Девочка для Янга. Школа 2.0

9 "— Прости. Я в последнее время жутко неустойчивая." Мира

Сняв туфли, оставляю их под лавочкой и залезаю на дерево. Балансируя на жёсткой коре, прохожу по ней немного и спрыгиваю на подоконник. Благо переваливаюсь в коридор, а не на траву. Долго не разлёживаясь, подскакиваю на ноги и бегу по пути, который запомнила, благодаря счастливому стечению обстоятельств. Забегаю в библиотеку, находясь в состоянии уже ближе к жмурику, чем к живому.

— Фёдор Иванович, простите, пожалуйста. Я…

— Переодевайся, Мира. За стеллажами, - прилетел мне в лицо пакет, который я оставила, уходя.

На всякий случай, но пригодился же. Бегу куда направили. Путаюсь в платье, не могу расстегнуть его...вот где бы пригодились навыки Майкла... И зачем я опять вспомнила о нём? Сдавшись, прекращаю попытки расстегнуть платье, натягиваю поверх него свитер, обуваюсь и открыв пачку салфеток стираю макияж. И зачем я создала себе эти трудности? Ради чего? Неужели действительно хотела так попасть на вечеринку, что согласна и по деревьям лазить, и…

— И где она? - разнёсся «скрип» помощницы директора по библиотеке.

У меня парализовало все конечности, но, к счастью, я вовремя собралась. Отмерев, запихала салфетки в пакет, наобум взяла несколько книг и выбежала с ними к Фёдору Ивановичу.

— Вот. Как просили, - сгружаю книги на стол библиотекаря.

— Молодец, - поправляет мужчина очки и смотрит через них снисходительно на худющую как щепка девушку.

— И Стефания? Что стоите? Убедились? Можете идти, не мешайте рабочему процессу, - выпроваживает её.

Поправив свой серый мешковатый пиджак, помощница директора мотнула жиденьким, но длинным хвостом и павой выплыла из библиотеки.

— Что смеёшься, Мира? - видит Фёдор Иванович, что смеюсь.

Садится за стол.

— Радуюсь, что вышла сухой из воды.

— Нашлась мне «радовальщица» тож. Тащи книжки на их законное место. Зачем принесла их мне?

— Испугалась. Сейчас... Я быстро...унесу.

Утаскиваю «знания», которыми можно убить, на их «законное место» и подбегаю снова к Фёдору Ивановичу.

— Фёдор Иванович? Что мне делать?

— Вон, - обращает он моё внимание на средних размеров коробку стоящую у окна.

— Рассортируй по алфавиту и иди, отдыхай.

— Хорошо, хорошо, рассортирую.

Поднимаю коробку со стула, сажусь на него, снимаю картонную крышку с неё.

— Пресвятая Дева Мария, - впадаю в прострацию, узрев сколько надо всего сделать.

— Чего, чего, Мира?

— Нет, нет, я сама с собой. Извините, Фёдор Иванович, - не осмеливаюсь попросить его сжалиться надо мной.

Я бы могла завтра пораньше встать, прийти, рассортировать... Состроив жалобный вид, вскидываюсь на библиотекаря, но он занят своими делами. Пострадав в душе, подтаскиваю коробку к себе поближе. Это моё наказание и я его заслужила. В следующий раз буду более осмотрительной и не позволю всяким Потапычам* портить мне жизнь.

Потапыч - синоним медведя

Через час моя спина гудела, руки мелко тряслись, глаза готовы были выпасть на пол, но работа была сделала и я могла уйти к себе, чтобы завалиться на кровать, и не вставать с неё до утра. Не буду даже переодеваться, не осталось сил. Как я рада, что день подходит к концу. Вот сейчас эту книжечку наверх положу и свобода. Взобравшись по стремянке, кладу учебник на верхнюю полку. Билиотека открылась, порыв ветра взметнул подол моего платья, но я даже не посмотрела кто пришёл. Наверняка Стефания. Ничего нового. Она ходит, бродит как часы.

— Мира…

Ступня попадает мимо ступеньки, с визгом, срываюсь вниз. Зажмуриваюсь, но удара не происходит. Открываю глаз. Один. Пока один. Но второй тоже распахнулся, лишь первый увидел знакомую татуировку. Майкл подбрасывает меня, придавая мне удобное для него положение. Закряхтев, хватаюсь за его шею, чтобы не разломаться на две части.

