Три родинки на левой щеке. Восток

Глава 4. Черные Ястребы

Искра сидела в «гнезде», подтянув колени к плечам и стараясь поплотнее завернуться в плащ. Порывы прохладного ночного ветра заставляли её дрожать от холода. Девушка в который раз вернулась мыслями к Арну, теперь подумав о том, как он переживает эту долгую ночь. У него не было ни плаща, ни одеяла. Искра уже давно прекратила попытки заснуть, всё равно тревожные мысли и мрачные предчувствия не давали ей это сделать.

Ведомая внезапным желанием, Искра достала Свиток и развернула его. Конечно, в лесу было ещё темно, но Свиток Множества Миров не был каким-нибудь банальным куском пергамента: его поверхность едва заметно светилась и чёрные буквы отчётливо выделялись на таком фоне. Эти буквы написала твёрдая и опытная рука. Искра залюбовалась красивым шрифтом, символами с изящными загогулинами и буквицами в началах абзацев, украшенными рисунками и подчёркнутыми алой краской. Только вдоволь насмотревшись, Хранительница решила пробежать текст глазами, но его содержание оказалось не хуже исполнения.

Любому ясно, что Богу угодно, чтобы люди были счастливы. Уразуметь это может и млад и стар, ибо нельзя прожить слишком много или слишком мало лет для понимания Бога.

Бог есть мир, мир есть Бог, и потому глупо считать, что Бог может желать видеть людей несчастными. Если мир есть Бог, то и люди, как часть мира — часть Бога, а, значит, чем счастливее люди — тем счастливее Бог, а любое существо желает быть счастливым более чем несчастным.

Ты хочешь спросить меня — а как же смерть? Не умирает ли Бог с каждым из нас, если Бог есть мир, а, значит, Он есть в каждом из нас. Если ты спросил это — значит, наверное, полагаешь, что смерть есть зло. Это неверно. Смерть — лишь отсутствие жизни и сама по себе не несёт зла. Более того, ни один человек никогда с ней не встречался. Ведь как только смерть приходит — человек уже мёртв и более для него ничего не существует. Потому глупо жить в страхе перед тем, чего ты никогда не встретишь. Куда разумнее осознать это, освободиться от страха и употребить силы свои на умножение счастья, нежели на бессмысленный страх и стенания.

Чтобы приблизиться к счастью, пойми, что из желаний твоих для него необходимо, а что — нет. А из того, что необходимо выбери то, что нужно телу, а что — душе. Вооружись мудростью, как воин вооружается мечом и разумно выбирай, что сделать сейчас, а что — после, а от чего стоит и просто воздержаться.

Часто слышим мы, что счастье — в отсутствии боли. Но за болью может скрываться счастье, которое будет больше, чем эта боль. И за видимым, близким счастьем может следовать боль, которая разрушит всё, что это счастье построило. Посему мудрый человек слушает Бога, чтобы увидеть боль за счастьем и счастье за болью и уразуметь, как должно ему поступать дальше.

Истинное же счастье не в наслаждениях, что приходят и уходят, оставляя в душе лишь больший голод. Счастье — в свободе души от страданий и смятений. Счастлив тот, кто имеет хлеб на сегодня и на завтрашний день и доволен этим. Счастлив тот, кто имеет крепкую одежду и не ропщет на то, что она не вышита золотом. Счастливее них тот, кто может помочь другому человеку стать счастливее. А более всех счастлив познавший истины Бога и принявший их в своё сердце.

Текст подействовал на Искру успокаивающе. Беспорядочно скачущие мысли направились в более тихое и мирное русло. По поверхности Свитка пробежала рябь и текст изменился. Однако он был написан всё тем же красивым почерком. Решив, что это, должно быть, продолжение, Искра вновь углубилась в чтение.

Бог создал мир из ничего, ибо до создания Им мира не было ничего, кроме самого Бога. Мир отделён от своего Творца, но каждая тварь Божия несёт в себе печать Его и имеет своё место. Человеку же, как любимому дитя Бога, созданному по образу и подобию Его, дарована была свобода воли, свобода выбирать свой путь, даже если выбор будет против воли Творца.

