Дай мне любить тебя

Глава 23

— Андрей, дай мне, пожалуйста, папку с документами, — она протянула ладонь своему помощнику.

Худенький, щупленький додик пододвинул к ней толмут с бумагами.

— Две недели назад во время одного из поединков скончался ваш боец, — пролистав несколько бумаг, Вика подняла на меня глаза. Ее тон был абсолютно спокойным, отстраненным. — Судя по документам, он прошел медицинскую комиссию и был допущен к соревнованиям.

А теперь мне даже нравилось то, как она себя ведет. Я не мог раскусить ее игру, но наблюдать было забавно. Откинулся на спинку стула, лениво разглядывая ее. Ни одной мимической морщинки на лице, ни одной эмоции в глазах.

Но даже ее холод и маска равнодушия не уменьшали красоты. Ресницы ее длинные, искусно начерченные природой брови, белоснежная кожа и пухлые розовые губы. Ничего не испортило ее внешне.

— В итоге ваш боец погиб прямо во время поединка, — она словно почувствовала мой взгляд. Подняла глаза и с раздражением посмотрела на меня. Я не смог сдержать улыбки. Как бы не старалась корчить из себя стерву — чувствует что-то. Злиться, раздражается, но реагирует.

— Вы же читаете, Виктория Владимировна. Так к чему этот разговор?

— К тому, что теперь жена погибшего заявляет, что у парня были проблемы с давлением… И вы помогли ему скрыть правду о состоянии здоровья. Более того, вы толкали его на этот поединок, потому что на кону были большие деньги…

А теперь я откровенно засмеялся. Посмотрел на Артура. Тот испытывал те же эмоции. Ваня Бешеный был прозван так не только за отвязную технику боя. Его поступки порой не вязались со здравым смыслом. И вопрос о снятии его с программы ставился многократно. Но Бешеный делал шоу, он был одним из хэдлайнеров клуба. Поэтому с ним мирились. Но что касается вопроса безопасности и здоровья — у нас с этим строже, чем в военкомате. При малейших подозрениях боец отсеивается. Бешеный сам не хотел терять бабки, вот и рвался в пекло…

— Честно говоря, я вообще не понимаю, на что надеется жена Вани, — подал голос Артур. — Все документы в порядке, у нас подписан договор где черным по белому сказано о том, что боец берет на себя ответственность за все риски.

Напарник Вики, тот самый щупленький в пиджачке, подался вперед.

— Мне интересно, а такой кабальный договор вы подписываете со всеми?

Я осек его взглядом. Хотелось поставить его на место, чтобы не нес полную чушь, не разобравшись в ситуации. Но этот дебил не стоил даже пары слов от меня.

— Получается, боец, ценой своей крови поднимает рейтинг вашего клуба, а вы даже мед помощи ему не оказываете? — раздается голос Вики. Перевожу на нее взгляд. Она смотрит на меня с толикой презрения. В венах кровь закипает от этого. По венам гул и давно забытое чувство в груди. Удушающее, не дающее вздохнуть.

— Боец поднимает огромные деньги в нашем клубе, и идет на бой добровольно, без принуждения.

Она изгибает свою идеальную бровь. А мне схватить ее хочется, и унести отсюда. Чтобы в чувства ее привести, и научить, как разговаривать с мужчинами нужно.

— И много таких самоубийц?

Считает себя выше меня? Считает себя святошей, а меня конченым м*даком? Ну не ей уж точно строить из себя невинную овечку.

— Много самоубийц. Потому что парням нужно кормить семьи и выплачивать ипотеки. А на должности простого рабочего или таксиста сложно срубить столько бабла…

Пиджачок снова воспрял духом.

— Вы так говорите, будто сами были в их шкуре…

Даже не смотрю на него. В глаза ей, в упор. Подаюсь ближе, чтобы каждое слово услышала, через себя пропустила.

— Я — был, Виктория Владимировна. Я начинал свою карьеру именно в качестве самого обычного бойца.

Она молчит. Будто стушевавшись, опускает глаза в документы.

— И медицинскую помощь мы оказываем и оплачиваем. Семье Бешеного был выплачен гонорар за бой, — заглушает тишину голос Артура. — Но дамочка подняла волну. На нас давят проверки со всех инстанций. И после всего этого, если мы дадим ей деньги, это создаст инцидент. Потом все будут ломать себе кости и кричать в сетях о том, как мы их кинули.

