Морозов. Истинный маг

Глава 1

— Михаил Андреевич, укрепления возведены, сделали их так как вы просили.

— Спасибо Прош, отдыхайте пока. — ответил я, выпустив дым от папиросы.

Папирос немного осталось, как закончатся, придётся снова расчехлять трубку. Сюда, в Тюменцевские рудники, нечасто что привозят из припасов, торговцы с конвоем приезжают пару раз в месяц, потому, если не доберусь до ближайшего постоялого двора, скоро будет не видать мне ни папирос, ни приличного кофе. Что до остальных благ, на это глубоко плевать.

— Проша! Ты здесь ещё, не ушёл? — окликнул я сержанта.

— Нет ещё, ваше благородие, — ответил сержант.

— Поставь дозорных у поля, — скомандовал я, потушив папиросу в пепельнице, вырезанной из крепкого панциря жука-землероя, убитого пару месяцев назад. — Травники опять скоро туда скопом из крепости повалят, никого не предупреждая. Их только их уникальная местная трава и волнует, будь их воля, круглосуточно бы за своим посевом ухаживали. Выдай дозорным красные сигнальные. Пусть стреляют в небо, если что заметят.

— Михаил Андреевич, так тут уже давно тихо, может ну их, этих травников? — сказал Проша.

Я многозначительно на него посмотрел.

— Прошу прощения, ваше благородие, есть поставить дозорных у поля, разрешите идти? — сказал по форме сержант.

— Иди, Прош. — ответил я, глядя в окно, облокотившись локтями на свой письменный стол.

Прошло полгода. Полгода после того дерьма, в которое мы ввязались у Малиновского бугра. Конечно, у меня бывали битвы масштабнее и даже хуже… Да уж, давненько у меня не было такого скверного осадка в душе.

Теперь же я командую одной из рот солдат, приписанной охранять эти рудники с шахтами. Чёрт, что в прошлой жизни, что сейчас: очередные шахты, очередные бесславные смерти… Но в этот раз шахты не напоминают мне моё прошлое, вовсе перестал думать о родном мире в последнее время. Они напоминают черноволосую бойкую девушку, которая не сдавалась до последней капли своих жизненных сил, девушку, которую я похоронил на погребальном костре вместе со многими другими, к которым даже успел привыкнуть.

Хорошо хоть Кошмара удалось выходить после последствий ритуала, я уже думал он не выкарабкается, рад, что он вновь превзошёл мои ожидания. Я тогда и сам оказался на больничной койке лазарета, по тем же причинам. А ведь мы с ним ещё неплохо продержались весь обратный путь до Барабинска, доковыляли до самых ворот. А потом мне пришлось в едва живом состоянии учить непутёвых лекарей тому, как лечить такие недуги, потому что опытные даже не стали за меня браться, в Барабинске тот ещё бардак. А Лена вовсе уехала из Барабинска незадолго до нашего возвращения, а вернулась к тому моменту, когда я уже был отправлен с новым приказом и в новой должности. Я с самого начала предполагал, что так будет, что мы не сможем даже видеться, как только я стану полноценным офицером на службе, этот этап своей жизни я прохожу не в первый раз, наивно было рассчитывать на иной исход.

Я не раз порывался написать письмо родственникам Ани, но мои мысли бросали меня от извинений к неприязни. Как можно было отправить на службу собственную дочь, ожидая, что всё с ней будет в порядке? Как можно быть таким беспечным отцом? Но потом, когда я вспоминал её настойчивый характер, в этом и находил ответы на все вопросы. Собственно, недописанное письмо до сих пор лежит у меня здесь, в столе, наверное, стоит его попросту сжечь, всё равно его не отправлю, не в моих правилах совершать такие опрометчивые поступки.

М-да, что-то моя жизнь зачастила выписывать кульбиты, заворачивая в непредсказуемые стороны. И вот я здесь. Если опустить неприятные нюансы, жив, цел, даже поднялся по службе, ещё и премию за участие в той мясорубке получил, её получили все, некоторые посмертно, их деньги были направлены родственникам, если они были. Что ж, пора выйти на воздух, да сделать обход по крепости. Пусть моя рота заступает на дежурство завтра, лишним не будет осмотреться.

