Просто соседи
- Автор: Чарити Феррелл
- Жанр: Любовные романы
Читать книгу "Просто соседи"
Глава 24
Клаудия звонит.
Я нажимаю «Игнорировать».
Это ее пятый звонок подряд.
Сегодня у меня нет времени на ее дурацкие игры.
На мой телефон приходит сообщение.
Они выпустили ее из тюрьмы несколько дней назад. Удивительно, но судья выпустил ее под залог. Также удивительно, что Роджер заплатил его. Она не видела детей и не забирала их из моего дома, но выходные уже закончились. Клаудия всегда ждет окончания выходных, чтобы пригрозить мне, что я не увижу их, если не дам ей денег.
Час спустя Клаудия врывается в мой кабинет с Мелани по пятам.
— Я пыталась остановить ее, — говорит Мелани, бросая на Клаудию хмурый взгляд, прежде чем посмотреть на меня. — Но я подумала, что ты не одобришь, если я повалю твою сестру на пол.
Улыбка дергается на моих губах. Сейчас, наверное, нет.
— Я ценю это.
Мелани не является поклонницей Клаудии, и это не первый раз, когда моя сестра врывается в мой офис, выкрикивая требования.
Мелани бросает Клаудии еще один грязный взгляд, прежде чем уйти, и обязательно закрывает за собой дверь. Клаудия имеет тенденцию становиться шумной во время своих визитов.
Клаудия опускается на стул перед моим столом. Она выглядит как с похмелья, с темными кругами под голубыми глазами и размазанным по лицу вчерашним макияжем.
— Твоя секретарша — сука, — рычит она.
Я складываю руки вместе, кладу их на стол и наклоняюсь вперед.
— Нет, это не так. Итак, что такого важного ты сделала, что почувствовала необходимость навестить меня на моей работе, хотя я много раз просила тебя этого не делать? Это государственный офис, а не место, где я могу решать свои семейные проблемы.
Клаудия никогда не относилась к моей работе серьезно. Часто кажется, что она хочет, чтобы я ее потеряла.
Она закатывает глаза.
— Мне нужны деньги.
Я прерываю ее, прежде чем она успевает договорить.
— Нет.
Она вздрагивает.
— Но…
Я снова прерываю ее.
— Я сказала, нет.
— Ты чертова сука, — рычит она. — Я тебя ненавижу.
Чувство взаимно.
Я пожимаю плечами.
— Если ты так чувствуешь, значит, так и есть.
Она склоняет голову.
— У меня проблемы, а Майкл все еще не отвечает на мои звонки.
— В этом нет ничего нового, Клаудия. У тебя всегда проблемы, и твои доводы о том, что тебе нужны деньги, — это бесконечная, драматическая, шекспировская чушь. Если Майкл не дает тебе денег, возвращайся на работу, которую бросила.
Она поднимает подбородок и смотрит на меня, а я борюсь с собой, чтобы не поддаться. Я привыкла уступать, когда дело касается Клаудии. В конце концов, я устаю от ее мольбы и уступаю. Сегодня этого не произойдет.
Она понижает голос.
— Мы с Роджером должны кое-кому денег. — Она продолжает, прежде чем я успеваю подтвердить, что она не получит от меня ни цента. — Роджер занял дополнительные деньги сверх нашего долга, чтобы заплатить залог за меня!
— Как это мило с его стороны, — бормочу я. — Он живет в твоем доме, без арендной платы. Он должен помочь тебе.
— Они опасны, Хлоя. Они могут причинить мне вред!
— Вы взрослые люди и способны сами оплачивать свои долги. Мне надоело выручать вас из ваших неприятностей. В прошлый раз, когда я сказала, что это последний раз, я не солгала. — Я толкаю свои руки вперед, а затем скребу их чистым движением. — Больше нет.
— А как же тогда дети? Ты не беспокоишься об их безопасности?
— Они в безопасности в моем доме.
— Пожалуйста, Хлоя. — Она близка к слезам, а я близка к тому, чтобы уступить. Это происходит каждый раз. Она знает, что на меня действует. — Пожалуйста.
