Женюсь на вашей копии

Нежданчик.

– Ну и стерва! – рыкает.

– А ты извращенец!

– Даниил Иосифович… я еду принес… мне выйти?

– Не надо. Оставайся. А вот я выйду. С этой ненормальной в одной комнате находиться себе дороже!

Вскакивает и, одернув рубашку, направляется к выходу.

– Не поняла. Ты что, запрешь меня здесь со своим охранником, а сам свалишь?! – кричу в спину.

– То отстань, то останься! Ты уж определись, чего тебе надо.

– Что-то есть расхотелось… Отпусти меня домой.

– Ага. Сейчас. Посиди подумай над своим поведением.

– Я расскажу, что ты меня запер! Всем расскажу!

– Знаешь, что делали с болтливыми людьми в древности?

– Что?

– Отрезали язык. Вов, проследи чтобы «невеста» не сбежала. Если что, сам знаешь, что делать.

– Не хочу! Не надо! – кидаюсь за ним, но дверь захлопывается. Остаюсь с Владимиром наедине. Он не кажется мне весельчаком и настроение на заигрывания и споры тут же пропадает.

– Катерина, как вас по батюшке?

– В-васильевна.

– Катерина Васильевна, вам корзиночку с икрой подать? Или сначала тар-тар из лосося попробуете?

«Безжалостный» охранник старается быть вежливым и обходительным.

– Нет спасибо… Я дома поем, – в той же манере отвечаю.

– Сомневаюсь, что у Даниила Иосифовича есть еда. Да и когда еще вы туда доберетесь…

– У него, может, и нет. Но я к нему и не собираюсь. Владимир, простите, а вас как по батюшке? – помню, что с врагом нужно говорить на его же языке. Чтобы понимать его слабые стороны.

– Можно просто, Вова.

– Вова, отпустите меня, а? Я вчера луковый суп сварила, поем и лягу спать. Обещаю.

Ох, все бы отдала за то, чтобы сейчас оказаться в маленькой кухне, где из посуды одна кастрюля с подсолнухом.

– О, суп? Французский? Помню, как-то в Париже ел… – начинает рассказывать, проигнорировав мою просьбу.

– Нет же! Какая Франция? Наш, Отечественный. Еще супом Буратино называют. Самое ходовое блюдо среди молодежи.

Владимир поднимает на меня заинтересованный взгляд.

– Дадите рецепт?

Боже мой, я тут как пленница, сижу, жду неизвестно чего… да еще и в чужом свадебном платье за миллион! А он у меня спрашивает рецепт супа!

– Лук и вода.

– А дальше?

– Лук жарить, а воду варить. И если есть соль, то можно посолить по вкусу.

Начинает смеяться. Забавно видеть, как на лице типичного «головореза» появляется живая эмоция.

– Кроме лука-то что еще?

– Ничего. Я же говорю, суп Буратино. Для бедных студентов. Когда кроме лука и воды ничего нет.

Улыбка спадает с его лица так же внезапно, как и появляется.

– А что? Вполне себе нормально. С голодухи вот так заходит, – показываю большой палец вверх, бросая взгляд на поднос с аппетитной, переливающейся как драгоценные камни икрой. Обожаю. Душу готова продать за икру. Вот получу зарплату и куплю на все деньги… баночку. По нынешним ценам на большее и не хватит.

– Угощайтесь, не стоит стесняться. Нам голодный обморок не нужен, – Владимир вдруг подвигает ко мне тарелку. В нос ударяет запах, от которого рот наполняется слюной.

К черту гордость. Тянусь рукой к тарталетке, зажмуриваюсь и кусаю. Мама дорогая… это что-то неземное!

Проглатываю и тянусь еще к одной… а этот день не такой плохой, каким показался мне с утра… Тарталетки не кончаются, а икра как из рога изобилия! Ешь, не хочу!

Довольная как слон, в очередной раз протягиваю руку, но, вдруг, понимаю, что тарелка с тарталетками опустела. Более того, пуста и соседняя тарелка, на которой было ассорти из нарезки, бутербродики и канапе.

Я что, все это сожрала?! Корсет внезапно начинает давить, а в животе разыгрывается настоящая битва деликатесов. И судя по ощущениям колбаса побеждает в схватке с икрой.

– Ой… кажется, я переела!

– Ничего, вам на пользу.

– Не уверена… Мне бы это… ну, в дамскую комнату. И побыстрее, – хватаюсь за живот. Теперь уже по-настоящему.

– Не велено вас выпускать, – строго говорит Владимир.

– Что же делать? А если мне очень надо? – вскакиваю. Живот урчит так громко, что становится не до смеха.

– Накормил на свою голову! – бормочет Вова, поглядывая на дверь.

– Никто ничего не узнает, просто отведите меня куда следует! – складываю ладошки в позу молящегося и делаю печальные глаза. Сыграть лучше вряд ли получится – я действительно очень хочу посетить заведение. И если Владимир окажется таким же бессердечным, как и его «хозяин», то мне придется превратить цветочный горшок в ночной.

– Вова, не рискуйте здоровьем и психикой. Уверена, она у вас и так расшатана… Работа нервная.

– Ага. Не то слово, – дергается.

– Владимир, просто откройте дверь! Иначе я за себя не отвечаю! – на этот раз угрожаю, согнувшись, насколько позволяет затянутый корсет.

– Черт с ним, идем, – поспешно выпроваживает меня в коридор. К счастью, я заприметила уборную заранее. Едва успеваю добежать. Наверное, икра попалась просроченная. Сэкономили, богатеи. Ну я им выставлю счет за лекарства и моральный ущерб…

Ох. Отпустило. Вроде бы.

– Так. Теперь можно и подумать, как поступить, – бью себя по щекам. Холодная вода из крана возвращает румянец и делает голову светлее. Но мое облегчение длится недолго.

– Ага… Вот, где невестушка прячется! – за спиной тоненький голосок какой-то фифочки. Оборачиваюсь и вижу перед собой девицу в красном платье. Лицо такое, словно я задолжала ей миллиард баксов.

– А ты что, следила за мной? – поднимаю бровь.

– Ты, дрянь такая, моего жениха увела! – вместо ответа цепляется мне в волосы. На секунду даже не успеваю понять, что вообще происходит. – Он на мне жениться должен был! А не на тебе! Жучка крашеная!

– Сама такая! – отбиваюсь, стараясь стряхнуть разъяренную особу со своего платья.

– Я его целый год окучивала! Я! А ты заграничная выскочка вообще ни к месту! Что в вашем забугорье нет женихов? Повадились наших забирать! – орет.

Ничего не понимаю, но разбираться некогда. Надо срочно охладить ее пыл. Задеваю рукой гибкий излив крана и направляю на истеричку. Девица охает от неожиданности, захлебываясь новой порцией претензий, вперемешку с ледяной водой из крана.

– Освежилась? А теперь слушай сюда.

3