Ах да, мне же после пары-тройки побед почти без пострадавших, пусть и пустяковых, как по мне, комендант не так давно выдал, можно сказать карт-бланш в отношении некоторых моих действий в крепости, считая, что это пойдёт только на пользу обороне крепости. Вот я и вожусь в последнее время, подстраивая крепостные угодья под свои хотелки, чтобы было удобнее обороняться при массовом нападении. Бреши в обороне тут, всё же, есть, какими бы опытными тут ни были местные ротные и командир батальона, частенько ворчащий на меня за то, что избегаю вечерние собрания, они такие мелочи игнорируют, считая это лишней работой, мол и так отобьёмся. Возможно, и правда слишком осторожничаю, много внимания уделяю подготовке, да только тут всё равно нечем заняться, кроме как тренировками и обороной. Какие-то бреши я вовсе перекрываю разными хитростями, опасность других свожу к минимуму такими же способами, благо опыта у меня побольше других, иронично только, что учился я всему этому на своих ошибках. И сейчас, вновь ощутив горький вкус поражения, теперь я чётко осознаю насколько я не всесилен в нынешней магической форме, потому с тех пор в ход идёт всё из моего арсенала знаний, что может так или иначе пригодиться.

Что до самих солдат моей роты, они быстро соображают и хорошо реагируют в критических ситуациях, да и стреляют с винтовок достаточно метко. Сюда серьёзные твари пока не забредали, так что одного батальона тут более чем достаточно.

Из открытой двери, ведущей прямо на стену подул свежий весенний ветерок. Уже тепло, деревья вдалеке успели покрыться листвой, а из харчевни, что находится неподалёку, доносился вкусный аромат. Хорошо что тут харчевня, не столовая. На грубой однообразной армейской еде я б тут долго не протянул.

На стене, да и в крепости, как всегда кипела жизнь: по стене прохаживались караульные, некоторые из солдат чистили пушки, где-то вдали стучал молот по наковальне, по дороге вдоль стены проезжали телеги с переливающейся на солнце цветами радуги прозрачной местной рудой, ампиром. За стеной, в поле, травники уже вовсю обрабатывали землю, ухаживая за всходами растений, что прекрасно растут только в этих краях. В общем, эта крепость очень ценна, потому меня и отправили сюда командовать одной из рот для усиления охраны.

Признаться, я рассчитывал на частый оборонительный бой, постоянные нападения, жаждал излить злость в схватках с тварями, прибить побольше за то время, что я здесь — просто ради того, что бы забыться. На деле же эти шесть месяцев в сумме оказались куда скучнее трёх дней в эскадроне. Я думал Зона часто держит людей на грани выживания, на деле же оказалось, что так бывает не всегда.

Пару месяцев назад, правда, было хоть какое-то движение, на горизонте в небе яркой вспышкой блеснул всплеск, а через несколько часов к нашим стенам подобралась нежить. Всплеском здесь зовут нечто похожее на разлом, масштабами и длительностью поменьше. В основном это были мертвяки, шатуны, и всякие умершие звери, их было достаточно много, да только какой толк от количества, если такую нежить и без магии зарубить можно.

Это было даже не сражение, скорее размеренное истребление безостановочно лезущих к стене тупоголовых созданий, однако не будь стен крепости, ситуация, конечно была бы иной. Да, тогда пришлось повозиться, не столько в битве, сколько с добиванием и уборкой всего того, что после них осталось, не смотря на морозы, тошнотворный смрад тогда неделю стоял, пришлось даже всю обледеневшую заснеженную землю в округе выжечь кострами и магией досуха, чтобы избавиться от вони.

