Чужой муж. Книга вторая

Глава 6

Алексей

Застёгивая рубашку, увернулся от объятий.

— Я опаздываю, — проговорил серьёзно.

— Ну, Лёш, — надув губы, притворно заканючила девушка, — Ты, как всегда, скорее, быстрее, наскоком… Я думала, мы поужинаем вместе…

— В следующий раз, — бросил в который раз эту фразу и, чмокнув её в кончик носа, взял с кресла свой пиджак.

— Я буду ждать твоего звонка, — расстроенно произнесла она, наблюдая, как я бросаю на тумбочку несколько пятитысячных купюр, — Это мне на маленькие женские радости? — глаза её алчно поблёскивали, судорожно считая в уме оставленную мною сумму, а, возможно, и тратя её.

Смятые простыни, слишком сладкий запах духов, след от её тонального на моём белоснежном рукаве…

— Да, — отзываюсь безразлично и наконец-то покидаю гостиничный номер. Мне нужен свежий воздух. Голова разламывается, а внутри как-то муторно. В какой момент секс для меня потерял свою яркость и чувственность? Приелся, что ли? Партнёрши сменяли друг друга. Одна была лучше другой, физиология работала отлично, но чего-то не хватало… Я будто путник в засушливой пустыне, мечтал о глотке воды и, добравшись до источника, пытался напиться. Но жидкость не удовлетворяла мои потребности, не утоляла жажду…

Многие скажут: "Так угомонись!". Не мог, не хотел, пытался найти то, чего не хватало… Чувств. Именно их. Оказывается, они нужны. А их не было, ни с Сашей, ни с другими.

Стоило оказаться на улице, как почувствовал себя лучше. Снежинки, падая, касались моего лица и тут же превращались в капельки. Ветер порывисто кружил их в чудесном хороводе, вызывая на лице улыбку. Сняв с сигнализации авто, сел за руль и, покосившись на детское автокресло, скривился. Если бы не дочь и не кредит, давно послал бы всё к чёрту. А так. Завёл мотор и, дождавшись прогрева, выехал на оживлённый проспект.

Все хмурые, задумчивые. Конец рабочего дня, и город стоит колом. Переключил трек и, продвинувшись вперёд на метр в лучшем случае, затормозил, осмотревшись. Сначала я заметил бордовую Мазду в соседнем ряду. "Как у неё…" — мелькнула мысль. И от этого пульс усилился, разгоняя по венам кровь быстрее. "А что если?…". Теперь мне нужно было поравняться с этой машиной или рассмотреть её номер. Но Мазда стояла на полкорпуса впереди меня, словно специально. Барабаня пальцами по рулю, заёрзал на месте, смотря на авто передо мной и подгоняя.

Мы так и продвигались несколько минут и вот получилось. Кажется, мир замедлился. "Она…" — одно слово в голове пульсирует оглушая. В той Мазде сидела Наташка. Нет. Непросто сидела. Она улыбалась и пела. Волосы её светлые немного растрепались. Пальцы закололо от воспоминаний, какие они на ощупь, каково их пропускать между ними. Красивая, жизнерадостная, кажется, она стала интереснее за это время. Как же захотелось просто оказаться рядом, на соседнем сидении, услышать её голос. Именно сейчас мне нужно было его вспомнить, убедиться, что я не забыл, как он звучит.

Повернулась… Улыбается. Мазнула по мне взглядом, а я дыхание затаил. Узнала. Хоть выражение лица и не изменилось, но в глазах отразилось всё… Удивление, испуг, злость и после, ненависть… Она смотрела на детское автокресло, а я сжал руль и чертыхнулся. Надо было убрать его в багажник! Отвернулась, начала перестраиваться.

Я же, не в силах оторваться, поехать дальше, следовал за ней, как за маяком, как за каким-то светом в конце тоннеля. Зачем? Не знаю… Просто не мог иначе. Припарковался рядом с авто Натальи, наблюдая, как она на высоких каблуках, в этой узкой юбчонке грациозно и торопливо идёт к кофейне. Какой-то дурацкий диалог, и она ускользнула, ушла…

А я понял, что искал. Понял, чего не хватало. Моей Наташи, чьё тело знал наизусть, как и все её привычки, реакции… Родной и любимой. Я будто спал всё это время, создавал иллюзию жизни, а сейчас понял, что рядом с ней всё иначе. Обидел, предал… Мне нужно увидеть её ещё раз. Необходимо поговорить с ней. Узнать, как она, посмотреть в её глаза и возможно, увидеть там хоть тлеющий уголёк былых чувств.