Получив же выбор, человек впал в грех и отныне каждый человек грешен, а, значит, чтобы прийти к Богу, человек прежде всего должен освободиться от греха. Тот, кто придёт к Богу в земной жизни, познает вечное блаженство в жизни загробной, тот же, кто остался грешен, познает адские муки. И жизнь земная есть лишь часть пути, и большая часть его лежит за чертой, имя которой — смерть. Не страшись смерти, страшись лишь того, чтобы не встретить её греховным нечестивцем.

Как же уйти от греха, спросишь ты? Слушай наставления святой Церкви и почитай Закон Божий. Не ропщи на испытания, посланные тебе Богом. Ибо любое страдание, принятое со смирением, очищает душу от греха и приближает человека к Богу.

Люби ближних своих, как Бог любит всех людей, невзирая на то, ищут ли они путь к Богу, но оберегай душу свою от нечестивых мыслей везде, где это возможно. А ежели кто дальше тебя прошёл по пути к Богу, выслушай слово его и прими в сердце своём, и пусть оно поможет и тебе идти дальше.

Вместо того, чтобы принести в душу Искры ещё больше покоя, этот текст рассердил её. Она свернула Свиток и спрятала его в сумку. Девушка чувствовала себя обманутой. Она чувствовала, что эти два текста написал один и тот же человек, но они противоречили друг другу. Если Бог любит людей, то зачем он посылает им столько страданий? Почему страдания ведут к Богу, если он хочет, чтобы люди были счастливы? Почему мир есть Бог, если он отделён от творца? Искра настолько рассердилась на неизвестного автора, что даже погрозила кулаком воздуху, будто он мог её увидеть.

Уха девушки достиг непривычный звук и это остудило гнев. Она прислушалась, пытаясь определить его источник. Это было негромкое посвистывание, которое явно не принадлежало ни одной из птиц, которые обычно пели тут ночью. Посвист повторился, на сей раз громче и требовательнее. Искра осмотрелась. Так и есть: Арн сидел и смотрел прямо на неё, хотя она прекрасно знала, что «гнездо» снизу не видно. Непостижимым образом заметив её взгляд, он мотнул головой, призывая Искру подойти к нему. Заинтригованная, девушка спустилась настолько быстро, насколько могла. Однако, пока она подошла, Арн уже свободными руками развязывал последний узел на ногах, подтверждая, что нисколько не обманул её словами, что может развязать верёвки, если ему понадобится.

— Разбуди Маирана, — скорее приказал, чем попросил он, быстрыми движениями сматывая верёвку.

— А разве он спит? — удивилась Искра. Ей было странно представить, что Маиран мог заснуть на посту.

— Я посторожил за него, ему тоже иногда надо высыпаться, — прежде, чем Искра поняла абсурдность этого утверждения, Арн вручил ей моток верёвки и очень серьёзно заявил. — Вам срочно надо спрятаться или уйти отсюда.

— Что случилось? — Искра всё ещё ничего не понимала.

Вместо ответа Арн молча показал рукой куда-то на север. Сначала Искра ничего не почувствовала, но потом вдруг осознала, что трели птиц в той стороне сначала становились тревожными, а потом смолкали. Из леса на них надвигалась зловещая тишина. Арн коснулся плеча Искры рукой и она смогла сбросить странное оцепенение. Кивнув, девушка побежала к Маирану, которого, наверное, отыскала бы не сразу, если бы Арн не подсказал, в какую сторону ей идти.

Воин спал сидя, прислонившись к стволу дерева. Искра никогда ещё не видела, чтобы он спал так спокойно и глубоко. Однако стоило ей взять его за плечо, тот тут же открыл глаза и посмотрел на неё осмысленным, почти бодрым взглядом. Прежде, чем она успела что-либо сказать, он повернул голову и посмотрел ровно в ту сторону, которую указал прежде Арн. Объяснений не потребовалось.