— У тебя всё съеденное в грудь уходит, - говорит авторитетно, смотря собственно на эту самую грудь, которая у меня благо была закрыта свитером.

— Засадила мне своим костлявым локтем прямо по плечу, - Майкл жалостливо хныкнул, но я не...

По-ве-ри-ла. Что ему больно.

— Даже не знаю…- не знает этот негодяй чего-то. —…оправлюсь ли я от твоего тычка. Ты как думаешь?

— Ты-ты-ты-ты... - заикаюсь от пережитого ужаса.

— Что?

— Ни… - матерюсь.

— Ми-и-ира! - журит меня.

Бесит. Придурок. Не хватит слов и в двух языках, чтобы описать степень моего к нему раздражения.

— Отпусти, - прошу депрессивно.

Хочу сорваться и выдать миллиард ругательств, но беру над эмоциями верх раньше. Мне нерезонно его материть, когда отпустит - тогда вдоволь душеньку и отведу.

— А что ты мне сделаешь, если не отпущу?

Тяжко вздохнув, я приблизилась к парню и нажала ему на затылок, чтобы и он ко мне приблизился. Он заинтригованно приближается, а я не могу удержаться от того, чтобы не начать разглядывать его. Майкл...он воплощение не доброты...он воплощение порока...

Порока? М-гм. Порока. Не страшно. Хорошо - вслух не ляпнула, а разное нелогичное - да, бывает, что после коктейлей думается. Потом проанализирую, что со мной. Надо за дело приниматься.

— Чем занимаешься? - шепчет немного удивлённо.

— Обнюхиваю тебя. Не видишь?

Обняв его лицо ладошками, продолжаю это увлекательное занятие.

— Новак, ты знаешь, а ты у меня первая, - признаётся.

— В каком смысле? - приближаюсь к его губам.

— В обнюхивании первая, - игриво заканчивает. — Что интересного нанюхала?

— Ничего, - разочарованно убираю от него руки себе на живот.

Майкл в безмолвном вопросе вскидывает брови.

— Не пахнет алкоголем, а того количества, что ты пил при мне, недостаточно, - говорю ему.

— Для чего? - выносит он меня из библиотеки, но вежливо попрощаться с Фёдором Ивановичем не забывает. Я тоже.

Янг несёт меня куда-то, несёт. Без эмоций куда-то несёт. Знак бы какой подал, чтобы я могла определить куда курс держим.

— Для того, чтобы ты был не в своём уме, - прерываю коридорную тишину.

— И почему тогда вселенская грусть на твоём личике? Тебе радоваться надо. Что я в здравом уме и твёрдой па…

— Какой там радоваться, - ковыряю заклёпку на его куртке, а она не отковыривается.

— Можно было бы твоё безумство на пьянство списать… Ты моё разочарование.

— Не спеши с выводами, не будь такой категоричной, - подтрунивает надо мной парень. — Я ещё смогу поразить тебя в самое сердечко.

— Поражал бы кого другого. Вот куда ты меня несёшь? Мне придётся электрошокер купить, чтобы от тебя спасаться? Да?

— В свою комнату несу, у нас с тобой есть важное дело, - лишает меня спокойствия одной фразой.

Какое дело?

— Насчёт же электрошокера, - одаривает меня, выпавшую в осадочек, снисходительностью. — Он тебе не поможет. Даже нож не поможет.

— А что поможет?

Майкл на полном серьёзе раздумывает над моим вопросом

— Может меч? Не хочешь заняться фехтованием?

— В фехтовании не меч, там рапира.

— Да. Не подойдёт. Отметаем идею…м-м-м, - толкает дверь мужского общежития.

— Пистолет? Автомат Калашникова? Отдача с непривычки сместит тебе сустав плеча. Довольно трогательно…

— Что? Что у меня сустав выбьет?

— Что ты пожертвуешь им ради меня. До слёз пробирает, - бережно спустив меня на пол, Янг не забывает согреть мои оголённые ноги смелыми касаниями.

Минует первую базу *, останавливается на второй, до третьей не идёт.

Слова автора:

В американском сленге бейсбольные метафоры часто используются как эвфемизмы степеней физической близости. Чем больше цифра, тем ближе к близости. 0 - неудачная попытка. 1-я база -- поцелуй. 2-ая -- касания кожа к коже. 3-ая -- касание ниже пояса. 4-ая -- то, что нельзя приличным авторам называть.