— Я дала тебе тысячи долларов, чтобы помочь тебе, а ты только и делаешь, что тратишь их на выпивку и заботишься о своих парнях-бездельниках. Больше ничего.
— Моим детям нужно есть, — ворчит она, проводя пальцами по своим жирным волосам.
— Тогда я буду покупать им еду.
— Им нужно тепло и электричество.
— У меня дома есть и то, и другое. Они могут жить у меня.
— А как же я, а? Тебя не волнует, что мне холодно и голодно?
— Если тебе нужно спать в моей свободной спальне, ты можешь, но ты будешь держать себя в руках. Никаких наркотиков. Никакого Роджера. Будут правила. — Я закрыла глаза в ужасе. Нянчиться с Клаудией сложнее, чем с Треем и Глорией.
— Я не хочу жить с тобой, — огрызается она.
Я фиксирую свой взгляд на ней.
— Это было не дружеское приглашение. Это было отчаянное предложение.
Она вскакивает со стула и тычет пальцем в мою сторону.
— Пошла ты, Хлоя! Пошла ты! Жди, что не увидишь детей на этой неделе или вообще никогда!
Мое кровяное давление повышается с каждой секундой нашего разговора.
— Не заставляй детей страдать от обиды и не лишай их жизни, которую мы хотели, когда были детьми.
Она проводит рукой по груди.
— Ты хочешь сказать, что ты была бы лучшей матерью для них?
Я потираю лоб.
— Я не пытаюсь быть их матерью. Я пытаюсь дать им лучшую жизнь — будь то в качестве их тети или даже друга. Они — мой приоритет номер один, и они всегда будут моим приоритетом номер один. И точка.
Ее накрашенные помадой губы кривятся, когда она издает жесткий смешок.
— Боже, ты так отчаянно нуждаешься в детях, что даже готова взять чужих.
Я хлопнула рукой по столу и встала.
— Теперь моя очередь сказать «пошла ты». — Я ткнула пальцем в сторону двери. — Покинь мой кабинет.
Она отшатывается назад, и на ее лице мелькает сожаление. Ей требуется несколько мгновений, чтобы изобразить фальшивую улыбку.
— Прости, это было неправильно с моей стороны.
Я качаю головой и держу палец наготове.
— Оставь свои извинения. Ты это имела в виду. Ты подразумевала это каждый раз, когда говорила. Засунь эти извинения себе в задницу.
Она использует обе руки, чтобы отпихнуть меня, уронив одну на мгновение, чтобы открыть дверь, а затем возвращает их в прежнее положение, выходя задом из моего кабинета, и, судя по смеху Мелани, я предполагаю, что она делает то же самое с ней.
Я все еще стою, когда Мелани заходит в мой кабинет несколько минут спустя.
— Ты должна была позволить мне схватить ее, детка, — говорит она, обходя вокруг стола и опуская руку мне на плечи. — Ты сильная женщина, и я чертовски горжусь тобой за то, что ты не позволила ей переступить через тебя. — Она сжимает мое плечо, прежде чем отойти. — Если тебе понадобится помощь с детьми, я здесь. — Она наклоняет голову в сторону. — Никто из них не в подгузниках, верно?
— На сто процентов приучены к горшку.
— Отлично. Если тебе понадобится помощь с детьми, дай мне знать.
Я улыбаюсь.
— Твой плохой юмор — это то, что мне всегда нужно в напряженные дни.
— Я здесь целый день, ребята. — Она останавливается, чтобы поправить себя. — Или, по крайней мере, до пяти.
Она убегает, когда раздается звонок на ресепшене, а я беру телефон, чтобы написать Трею. Сейчас у него обеденный перерыв, так что, надеюсь, у него есть телефон.
Через несколько секунд телефон отвечает.
Они всегда опаздывают, забирая их из школы. Если Клаудии нужны дети, она придет ко мне домой. Сегодня Клаудия уже не в первый раз говорит, что ее жизнь в опасности. Обычно, когда она так говорит, я хватаюсь за бумажник. Даже если я не верю ей на сто процентов, сомнения все равно остаются в глубине моего сознания, и я беспокоюсь о безопасности детей. Черт, я всегда беспокоюсь об их безопасности.
Пусть они приходят ко мне домой.
