Пророк тёмной жрицы

***

Пена морская помнит песок,
Помнит река весенний приток,
Помнит трава простой ветерок.

После ночного шторма морские волны ещё долго продолжали выносить на берег пену, ракушки и деревянные обломки, среди которых оказался человек. Темнокожий юноша, что держался за сломанную мачту как за последнюю надежду на спасение, после долгих скитаний по водным просторам, наконец, достиг берега. Его пальцы жадно сжимали песок, а разум не мог до конца осознать, что мечта осуществилась.

В изнеможении юноша неоднократно пытался встать, но его тело не слушалось, ноги тряслись и подкашивались, а руки настолько ослабли, что даже сжать ладонь в кулак было невозможно. Незадачливый путешественник, поднимаясь и падая в тот же миг, чуть ли не ползком добрался до деревьев около пляжа и укрылся в их тени от палящего солнца. От жажды в горле пересохло так сильно, что даже произнесение одного слова казалось невыполнимой задачей. Пусть в море и много воды, вот только пить её не стоит.

Темнокожий юноша не собирался так просто помирать от жажды и голода, ведь не для того он проделал столь долгий путь, чтобы сразу обрести покой на чужой земле. Превозмогая усталость, странник смог всё же встать. Едва держась на трясущихся ногах, он медленно пошёл в сторону леса, чтобы найти пресную воду и что-нибудь съедобное. После всех скитаний парень не надеялся на свою удачу, но, как ни странно, сегодня она благоволила ему. Темнокожего юношу вынесло на берег недалеко от поселения.

Деревянные дома из ровно сложенных досок, покрытых чем-то похожим на лак, застеклённые окна с резной рамой, и черепичные крыши. На родине странника не было ничего похожего в деревнях, даже вождь племени жил скромнее, чем селянин из этой деревни. К слову о местных. Как только темнокожий юноша увидел их, то его тут же посетила мысль, что он попал в ад. Возможно, ему не удалось выжить в той буре, и предки отправили его сюда для расплаты за свои грехи.

Пусть жители деревни и не казались какими-то злобными чудовищами, но всё же было то, что насторожило странника. Селяне выглядели как люди, смуглая кожа, но светлее, чем у сородичей юноши, одежда простая, но чистая и опрятная, а то, что привлекало взгляд, острые длинные уши, уходящие назад аж до затылка, и рога. Большие и маленькие, растущие с верхней части лба или ниже, прямые и загнутые, даже цветом они отличались. Каждый житель обладал своей формой рогов, но были и похожие, скорее всего, это родственники, ведь даже некоторые черты лица у них были общие.

Юноша был напуган, но без боя его не взять, и этим рогатым бестиям не получить так просто его душу. Однако крики где-то вдалеке отвлекли странника от этих мыслей. Внимательно присмотревшись к селянам, он осознал, что это не демоны, а просто другой народ, и вовсе они не ждут, когда в их лапы попадёт очередная душа грешника.

Все местные куда-то спешили, их лица были чем-то обеспокоены, а в руках каждый нес по ведру с водой. Юноша посмотрел в ту сторону, куда так торопились селяне, и увидел, как за деревьями поднимается столб дыма. Пожар. Путешественник решил пойти и посмотреть, что же там случилось, возможно, он своей силой сможет помочь. Так будет проще всего установить контакт с местным населением.

Пробираясь через кусты окольными путями, темнокожий юноша вскоре добрался до места, где собрались все селяне. Там был дом, охваченный пламенем, оттуда доносились крики женщины, кажется, часть крыши обрушилась, заблокировав проход, и бедняжка оказалась запертой в этом адском пекле. Все местные жители отчаянно плескали воду на огонь, но тот и не думал гаснуть. Чёрные глаза путешественника смогли разглядеть магическую энергию в пламени. Могло показаться, что это просто чей-то неудачный эксперимент, несчастный случай, но было в этом огне что-то странное, неестественное даже для магии и жуткое.

Что бы это ни было, юноша решил помочь селянам и уже собрался выбраться из своего укрытия, как вперёд вышел человек. Он был очень высоким, два метра ростом или даже чуть больше, его широкие плечи и массивные руки наводили на мысль, что одного удара будет достаточно, чтобы прервать чью-то жизнь. А его рога были гораздо больше, чем у любого другого жителя этой деревни, они проходили над ушами и немного завивались на затылке. Юноша никогда не видел на своей родине кого-то с таким телосложением, для путешественника этот человек был похож на великана.

— Как ты смеешь бушевать передо мной?