Вика выглядела озадаченно.

— Вы хотите подать на нее в суд за клевету?

— Можно и так, если она не успокоиться, — проговорил я. — Послушайте, Виктория Владимировна, я потерял уже несколько миллионов просто на подарки гос органам. Прокуратура, ОБЭП. Я хочу покончить со всем. И если для этого нужно будет подать в суд и привлечь ее за клевету, я только за.

— А вы знаете, что у нее двое детей?

— И что это меняет?

— А то, что дамочка поднимет очередной шум в сети. Запилит пост в инстаграм? Подтянется народ, начнутся обсуждения. Она поднимет свой аккаунт, а репутацию вашего клуба закопает заживо.

Твою мать! В этом она права. Лишний хайп сейчас похоронит нас.

— И что я должен делать?

— Выплатить ей компенсацию.

Я засмеялся.

— А вы точно адвокат?

Она даже бровью не повела.

— Пару миллионов рублей это не та плата, чтобы потерять дело своей жизни. Я предлагаю заключить с ней договор. Вдова получает деньги, и молчит. Вы выплачиваете компенсацию и делаете пост о том, что вся сумма выплачена вдове. Ну, приукрасьте все это. Можете следующие бои посвятить погибшему бойцу, а часть выигрыша победителей отдать на благотворительность.

— Ты смеешься? — выпалил на эмоциях. Заметил то, как напрягся Артур.

— Парни рискуют здоровьем за эти бабки. Им семьи нужно кормить, они не станут отдавать свои деньги.

— Тогда отдайте вы, — эта стерва сделала акцент на местоимении. — Из своего кармана, Илья. А остальное — дело рук прессы. Вы останетесь на коне. Благородным мужчиной, а не извергом, отобравшим отца у детей.

— Вы же знаете, что этот боец был полным придурком, — уже и Артур не выдержал. Друг редко выходит из себя, но сейчас в его голосе была неприкрытая злость. — Это он подкупил врачебную комиссию, это он пренебрегал правилами безопасности. Он вел себя нагло и необдуманно. И с нашей стороны все сделано законно.

Ее губы кривит улыбка.

— Я пытаюсь спасти вашу репутацию. А там уже решать вам. Но если вы не пойдете на мои условия, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи. Я не стану марать свою репутацию.

Разговор окончен. Нужно вставать и уходить. По горлу желчь поднимается. Мне не приятно даже разговаривать с ней. С этой стервой. Видеть, во что превратилась она, видеть какой тварью стала.

— И еще, — словно и этого было мало, Вика подняла на меня ледяной взгляд. — Цена возросла. В полтора раза.

Артур едва ли не поперхнулся.

— Это огромная сумма, Виктория, и уговор был совершенно на другие условия. Нам нужно время…

Он как и я понимал, что это чистое безумие.

— Хорошо, — сорвалось с губ. Я ощущал на себе удивленный взгляд Артура. Он слегка толкнул меня ногой под столом. Это сильно ударит по нам. Сейчас клуб не в лучшем состоянии. И ее условия если не разорят меня, то опустят вниз. А может это и есть цель ее приезда? Наблюдать за тем, как меня закапывают по самое горло? Но я смотрел только на нее. В ее глаза ледяные и понимал, что не готов отпускать ее. Не так просто.

— Если только в цене дело, то все в порядке. Купить вас я точно смогу, — усмехнулся, поднимаясь из-за стола.

— Артур подпиши все документы. Простите, Виктория Владимировна, меня жена ждет.

На ее лице что- то мелькнуло. Раздражение или злость. Я поймал эмоцию. Значит не такая уж ты и робот, Вика…

— Конечно, Илья Алексеевич, семья это святое. Не бросайте жену. Мы с Андреем всегда вместе. Это очень важно — быть рядом друг с другом, — он покосилась на овоща, который весь вечер сидел рядом, поджав хвост. Стало противно.

— До встречи. Мой номер вы можете взять у Артура. ***

Я сидел в машине уже полчаса. Видел как они вышли из ресторана, уселись в тачку к Артуру. Стискивал руль, со злостью, смотря на ее точеную фигуру, на облегающую юбку и красный пиджак. Волосы чернее вороньего крыла, длинные, а взгляд цепкий, принадлежащий хищнице. Такая сожрет и не подавится. И она сожрет меня. Я уже это знал. Пялился на нее и понимал, что дни мои сочтены.