И это не оптическая иллюзия или моя надуманность, ведь я просмотрел вполне достаточно изображений с этим ребенком для того, чтобы не ошибиться в выводах.

Работа мимических мышц лица до и после стала различна. Как и само выражение лица. Совершенно неприсущее детям выражение какой-то чрезвычайной собранности, постоянно, даже когда снимавший заставал ее искренне чему-то радующейся.

И ведь подобное я уже видел ранее! Когда сравнивал увиденное на виртуальных записях, сделанных «старой» Кайей, с тем, что «показывало» зеркало теперь.

Два внешне очень разных лица Кайи.

Ну и плюс, конечно, матушкина прическа. После, она обнаружилась со своими обычными, модно подстриженными до плеч, густыми темными волосами. Эту же самую прическу у нее можно увидеть и теперь.

Приемная родительница явно не из числа тех женщин, которые часто меняют свой стиль…

«Она раз за разом возвращается в тот самый день…». — в очередной уже раз мне вспомнились слова галлюцинации.

Галлюцинации ли…

И если моя воображаемая собеседница была права, то, вероятнее всего, мне удалось обнаружить временной промежуток с «тем самым днем».

А ведь матушка обманула меня!

«Но я — шестая по счету дочь своего отца, и даже так у меня не было свободной воли в вопросе выбора своего жениха».

По крайней мере, отчасти. И это очень странно, ведь подобное элементарно проверяется.

У действительного статского советника было больше дочерей. Он, вообще, исключительно многодетный тип, но…

Только у его первой законной жены, Вероники Васильевны, было пятеро детей, все дочери. То есть, вместе с Женей — и получается та ее цифра 6.

Однако, к моменту замужества матушки, они, эти ее старшие единокровные сестры, уже покинули этот мир.

Где-то через неделю, после того как приемной родительнице исполнилось десять, с дочерями Вероники Васильевны началась череда несчастных случаев, длившаяся примерно три с половиной года. И с неизменно летальным исходом.

Мне удалось более-менее достоверно выяснить причины гибели лишь двоих из сестер Леваковых.

Первой, с кого началась череда смертельных происшествий, стала старшая из сестер, Настя, двадцати одного года от роду. Она страстная любительница парашютного спорта. Была. Во время очередного прыжка у нее неправильно раскрылся парашют, и барышня разбилась.

Семь месяцев спустя, следующая по старшинству сестра, с не самым распространенным в наших широтах именем Европа, очень неудачно грохнулась с кобылы во время одной из конных прогулок, сломав при этом себе шею.

Парашютный и конный спорт — увлечения небезопасные, так что произошедшее вполне могло быть, хотя и трагической, но все же случайностью.

Однако сестры начали покидать этот мир чересчур уж регулярно, примерно раз в шесть - восемь месяцев, причем по старшинству, от старшей к младшей.

Что конкретно произошло с тремя другими сестрами мне выяснить не удалось, в газетах нашлись лишь обычные в подобных случаях некрологи с выражением соболезнований Семье.

На одном из совсем уже нечастых в те дни совместных изображений Леваковых, размещенных в газете (оно было сделано несколькими неделями позднее гибели третьей сестры, Марии, и это было последнее найденное мной в газетных выпусках изображение, где присутствовала уже явно пребывающая не в себе супруга действительного статского советника), я заметил, что Вероника Васильевна во время съемки скосила взгляд на Женю, стоящую подле своей родной матери.

Одного изображения, разумеется, совершенно недостаточно для того, чтобы сделать наверняка какой-либо вывод, но…

То, какие эмоции журналист запечатлел на лице этой женщины в тот момент…

Она точно уверена, что Женя каким-то образом связана с гибелью ее дочерей!

А затем «приключились» четвертая и пятая сестры…

Там двое моих штатовских коллег погибли вместе со своими семьями. Один разбился на частном джете, а другой попал в какое-то жуткое ДТП, путешествуя по стране в «доме на колесах». Таким образом, массовая гибель членов одной семьи хотя и крайне трагическое событие, но не невозможное.

Но это, если сразу и все вместе!

Однако, какова вероятность того, что пять дочерей из одной Семьи покинут этот мир друг за дружкой (и непременно ввиду несчастного случая) через примерно равные промежутки времени, и смерть словно бы выстроит их по убыванию возраста?

Вероятность подобного находится где-то в районе статистической погрешности.

Это явно было нечто издевательски демонстративное. Какое-то послание, что ли, или нечто в этом роде. Вы, мол, от своей судьбы не скроетесь, особенно если она в моих руках.