Что-то я не вижу здесь дежурного ротного. Наверняка ушёл на другую сторону крепости, либо из-за того, что увидел моих дозорных, либо потому что устал бороться с травниками, что упрямо не хотят следовать правилам безопасности. Коменданта также не видно, либо в шахты ушёл, либо у себя засел. Комбат в харчевне сидит, пока всё спокойно, его мало чем можно оттуда вытянуть. Каждый новый день похож на предыдущий.

Тут за домами в районе шахт началась какая-то суета. Из харчевни выскочил наш лекарь и побежал в ту сторону. Опять что-то случилось на шахтах. Здешние шахты опаснее простых рудных шахт, начиная с землероев, прорывающихся внутрь, заканчивая самой рудой. Землерои — достаточно крепкие жуки, простым шахтёрам сложно с ним справиться, опасность они представляют ещё тем, что вызывает обрушения в проходах. Ампир же относится к тем магическим рудам, что способны менять форму как угодно и запоминать её, и эта её универсальность оказалась весьма кстати, чтобы объединять её с более мощными источниками магической силы, потому эта руда расхватывается производителями артефактов как горячие пирожки. Проблема только в том, что эта руда иногда, пусть и редко, сама произвольно меняет форму, разрезая то, что окажется на пути, и порой это может оказаться чья-то рука или нога, а может и голова. Такое случается с рудой до тех пор, пока её не отделят от стены.

Тем не менее работяг в шахтах хватает, здесь им платят, и за риски, в том числе, доплачивают. И варианта найти что-то лучше также нет, в этом плане все миры, видимо, одинаковы.

Твою ж мать, я уже во всём здесь разбираться начал! Засиделся тут, пожалуй, пора двигаться дальше, подумаю об этом на досуге.

Я спустился со стены и направился между домов к шахтам, решил глянуть, что у них там случилось, всё равно делать пока нечего. Высокий, крепкий мужчина лет пятидесяти в монашеской рясе, покрытой металлическими нашлепками, превращающими обычную тряпку священнослужителя во вполне себе неплохую броню, обхватывающую немалых размеров живот, крепкая, окованная металлом дубина в правой руке и чуть дымящееся кадило в левой, от которого отчетливо фонит магией — отец Аббакум, местный священник и по совместительству главный специалист по местной нежити, за что-то распекал десяток работяг.

— Доброго вам дня, святой отец, — поздоровался я, привлекая его внимание. — Что случилось? Неужто неупокоенные вновь объявились? Или ещё какая беда стряслась?

— Ещё как стряслась! — воскликнул святоша. — Похитили баб с деревеньки — Афросью с дочерьми, Аню, Алёнку, Свету да Снежану!

— Это ж как так? — удивился я. — Куда ж дозорные да маги смотрели⁈

— А вот не знаю! — топнул ногой святой отец. — Я к вашему коменданту ходил, да от меня только отмахнулся — мол, не ворчи, святой отец, небось загуляли где девки али ходят травы магические собирают… А их второй день нету! Да только ж разве этот старый пропойца хоть пальцем о палец ударит ради кого-то, кроме себя любимого⁈

Командир расквартированного здесь четвертого батальона второго Барабинского полка, он же комендант нашей крепостицы, с нашим священником давно и прочно друг друга невзлюбили. Откуда корни сей истории растут никто не ведал — Петр Алексеевич Синицин, пожилой уже чародей в ранге Истинного Мага, сидел комендантом этой крепости ещё с тех времен, когда её защищала лишь рота бойцов. Когда-то давно, по слухам, отчаянный капитан инфантерии умудрился наступить в столице на чью-то больную мозоль — и этот кто-то оказался достаточно высокопоставленной персоной, что бы перспективный и многообещающий офицер и чародей был сослан в самую глухомань Зоны, в места, откуда шансов выбраться своими силами у него практически не имелось… Ибо любые проступки и немилость можно было искупить проливая кровь в Зоне — пять-десять медалей, полученных за реальные боевые заслуги, и о немилости столичных шишек можешь забыть. Таково было негласное правило — нужна же была какая-то мотивация боевым магам, сосланным в эти края, что бы не сидеть в гарнизонах, протирая штаны безтолку.