— Буди Ренара и наверх, — скомандовал Маиран, поднимаясь на ноги. Он явно уже составлял в голове план действий, но почему-то напрочь забыл про Арна, который предусмотрительно встал за деревом.

Ренар спал неспокойно. Его глаза бегали под закрытыми веками, губы шевелились, на лбу выступили капельки пота. Тем не менее, разбудить его оказалось непросто. Искра несколько раз потрясла страшника за плечо, ущипнула его за руку и дёрнула за ухо, но безрезультатно. И тут она заметила рядом с Ренаром лук и колчан, которые он отобрал у Арна. Девушка, не задумываясь, взяла оружие и постаралась прикрыть его плащом, после чего как следует дёрнула Ренара за волосы. Это имело желаемые последствия: юноша открыл глаза и уставился на девушку почти с ужасом, видимо, всё ещё находясь под воздействием своего сна.

— Быстро собирай вещи и наверх, — прошептала Искра, — сюда что-то идёт.

Ренар продолжал смотреть на неё ошалелым взглядом, поэтому Искре пришлось подтолкнуть его к выходу. Похоже, движение придало его мыслям некоторую ясность, потому что Ренар, наконец, начал делать что-то осмысленное.

Искра бегом бросилась обратно, цепляясь ногами за лук. Мимо неё прошла Наяна, но ничего не сказала. Арн всё ещё стоял там же, где и прежде, как Искра и надеялась.

— Почему ты всё ещё здесь? — всё же спросила она.

— Жду тебя, — улыбнулся Арн, — ты ведь принесла мой лук.

Искра отдала оружие и замерла с приоткрытым ртом, потому что хотела что-то сказать, но так и не смогла решить, что.

— До встречи, госпожа Хранительница, — Арн поклонился и исчез среди деревьев гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать.

Искра полезла на настил, тревожимая мыслями об этом расставании. Какая-то её часть ожидала, что Арн останется. Конечно, она была рада, что теперь между Ренаром и Арном было значительное расстояние и всё-таки она почувствовала, что Арна ей будет не хватать. Он был странным, но по-своему очень приятным собеседником. С другой стороны, он сказал «до встречи» и это вполне можно было понять буквально. Должно быть, они ещё встретятся. Эта мысль согрела девушку.

Когда Искра залезла в «гнездо», она наткнулась на испепеляющий взгляд Ренара, но Маиран предусмотрительно сел между ними и прижал палец к губам, призывая к тишине. Наяна замерла почти на самом краю настила, неподвижная, словно статуя. Зловещее молчание птиц уже окружало их. Теперь песни были слышны только издалека. В лесу светало, приближался восход солнца.

Вскоре стал виден и источник переполоха: по лесу шли люди. И их было очень много. Они неторопливо, но с пугающей неотвратимостью продвигались вперёд, сжимая в руках оружие всех сортов и мастей. Сначала Искра испугалась, что они идут прямо к ним, но потом поняла, что они пройдут мимо, даже не задев их полянку, если, конечно, не изменят направления. Когда они приблизились, Искра заметила, что всех их объединяет общая черта — тоскливое и покорное выражение лица, будто они делали что-то, чего очень не хотели, и что при этом внушало им чувство глубочайшего отвращения, но выбора у них не было. Мимо прошло несколько десятков этих людей, когда Искра заметила ещё кое-что: тонкие ветки проходили сквозь них, хотя и шевелились при прикосновении. При этом деревья и кусты они продолжали обходить. Будто не знали о том, что не могут к ним прикоснуться. Реальность и нереальность боролись за них, и никто не хотел уступать.

Ренар, наконец, перестал сверлить Искру глазами и уставился на идущих по лесу призраков, изредка забывая дышать. Маиран посматривал на него с опаской, на Наяну с надеждой, а иногда переводил взгляд на Искру и тогда в его глазах читалось недоумение. Искра же вскоре перестала обращать внимание на своих товарищей, поглощенная открывшимся зрелищем. Она вглядывалась в лица проходивших мимо людей и её почему-то было их бесконечно жаль.