Насмешливо бросил великан на неведомом для странника языке, а затем вытянул руку вперёд с открытой ладонью и начал сжимать её в кулак. Чем сильнее сгибались его пальцы, тем слабее становился огонь, а вскоре и вовсе погас. Темнокожий юноша был настолько впечатлён этим зрелищем, что даже не мог подобрать подходящих слов, а сам он замер на месте. Даже то немногое, что странник увидел сегодня, стоило того, чтобы отправиться в неизвестные края, рискуя жизнью.

— И долго ты будешь там прятаться?

С этими словами великан повернул голову в сторону деревьев, за которыми скрывался юноша. Пусть он и не понял ни единого слова, но и так было ясно, что его обнаружили, прятаться больше не было смысла, и путешественник вышел из укрытия. Он встал напротив рогатого великана, тот же внимательно осмотрел незнакомца, а затем похлопал себя по груди ладонью и сказал:

— Я Дорн, — затем указал на темнокожего юношу. — Кто ты?

Не нужно быть знатоком иностранных языков, чтобы понять все эти простые жесты и слова.

— Дорн. Я… кхм, — запнулся юноша. — Баламар.

В толпе селян пронеслись перешёптывания. «Он выглядит странно», «Ага, совсем не похож на того мальчишку с севера», «Может быть, он с юга», «Возможно. Север для нас давно открыт, а вот о южных землях мы ничего не знаем», «Но как он смог добраться сюда через море?», «Сначала визит того имперского гостя, теперь вот этот тут оказался», «Ой, не к добру всё это».

Пусть Баламар и не понимал местного языка, но он смог уловить общее настроение, селяне явно были обеспокоены появлением чужака. Судя по всему, гости здесь бывают редко, но такое настроение местных жителей немного утешало Баламара, ведь он понял, что они точно не демоны, раз их так взволновало появление иноземца. Хотя с другой стороны все эти перешёптывания наводили на мысль, что ему здесь не рады. Того и гляди, как бы не отправили обратно в открытое море. Великан тут же призвал всех к тишине, он был явно другого мнения о чужаке и попросил принять его в их деревне как гостя.

Пока они говорили, несколько селян помогли женщине выбраться из сгоревшего дома. Она тут же со слезами на глазах упала на колени и громко зарыдала. Великан бросился к ней, чтобы поддержать и выяснить, что произошло, и как загорелся дом, но женщина не сказала никаких подробностей, она лишь смогла выдавить из себя сквозь слёзы:

— Лиша… загорелась!

Волна роптаний пронеслась в толпе. За последний год уже третий ребёнок погиб от самовозгорания. Дорн нахмурился, но продолжал утешать бедную женщину, потерявшую своего ребёнка, пока не подошли родственники и не увели её к себе. Великан встал, с яростью сжимая кулаки, и обратился к толпе:

— Свой собственный огонь я смог подчинить, но пламя души мне неподвластно, пока оно не вырвется наружу. Но так не может продолжаться. Клянусь вам, я избавлю наш народ от этой напасти. Даже если мне придётся обойти весь мир в поисках лекарства, я сделаю это. Однажды даже этот безумный огонь падёт ниц передо мной. Вот вам моё слово, рождённого в огне!

Селяне восторженно закричали своему сородичу ободряющие слова, казалось, что в их глазах он был миссией, что пришёл в этот мир, дабы избавить их от бед. Дорн махнул рукой Баламару, зовя его за собой, а местные жители провожали своего героя со слезами на глазах, радуясь, что надежда всё ещё не покинула эти земли. Великан привёл странника к дому, из которого вышла женщина, только завидев гостей. Баламар тут же обратил внимание на шрамы от ожогов. Они выглядывали из-под одежды и были хорошо видны на шее и руках.

— О, мама! Это наш гость, — сказал Дорн, указывая на темнокожего юношу.

— Приветствую, странник, в нашей деревне, как…

— Хэ-э-э-э… — послышался тонкий женский голос из дома. — Брат, кого это ты привёл?

Из дома вышла молодая девушка, довольно миловидная, но ничего особенного, таких тут много, однако стоило Баламару встретиться с ней взглядом, как он тут же встал как вкопанный и смотрел на неё, не отрывая взгляда. Сам того не ожидая, он использовал магическое зрение, чтобы рассмотреть эту девушку получше.

— Что за жуткий взгляд? Не пялься на меня, фу, как неприлично. Дорн, что это за чудак?

— Ха-ха, да я и сам не знаю. А может, ты приглянулась ему?

Но Баламар не обращал внимания на остальных и продолжал смотреть на эту девушку своими чёрными глазами, и в какой-то момент из них потекли слёзы. Дорн и его мать с сестрой растерялись от такого поведения их гостя, даже не знали, что сказать или сделать. Темнокожий юноша тихо произнёс на своём родном языке:

— О, предки, как же прекрасна её душа…