Дома раздражение достигло максимальной отметки. В то время как ты и так недоволен собственной жизнью, когда всё окружающее тебя — чужое, то терпение быстро заканчивается. Я всё больше убеждался, что нужен Саше лишь в качестве банкомата. А Аня являлась способом достижения своей цели. Дочь всё чаще её напрягала и злила. Она видела особенности развития малышки и, понимая, что для достижения положительной динамики нужно приложить очень много усилий, опускала руки. Ведь фото дочери было неловко выложить на свою страницу в Инстаграм, похвастаться подругам, как всё удачно сложилось в её жизни. В мечтах Александра, скорее всего, пила смузи в фешенебельном отеле, валяясь в шезлонге, а дочь резвилась с малышнёй под присмотром аниматоров, не мешая мамочке отдыхать. Реальность оказалась суровее. Требовалась любовь, преданность, выдержка и очень доброе сердце… К сожалению, или эти качества отсутствовали у неё, или были недоразвиты, но жёнушка полностью скинула с себя бремя заботы о ребёнке на меня и няню. Изредка ей помогала её мать, что приходила и заливалась соловьём, как мне повезло встретить такую, как её девочка… В последнее время тёща настолько меня достала, что её визиты сократились до одного раза в пару месяцев, а в перспективе, планировалось пускать её только по праздникам. Моя мама тоже растеряла энтузиазм, и слово "внучка" уже не вызывало в ней прошлой эйфории. Порой мне казалось, что сдай они Анюту куда-нибудь, с глаз долой, и дышать им стало бы легче. Но стесняясь общественного мнения и боясь моей реакции, продолжали играть роли милых родственников. Я же любил дочь. Мне плевать, что у неё свои особенности и трудности. После очередной реабилитации у моей девочки наметилась положительная динамика и это придавало сил. Это окрыляло и вселяло уверенность, что мы ещё всем нос утрём, и Анютка станет моей звёздочкой. Она единственная ждала меня, верила в своего папу, нуждалась в нём и искренне любила. Ни за что-то, а просто так.

— Саша! — рявкнул, отбрасывая крышку со сковороды, меня просто бомбило от злости на жену.

— Чё? — не менее раздражённо спросила она, заходя на кухню и складывая руки на груди, как всегда, занимая позицию нападения.

— Где ужин? — стараясь контролировать свои эмоции, выдохнув, спокойно спросил у неё.

— Щас привезут, — закатила она глаза на мою недогадливость, — На улице пробки, они опаздывают.

— Да какого фига я должен постоянно есть из контейнеров, ты весь день дома, сложно поднять зад и приготовить? — повышая голос, спросил у этой неряхи и лодыря. Иначе не скажешь. Вокруг бардак, ничего не приготовлено, ну намарафетила она своё лицо, надела шелковый халат, только от красоты её сыт не будешь…

— Няня у Аньки заболела, я весь день с ребёнком…, — начала она обвинительно, тоже повышая голос.

— Ты издеваешься?! — взорвался я на эту её вечную отмазку, — Поэтому дочь мокрая, не расчёсанная, в коридоре на паркете рисует фломастером?

— Я отвлеклась, — пошла на попятную она, — Видимо, только сейчас описалась…

— Хочешь, я тебе скажу, когда это было, и чем ты была занята? — подходя к ней ближе, нарочито спокойно спросил у жены.

— Чем? — задрав подбородок, насмешливо спросила Саша.

— В соцсетях сидела, не вылезая, так что одна задница торчала, а дочь и не ела ничего, как я понимаю, за сегодня? — последнее просто доводило до ярости меня, так как не первый раз без няни остаёмся.

— Она не хотела, — пожала плечами эта… недомать.

