Девушка в наушниках
Даже плакать перестала.
Голубые глаза, завораживающие своей глубиной…своим кристальным холодом…
Его взгляд упал на мои губы и уже больше не отрывался от них.
Я как зачарованная всматривалась в его лицо, совершенно не замечая, как текут минуты.
— У тебя совсем сухие губы, — произнес он, продолжая смотреть на них.
Я сглотнула.
Брюнет неожиданно наклонился и провел по моим губам теплым языком.
***
Все считают, что она мертва, но спустя одиннадцать месяцев она сбегает от убийц и возвращается домой. Она единственный свидетель, выжившая девушка. Отношения с одним из похитителей развиваются каждый день ее заточения. Она не может понять его действия. Разве можно понять психа, убийцу? Психическое расстройство — не самое ужасное, что ее преследует…
- Автор: Эли Нор
- Жанр: Мистика / Психологический триллер
- Дата выхода: 2020
Читать книгу "Девушка в наушниках"
Глава 28
Неделя спустя…Среда, 16 октября 2019 года
День
— Ты всегда видишь разницу между злом и добром? — спрашивает Павел.
Странный вопрос…
— Думаю, да.
— После случившегося эта грань не исчезла?
— Нет, — отвечаю и пожимаю плечами. — Я всегда верила в чудеса и добро…то есть долгое время. Это не связано с похищением. Я просто…как и каждый человек, поняла, что жизнь — кусок дерьма. Подождите, — остановила я психотерапевта, когда он вдохнул воздух, чтобы что-то сказать. — Я знаю, что мне только восемнадцать, но я делала то, что девушки не делают моего возраста. Я работала, не гуляла, не пила, не курила, не встречалась с мальчиками. Первый поцелуй…
Я сжала кулаки… Не хотела позволить воспоминаниям нахлынуть здесь и сейчас. Но все равно меня затошнило. Я сглотнула подступивший к горлу комок.
Перед глазами мое отражение. Слезы на лице, ненависть в глазах, внутри ураган, который я сдерживаю. Я смотрю на себя и ненавижу свою внешность.
Каждый божий день, когда я смотрю на себя в зеркало, вспоминаю отца…Я все время боюсь, что когда мама смотрит на меня, она видит его…Что я живое напоминание ее боли и унижения…
Я часто думаю, что если бы она меня не родила, ей было бы легче.
Знаете поговорку, что девушки влюбляются в парня, который похож на отца? Так вот…это отвратительно…Лично для меня это просто ужас…
Даже если парень не похож на него…я пытаюсь найти похожие черты…Я должна убедится, что нет схожести…
Я вспоминаю, как яростно мыла губы мылом, как чистила зубы и видела кровь в раковине вперемешку с зубной пастой…Я помню, как рыдала и умывалась холодной водой, чтобы скрыть от мамы мое состояние…
Я ненавидела всех и себя тоже…Я чувствовала себя грязной…по-настоящему грязной…
И эту грязь мылом смыть никогда не сможешь…Она въедается в кожу, в саму душу и оставляет свой фирменный отпечаток на всю жизнь…
И сколько бы я не умывалась и не чистила зубы, все равно чувствовала тошнотворный запах сигарет и перегара…
Не мой запах…такой знакомый и омерзительный…
Я смотрю на свое отражение и мысленно спрашиваю…
За что? Почему? Почему именно я? За что мне все это? Разве я заслужила?
Для девочек первый поцелуй — что-то особенное…Для меня же это наказание…
Я виновата в этом…только я…Я родилась…именно в этой семье…именно такой…
Я плакала и умывалась, глубоко дышала, чтобы успокоится до прихода мамы.
В такие моменты я почти задыхаюсь от боли в груди…Как будто внутри что-то разрывает тебя…острыми когтями царапает душу и пытается вылезти наружу…
Я физически чувству это…
Вдох — выдох…Глубокий вдох…выдох…
Я умываюсь ледяной водой и смотрю на свое отражение. В красноватых глазах стоят слезы.