Неужто на подобную «мелочь» не обращали внимания? Конечно же, не могли не обращать, да и сама Вероника Васильевна не могла не поделиться с супругом своими мыслями насчет Жени, но…

Я не могу быть уверенным на сто процентов, что именно приемная родительница подстроила гибель единокровных сестер, в конце концов, никаких триангуляций не проводил, однако…

Чего такого сделали Жене ее единокровные сестры (или могли сделать потом, но об этом матушке должно было быть известно!), что она решила их «вопрос» столь радикальным способом?

Мне вдруг вспомнилась собственная тамошняя единокровная сестра.

Если бы она погибла до того момента, когда бабушка завещала ей квартирку, то как изменилась бы моя собственная судьба там?

Как бы там ни было, но после смерти пятой сестры череда таинственных несчастных случаев в Семье Леваковых не завершилась…

Спустя примерно месяц, после гибели ее последней родной дочери, трагический случай произошел уже с самой Вероникой Васильевной. И причина ее гибели была озвучена публично!

Неосторожное обращение с оружием.

Прямо как происшествие с братцем Александра Блумфельдта!

И можно было бы подумать, что она попросту застрелилась, будучи в состоянии полнейшего ментального раздрая, а Семья назвала это «неосторожным обращением с оружием», однако последующая трагедия заставляет усомниться в этом.

Горе — это горе, каким бы страшным оно ни было, но жизнь есть жизнь, и она продолжается. И вот, спустя год после гибели законной супруги, отец приемной родительницы обвенчался вновь. Со своей зарегистрированной любовницей, с матерью Жени. Произошедшее торжество было очень детально освещено приглашенной прессой. И изображений матушки с торжества было предостаточно. И на них всех она выглядела так…

Словно бы достигла своей цели.

Внутрисемейный переворот, причем совершенно в неироническом смысле.

Нет, дорогая моя матушка, к моменту собственного замужества ты была старшей из восьми живых дочерей действительного статского советника!

Четырех, включая и саму Женю, Виталию Оскаровичу родила бывшая уже зарегистрированная любовница (плюс еще троих сыновей), а еще четверых, рожденных в результате адюльтеров, он признал своими, приняв в Семью.

И про то, что не любишь охоту, ты тоже соврала, ибо те многие виртуальные изображения из охотничьих заказников, где ты, вместе со своим отцом, позируешь с ружьем наперевес на фоне добытой вами дичи, врать не могут.

Ты, похоже, частенько охотилась. Причем на всех изображениях с подобного рода мероприятий ты неизменно стоишь подле своего отца, папина дочка.

Интересный факт, но уже к тринадцати годам ты, оказывается, была первоклассным стрелком (причем из разного оружия!), если судить по количеству твоих трофеев, взятых на различных стрелковых соревнованиях.

«Я, например, ношу его постоянно с десяти лет». — вспомнились ее слова, насчет личного оружия.

Не удивительно…

И вот, спустя несколько месяцев после повторного венчания действительного статского советника, на одной из охотничьих развлекух произошел очередной несчастный случай. И по печальной традиции со смертельным финалом. Со старшим братом погибшей Вероники Васильевны, Денисом Васильевичем Васильевым.

Из газетной статьи следовало, что во время совместной охоты Виталий Оскарович по ошибке принял Дениса Васильевича за кабана. И застрелил. Насмерть.

И вроде бы звучит это вполне правдоподобно, ибо там, в новостях, мне встречались сообщения о нескольких подобных происшествиях, но…

После этой трагедии внезапно «с радаров» исчезла на несколько лет приемная матушка!

В смысле не совсем исчезла, конечно, а лишь с газетных страниц.

Ни единого изображения с ней (хотя после повторного венчания Главы Семьи, Леваковы вновь стали появляться на страницах газет весьма регулярно) или же упоминания о ней до самой ее свадьбы с Игорем Филатовым.

И неизвестно, то ли ее просто не демонстрировали публике, то ли отослали куда-то на несколько лет, в какой-нибудь закрытый пансион для барышень, но…

Таким образом, я бы поставил рубль на то, что это именно матушка «приняла» Дениса Васильевича за кабана и «случайно» пристрелила (хотя, учитывая массо-габариты застреленного, ошибиться было не слишком сложно), а ее отец просто взял это убийство на себя, чтобы репутация дочери не оказалась запятнанной.

Если моя интуиция меня не подводит, и Женя, и правда, целенаправленно застрелила Дениса Васильевича, то и Вероника Васильевна, скорее всего, не сводила счеты с жизнью. Она, очевидно подозревая мою приемную родительницу в гибели родных дочерей, предприняла неудачную попытку отомстить, в результате которой сама и погибла. Ну или, опять же, ее умертвила матушка, обставив все дело так, будто бы та совершила суицид (который никого бы не удивил).

В любом случае у меня нет никаких сомнений в том, что это Женя напрямую причастна к смерти жены своего отца.