— Ты просто… Анют, — позвал дочь и пошёл за чистыми колготками, — Пошли купаться и кушать. У нас молоко есть? — прокричал Сашке, с неё станется, что и продуктов не окажется в холодильнике. Забудет, как всегда, морду накрасить не забудет, а всё остальное из головы вылетает.

— Вроде…, — вяло отозвалась она. А я еле сдержался, чтобы не впечатать кулак в дверь. Она оказалась никчёмной матерью, ужасной хозяйкой, ещё и лживой дрянью…

Как назло, в голове всплыл образ Наташи и вновь пронеслись мысли о ней… Отогнал их, сосредоточился на малышке. Лохматая, чумазая, голодная… Вот что мне с ней делать? Не с дочерью, конечно. С этой кобылицей криворукой…

— Лёш? — как ни в чём не бывало, в ванну заглянула Александра. Если раньше мне нравилось это качество жены легко относиться к проблемам, то теперь оно только отталкивало. Мир будет по её вине сыпаться, а ей хоть бы что. Толстокожая и непробиваемая, — У меня на карточке деньги закончились, — напомнила Саша, — Ты утром перевести забыл…

— Не забыл, — бросил холодно, расчёсывая пушистые волосики Анюты, — Зачем тебе деньги?

— В смысле? — фыркнула обиженно жена, — На СПА, на косметику. Надо, короче.

— Ты ни черта не делаешь, Саш, — равнодушно проговорил в ответ, — Ни по дому, ни с ребёнком. Сама себе можешь СПА устроить.

— Я чё, жена плотника? Какое сама? Не наглей, Алёша…, — предостерегающе прошипела она, покраснев от злости.

— Это ты охамела в край, — пророкотал полушепотом, стараясь не пугать дочь, сцепляя зубы покрепче, — Хочешь денег? Заработай. Посуду помой или есть приготовь…

— То есть шалавам своим ты их просто так раздаёшь, а мне потрудиться надо? Матери твоего ребёнка? Жене? — уперев руки в бока и распространяя волны негатива, запальчиво уточнила она.

— А чем ты от них отличаешься? — хмыкнул насмешливо, — Только тем, что родила? А так всё то же самое. Интим услуги и тариф.

— Сволочь…, — Саша кинулась ко мне, стараясь расцарапать лицо. Аня закричала от испуга, а я пытался выпихнуть её обратно из ванной. Всё смешалось… Наша возня, звон падающих бутыльков с полки, надрывный плач дочери, что жалась в угол, не понимая, происходящего. Мат и сплошная ненависть…, — Кобель недоделанный! Чтоб у тебя там всё отсохло!

— Успокойся! — рявкнул на неё, больше переживая в этот момент за Аню, — Да, свали отсюда, истеричка! — она цеплялась за косяк, пытаясь остаться в ванной, ноги её скользили по кафелю, а ногти с садистским удовольствием оставляли алые борозды на моих руках. Мы как обезумели, всплёскивали всё скопившееся со временем друг на друга, не стесняясь в словах и действиях. Эта драная кошка, цеплялась мёртвой хваткой за любые поверхности и затмевала своим поведением мой мозг яростью.

Не выдержав, схватил Сашу за шею и, надавив на неё, дёрнул жену сначала на себя, а потом со всей силы в коридор. Ей не хватило сил сопротивляться. Не удержавшись на ногах, она полетела по пол, наконец-то освобождая мне путь. Взял дочь на руки, игнорируя жжение и следы ногтей Александры и, прижимая её к себе, тихонько и ласково прошептал:

— Всё хорошо… Ну чего ты… Анют? Мама с папой играют так…

Я нёс какую-то чушь, пока шёл с ней в комнату и спешно одевал.

— Сейчас покушать съездим, потом погуляем…, — то ли себя отвлекал подобным монологом, то ли дочурку. Выйдя в коридор и обуваясь, кинул мимолётный взгляд на Сашу, что сидела на полу и тихо плакала. Она разбила губу, скорее всего, при неудачном падении и теперь зажимала её, проверяя, насколько та опухла.

— Ты дашь мне денег, или я заяву на тебя накатаю, — ядовито выплюнула она с презрением.