Я беременна от вас, босс!

Глава 15

– Да ладно? У тебя выходной? Не верю! – да я сама до конца не осознаю, откуда он взялся. Очень неожиданно. Спасибо моей беременности. Но недоумение сестры вполне оправданно. У меня редко бывают выходные.

И именно в эти я предлагаю ей немного прогуляться. Не собираюсь пока ходить в дорогущие СПА или подобные заведения. Потихоньку буду откладывать деньги с зарплаты. На всякий случай, если всё же решусь оставить малыша.

– Может, в парк сходим тогда? – говорит так, словно до сих пор не верит, что мы можем провести время вместе.

– Холодно, – стучу зубами, лишь представив это. У нас недавно заморозки ударили. Снег первый выпал. Не хочется морозить попу на улице.

– Давай встретимся у входа и на месте решим? Посидим в кафе. Выпьем безалкогольный глинтвейн. Тебе же теперь нельзя.

– Ок.

Через полчаса я уже как штык стою у входа в парк, разыскиваю взглядом сестру. Улыбаюсь, когда вижу, как она мчится мне навстречу, запыхавшаяся и усталая. Чуть не падает, поскользнувшись на грязном участке, но, как поистине везучая девчонка, спокойно выравнивается и добегает до меня.

– Сеструшка!

Бросается мне на шею, а потом выпрямляется и аккуратно делает шаг назад, поднимая руки вверх:

– Прости, прости, забыла, что тебе теперь тяжести поднимать нельзя.

Вот надо же было мне сказать ей про две полоски… Проболталась, чёрт. Кому-то нужно было выговориться, и вот теперь… Ладно, ничего страшного.

– Да ничего. Идем в пекарню? Знаю тут одну недалеко. С вкусными пончиками.

Сестра кивает, хватает меня за руку. Натягиваю шарф на замёрзший нос и следую за ней, слушая её щебет по поводу парней. И всё складывается настолько плохо, что сводится к Стасу…

– А когда ты скажешь ему, что беременна?

Отвожу взгляд в сторону, смотря на «облысевшие» глубокой осенью деревья. Природа готовится к зиме – и порадовать глаз совсем нечем. Вокруг только грязь да слякоть. Типичная погода для ноября.

– Когда решу, оставлю ли его, – вру, не краснея. Ничего я Стасу говорить не буду, понимая, что это вообще не его ответственность. Брошу его. Или он меня, когда узнает, что я ему изменила.

Хотя он ничем не лучше.

Переспал с какой-то бабой и даже не заметил, что у неё размер груди больше, чем у меня.

Сестра останавливается возле входа в заведение и хватается за ручку двери. Открывает – и пропускает меня внутрь тёплой пекарни. Знаю, что прямо сейчас на кухне работают печи. По залу распространяется безумно вкусный аромат. Хрустящая корочка хлеба буквально уже чувствуется во рту, а желудок кричит от голода.

Как так?

– Ой, мать, ты там себя голодом моришь?

Я же ела только недавно! Перед выходом!

– Я ела, просто опять… – говорю удивлённо. – Проголодалась.

– Ну, конечно, тебе теперь за двоих есть.

Я киваю и неосознанно веду ладонью по животу. Да-а-а, есть теперь за двоих. Наверное.

Мы занимаем место в самом углу, у окна, откуда открывается обзор на всю пекарню. Очень удобные столики и хорошо то, что почти всё готовится вот-вот и подается горячим.

Мы заказываем две чашечки чая с жасмином, несколько пончиков и булочек. Пока ждём лакомство, поедаем кое-что из готового. Общаемся. Мы давно этого не делали. Я даже соскучилась.

– Почему ничего Стасу не скажешь? – допытывает сестра, а я осматриваю зал, запуская в рот вкусную булочку со сгущёнкой.

– Я пока не решила, оставлю ли я малыша, – отвечаю честно, цепляясь за один приметный столик. Там мама и ребёнок. Девочка лет пяти, с блондинистыми кудряшками, в лиловом платье, сидит на стуле, махая маленькими ножками.

– Ты дурочка?

– Возможно, – говорю прямо, наблюдая, как голубые глаза находят меня, словно малышка чувствует, что я смотрю на неё. Мы встречаемся взглядами, и я улыбаюсь, засовывая булочку в рот. Подмигиваю ей, а она смущённо отводит взгляд в сторону и прячется за плечо мамы.

Я улыбаюсь только шире.

Мило…

– Нет, Виталин, делать так не надо. Никаких абортов.