Если бы я могла, я бы ножом отрезала себе губы…
— Меня поцеловал пьяный мужик. Как будто и пережить можно, да? Ничего страшного, да? Люди, которые окружают меня, не понимают. Они все время спрашивают. Почему я такая? Почему тихая? Почему не общительная? Почему замкнутая? Мне и самой интересно. Почему же? — спросила я и ухмыльнулась, чувствуя теплые слезы на лице. — Они не понимают меня, а я не понимаю их. Я знаю, что у всех свои проблемы, но завидую каждому, кого встречу. Хочу стать другим человеком и считаю каждого лучше себя. И не смейте думать, что я малолетка, которая не понимает жизнь. На меня свалили сколько грязи…и я могу понять много чего. Я не избалованная девочка. Вот, что стоит вам учитывать. Вы понимаете, что у меня была травма в детстве и после похищения. Но…жизнь моя — это и есть травма…
— Спасибо, что поделилась со мной этими чувствами, — тихо произнес Павел.
— Я просто рассказала маленькую часть своей жизни и попыталась объяснить, что относится ко мне, как к девочке с психическим расстройством, не нужно.
— Я и не относился к тебе так. Я просто хочу узнать тебя лучше, чтобы тебе стало легче. Ты сможешь выговориться. Я же, как ты заметила, тоже не против компании. Я делюсь с тобой своею болью и рассказываю личное, чтобы ты понимала, что отдача идет с обоих сторон. Когда боль разделяют на двоих, становится легче ее пережить. Ты должна понять себя.
— Следователи и полицейские хотят узнать от меня место преступления, да? — спросила я серьезно, вытирая последние слезинки.
— Ты не утверждаешь, что не знаешь где они. Психиатр сказала мне, что ты не хочешь говорить.
— Да…я…знаете, мне кажется все это таким далеким…
— Как будто это происходило не с тобой? Это нормально. Ты так пытаешься оградить себя от всего плохого. Люди, пережившие насилие, так неосознанно отдаляются от своего прошлого.
— Но я думаю о нем, — я запнулась. — Обо всем этом…все время.
Почему-то я почувствовала стыд. Одно слово заставляет меня краснеть и стыдится самой себя…
Он…
— Хотя пусть, — махнула я рукой. — Бросим все на насилие в семье. Ваша задача узнать от меня их местоположение…
— Эльвира, лично моя задача и мое желание — это понять тебя и облегчить твои страдания.
— Вы не сможете облегчить мои страдания. Все то, что я испытала, навсегда останется внутри. Вся боль, унижения, ненависть остается с человеком и только слегка притупляется со временем. Мы не можем просто выплеснуть это и забыть. Рассказать кому-то о своих проблемах — означает снова испытать боль и все другое. Люди впитывают в себя разочарование, предательство и всю остальную грязь. Они до самой смерти все это держат в себе… Все грехи…слова, которые причинили боль другим…вина…совесть…все это угнетает… Никто исправить свои ошибки не может… После смерти нас будут судить, — произнесла я последнее предложение и поняла, что повторяю слова…его слова…
Я хочу услышать его голос…
— Ты часто думаешь о смерти? — спрашивает Павел.
— Не чаще, чем вы думаете о ней, — ответила я. — Все задумываются о смерти.
— Ты уходишь от ответа, — укоризненно произнес Павел. — Ответь, пожалуйста.
— Не чаще, чем обычно, — произнесла я и слегка пожала плечами.
— Ты когда-нибудь хотела…умереть?
Я устало вздохнула.
— Бывали такие моменты…у кого они не возникают? Или, например, ненависть…она может внезапно возникнуть к самому близкому человеку и так же исчезнуть.
— Интересно…
— Разве не было у вас такого? В приступе ярости не возникало чувства фальшивой ненависти к близкому человеку?
— Ты про жен…
— Нет, я про…всех. Родственника…сестру, брата…неважно…было?
— Да. Каждый такое иногда испытывает.
— Ну и я о том же, — слегка кивнула.
— Часто?
Я фыркнула.
— Не чаще, чем вы, — произнесла и грустно улыбнулась. — Допрос окончен?
— Это не допрос…
— Да, конечно. Мы же хотим очень сильно подружиться, — произнесла с сарказмом.
Павел глубоко вздохнул, посмотрел на свои записи и положил ручку на стол. Он выглядел усталым. Я только сейчас заметила темные круги под глазами, бледность лица и какой-то обреченный взгляд.
Надеюсь, эта обреченность не касается меня…
— Что-то случилось? — все же решила я спросить.
Как будто только из вежливости…
— Нет, — попытался он произнести оптимистично, но вышло какое-то оправдание. — Я просто плохо спал.