Отходит, а я утратив устойчивость, «падаю» на стену и там, и остаюсь, чтобы наблюдать за тем, как он достаёт ключи.

— Но не плачешь, - прокашливаюсь, еле придя в себя от лёгкого как пёрышко, но поцелуя же.

В губы. Поцелуя в губы. Поразительно почему я не упала в обморок. Привыкаю потихонечку к близости Майкла? Или в чём-то другом дело?

— Поплакал бы, Майкл. Трогательно тебе ведь. Сам говоришь.

— Держусь, - провернул ключ в замочной скважине шут гороховый.

— Не пристало мне рыдать. Вдруг кто увидит?

— Хочешь скрытно на груди моей поплачь? - не могу остановиться.

Зачем дразню его? Что за глупое поведение?

— Я ценю твою поддержку, Мира. Правда спасибо. Но обойдёмся без соплей, - с раздражением Янг неожиданно сильно вдаривает по двери, та с сухим скрипом отъезжает назад.

— Заедает, - говорит Майкл остолбеневшей мне. — Приходиться иногда её дубасить.

Совершив немыслимый рывок, хватает меня за талию, наверное, чтобы не дать времени на осмысление и затаскивает вглубь.

— Что говорят? - отхожу от него, потому что сам он отпускать меня явно был не намерен. — Ты сказал «говорят» и…?

— Воздержание говорят полезно, - щёлкает Майкл выключателем и свет озаряет святую святых.

В ней бы хотели побывать многие девушки и бесплатно, но выдалось той, что и заплатно не пошла бы. Превратности судьбы прям какие-то. Осматриваясь, ищу что-то, что ранее видеть не доводилось: качели, плётки, связанную голую девицу у батареи, но нет. Вполне приличная комната и вид её приличный, даже немного разочаровалась.

— К-хм. Впервые не знаю с чего начать…

Поворачиваюсь к тому, кто не знает с чего начать.

Что начать?

— Долго я не простою, Майкл, спать хочу. Начни уж с чего-нибудь, а потом как по маслу пойдёт.

Он нерешительно пытается. Через некоторое время мне надоедает ждать, подхожу к нему, одной рукой приобнимаю за шею, чтобы, стоя на носочках, не потерять равновесие и...

— У тебя уши покраснели. Мило, - выношу вердикт, несильно сжимая его ухо. — Что? Я смогла тебя чем-то смутить?

— Не смутила. В жар бросило, - перехватывает мою руку, чтобы притянуть меня к себе.

— В жар? - кротко льну к разгорячённому телу парня.

Не возмущаюсь, когда кладёт ладони мне пониже спины. Пусть кладёт - переживу. Другое важно. Я что-то неуловимое ухватила. Что-то на подсознании. Вроде бы знакомое. Мы...

— Почему тебя в жар бросило? - вдыхаю его запах.

Носом веду по шее Майкла, дышу-дышу приятным ароматом его кожи. Таким его. Вот-вот. Как же надоедливо. Кажется, что я ухвачу воспоминание, но... Не выходит.

— Ты говоришь слово в слово. Как тогда, - едва различимо выдыхает рядом.

Напрягается, когда я не удержавшись от соблазана, провожу языком по жилке, что сумасшедше бьётся под кожей Майкла. Я обезумела, раз попробовала его вкус, но я... Не знаю... Откуда этот порыв? И почему от вкуса Майкла... Сладкого. С оттенками лесного ореха и дождя... Я чуть вслух не застонала? Что со мной творится? Я же никогда не была такой... раскрепощённый.

— Удивительно, малыш, - хрипло говорит мне в рот, пока я находясь в шоке от самой себя, беспомощно хватаюсь пальцами за его плечи.

Ладонью Майкл накрывает мою скулу, гладит большим пальцем краснючую щёчку.

— Ты не помнишь, но при этом…

Он не договаривает. Из-за меня. Его хорошенечко так тряхануло, когда я нечаянно оступившись, попадаю чётко своими губами в его. Моя меткость - редкостная гадина. Поспешно отодвинувшись, опускаюсь вниз... С носка на пятку, то есть. Стоять на цыпочках без опоры неудобно, но больше виснуть я на нём не имею права. Нельзя грань переходить. В частности мне.