Я буду готова к этому бою.
Я не удивляюсь, когда Роджер и Клаудия появляются на моем пороге через несколько часов после окончания школы. От них пахнет алкоголем, а расширенные зрачки и царапины на лице Роджера подтверждают мои подозрения, что он использует не только алкоголь для получения кайфа.
— Мне нужны мои чертовы дети, — кричит Клаудия, как только они входят.
Я скрещиваю руки.
— Жесть.
Я сглатываю и стою прямо, хотя мое сердце колотится, когда Роджер делает выпад в мою сторону. Когда он подходит ближе, Трей делает шаг в мою сторону. Клаудия насмехается, а Роджер цинично смеется над защитным жестом Трея.
Это ничем хорошим не закончится.
— Посмотрите на этого крутого парня, — кричит Роджер, подавая сигнал взбешенному Трею.
Челюсть Трея стиснута, а руки сжаты в кулаки. На его лице наконец-то появилось выражение недовольства. Роджер давит на него, чтобы ухудшить отношения между всеми.
— Пошел ты, — вырывается у Трея. — Мы не хотим уходить с тобой. — Его внимание переключается на Клаудию. — Я отказываюсь оставаться с тобой и твоим, — он наклоняет голову в сторону Роджера, — дерьмовым парнем. Вам придется вытащить меня отсюда.
— Это можно устроить, маленький засранец, — прорычал Роджер, делая выпад в сторону Трея.
Я отталкиваюсь ногой, ставя подножку Роджеру, и пол вибрирует от удара его тела. Я использую футболку Трея, чтобы оттащить его в другой конец комнаты, пока Роджер встает, а я бросаюсь к своей сумочке.
— Стоп! — кричу я. — Я дам тебе эти гребаные деньги. Погоди!
Сердитое выражение лица Роджера — вот почему я уступаю. Я не буду рисковать ни детьми, ни своей безопасностью.
— Двадцать две сотни долларов, — требует Клаудия, целуя Роджера в щеку в честь их победы. — Мы бы предпочли наличные, но можно и чек, если у тебя нет с собой такой суммы.
— Я не дам вам двадцать две сотни долларов, — говорю я, роясь в своей сумке, пока не нахожу бумажник.
— Если ты хочешь оставить их себе, то именно столько я и хочу, — отвечает Клаудия. — Возьми или оставь.
Трей делает шаг вперед и с отвращением смотрит на свою мать.
— Стоп, стоп. Ты продаешь нас за двадцать две сотни долларов? — Он смотрит на меня с недоверием. — И для этого ты даешь ей деньги? Чтобы мы могли остаться здесь?
Вместо того чтобы ответить ему, я собираю все купюры из своего бумажника, делаю шаг вперед и пихаю их в грудь Клаудии. — Здесь триста долларов. Это все, что у меня есть, и все, что ты получишь. Если ты возьмешь это, ты уйдешь и оставишь детей здесь. Ты не придешь завтра, умоляя дать тебе еще денег. Это твой единственный шанс. Бери или уходи.
Роджер выхватывает деньги из ее руки, пересчитывает их и направляется к двери.
— Хорошо, — протягивает Клаудия. — Но я хочу получить их на праздники.
Я киваю.
— Я позволю им провести несколько часов с тобой.
— Я не проведу с ней ни минуты! — кричит Трей.
— Я не хочу проводить каникулы с твоей эгоистичной задницей, — выплевывает Клаудия. — Я хочу видеть только твою сестру.
— Я хочу видеть маму!
Наше внимание переключается на коридор, где стоит Глория.
Отлично.
Надеюсь, она не была свидетелем того, что только что произошло.
— Конечно, милая, — говорит Клаудия, наклоняясь и жестом приглашая Глорию подойти. — Я приехала за тобой.
Глория бежит по коридору, прямо в ее объятия и обнимает ее. Клаудия обхватывает ее руками и крепко сжимает. В такие моменты, когда Клаудия пытается быть порядочным и любящим родителем, мне немного жаль ее, но потом я вспоминаю, как она действует. Она пообещает Глории все на свете, а потом разочарует ее. Тогда я буду той, кто будет собирать осколки.