— Кошмары?
— Нет, бессонница.
Я задумчиво кивнула.
— Это же не я виновата? Вы не должны так беспокоится…
— У меня такое бывает время от времени. Да и…работа такая. Я видел много…
— Чего? — спросила я, поняв, что он не хочет продолжать и молчание затянулось.
— Я не первый год работаю с этим расследованием. Было много случаев…не было свидетелей… Понимаешь, в какой-то степени я чувствую вину, что не могу…найти их…мы даже не уверены, что их…но с твоих слов…
Он вопросительно посмотрел на меня.
Я глупо и как-то нервно улыбнулась и пожала плечами.
— Почему ты не хочешь просто сказать где тебя держали, если знаешь это место?
— Потому что это не просто, — произнесла я тихо. — Я не знаю, — добавила неуверенно.
Я правда не знаю…не в том смысле, что не знаю место, а…просто не знаю…Я всю свою жизнь просто «не знаю». Я правда пытаюсь что-то поменять, но не могу. Я хочу помочь, но боюсь, что сделаю только хуже. Я просто не знаю верить ли мне себе? Верить ли ему? Верить ли своим глазам?
Если я вижу такие реальный кошмары и чувствую его прикосновения, то могу ли я верить себе? Могу ли верить моим воспоминаниям? Могу ли рискнуть и рассказать какой-то бред, который приведет меня в психушку?
Я уверена, что мне никто не поверит. Вот поэтому и не хочу говорить…
А еще…я как будто предаю…его…
Глупо, знаю…Неправильно, знаю…Эгоистично, знаю…
Я чувствую вину…у меня есть совесть…Но я не могу…
Мне страшно…я даже не могу сказать точную причину…
— Мне не все равно, — прошептала я. — Просто я…не могу…
— Расскажешь, когда будешь готова. Ты не виновата. Просто тебе нужно время.
— Да, — согласилась я. — До свидания.
— Уходишь?
Как будто не видно, что я встала, отбросив плед и направилась к двери.
— Спасибо за плед, — произнесла, надевая пальто. — Он и правда помогает мне чувствовать себя увереннее…здесь.
Это правда…Когда я не знаю куда деть свои руки, могу просто вцепится в плед или повыше натянуть его, оставляя на обозрение только свою голову. Я чувствую себя закрытой…хоть чуть-чуть, но…так мне лучше…удобней…в общении с Павлом…
— Я рад, что смог помочь тебе с этим, — произнес он и искренне улыбнулся.
Я попыталась тоже изобразить маленькую безэмоциональную улыбку…все, на что способна…
Толкнув дверь, я услышала тихое ойканье и сдавленную ругань. Выйдя в коридор, я уставилась на парня, сидящего на полу.
— Поразила наповал, — насмешливо произнес он, смотря на меня.
— Извините, — произнесла я и прошла мимо.
— Эй, стой! — услышала сзади, но не обратила внимание.
На улице уже стояла машина родителей. Я подошла и постучал в окно машины костяшками пальцев. Они о чем-то бурно спорили. Даже меня не заметили.
Я села на заднее сиденье. По дороге успела рассказать краткую версию сеанса.
А кто-то говорил, что это личное…ага…Я не все рассказывала…самое лучшее…
Говорила, что мне становится легче и все в этом духе. Я не люблю врать…и не умею…но приходится…
Когда машина остановилась, я все же решила спросить.
— Вы ссорились? Что-то случилось?
Женя обернулся.
— Нет, все хорошо.
Мама промолчала. Она даже не обернулась. Мне показалось, что она очень зла…
Наверное, поссорились…Надеюсь…не из-за меня…
За ужином было очень тихо. У меня и так нет аппетита, а тут еще и…
Я чувствую себя виноватой. Я просто сидела, ковыряясь вилкой в тарелке.
— Ешь, — услышала голос мамы.
Тон раздражительный.
— Я не…
— Мне надоело! — повысила она голос. — Делай то, что тебе говорят. Разве это сложно?! Просто поесть!
Я сжала в руке вилку со всей силы.
Снова я виновата…Она просто волнуется…я не должна обижаться…
Проявление заботы…оно такое…
— Ты глухая?!
— Перестань кричать, — заступился отчим.
— А ты замолчи! Какая тебе разница?! Ты же снова уезжаешь!
Теперь понятно…Она зла на него, но виновата я…