Я поворачиваюсь к ней лицом и строго произношу:

– Рит. Я не маленькая девочка и сама буду принимать решения. Ты прекрасно знаешь, какие у нас родители и в каком я положении. У меня нет ни квартиры, ни мужчины, на которого я могу положиться.

Кажется, я много болтаю, потому что после моих слов слышится возглас:

– А Стас?!

– Давай начнём с того, что я не замужем.

– Так быстро распишитесь! Что такого? Ну, подумаешь. Родителям просто скажешь, что забеременела в первую брачную ночь. У тебя срок сейчас небольшой. Соврать можно. Много детей рождаются и в восемь месяцев. Но у нас-то будут все девять. Я думаю, ты совершаешь ошибку.

Возможно.

Но не потому, что собираюсь сделать.

А из-за того, что выпаливаю следующие слова:

– Рит, отец не Стас.

Я вижу изумлённый взгляд сестры.

– Чего?..

– Поэтому я не хочу это обсуждать. Давай не будем? Сама знаешь, с парнями у меня не ладится. Первый мужчина оказался таким подонком, что я секса боялась несколько лет. Второй…

Я вспоминаю его слова. Про аборт.

Вроде такие правильные, но я жутко расстраиваюсь.

– Тоже ненадёжный мужчина. У него свой ребёнок есть.

– Блин… – округляет от шока глаза. – А может, Стасу его навязать? Ну, вот тебе и отец.

– Рита! – возмущённо воплю. – Ты с дуба рухнула?!

Я привлекаю своим криком всеобщее внимание.

Ну и пусть!

– Прости! – восклицает и тут же неловко начинает жевать свою булку.

Дальше разговор не ладится. Мы сидим молча, но всего лишь несколько секунд.

Внимание отвлекает маленькая девочка, которая, выглядывая из-за высокого стола, встаёт на носочки и, сверкая своими голубыми и чистыми глазами, протягивает мне цветочек.

Таких в пекарне много. Стоят на столах.

– Не ругайтесь, – опять смущается. Мои пальцы сами принимают цветочек, и я чуть не сдыхаю от умиления, понимая, что сделал этот маленький человечек. – Вам совсем не идёт.

Говорит это и убегает быстро к маме. Настолько, что я даже не успеваю её поблагодарить.

А сама улыбаюсь, как полоумная.

– Вот, правду говорит, – укоризненно шепчет Рита. – Перестань быть букой. И живи уже не работой, а семьёй. Причём своей. Плевать на родителей и на мужика. Ты у меня красотка, найдёшь себе ухажёра ещё.

Я вздыхаю.

Если бы.

Но, боюсь, босс затмил всех.

Я ставлю цветочек в вазочку, чтобы он не завял. И мельком поглядываю на солнечную девочку, которая то и дело оборачивается в нашу сторону.

Тут же цепляюсь взглядом за знакомую фигуру. Внимание само переключается на пышногрудую девицу, которую я видела совсем недавно.

Это же…

Та девушка, ворвавшаяся в офис и кричавшая о том, что беременна от босса.

Из-за неё у нас не вышло нормально поговорить.

Из-за неё я узнала, что будет с моим ребёнком, когда я скажу его отцу правду.

Ладони крепче обхватывают горячую кружку.

А девица, она же суррогатная мать, садится рядом с нами. Вместе со своей подружкой.

Хочу тут же уйти, чтобы не портить себе настроение ещё сильнее. Но вдруг мои планы меняются. Во-первых, нам приносят горячие пончики. А во-вторых…

Я опускаю свой зад обратно на стул. Стоит услышать эти слова:

– Ну что, как там твой миллиардер?

– Вита, ты чего?

– Тш, – шикаю на сестру и пытаюсь разобрать то, что говорят девицы за соседним столиком. Может, сейчас я подслушаю мега-серьёзный разговор, где раскроется правда, что суррогатка обманула Эмира Тагировича?

Я на всякий случай достаю телефон, включаю видеозапись. Ставлю аппарат удобно и незаметно. И опять напрягаюсь, чтобы различить слова среди шума других гостей.

– Да нормально, вчера сходила, – пафосно отвечает девушка, мотая ногой под столом. – Сказала ему всё.

– А он что? – интересуется подружка.

– Ну, прифигел слегка, – это ещё мягко сказано!

– А про беременность твою? Про контракт что сказал? Ты же по факту всё разложила. А он мог подумать, что ты его обманываешь.

– По факту, – кивает, вызывая скрежет моих зубов. Овца. – Но, вообще, я всё по контракту сделала. Не могу я своим телом так рисковать. В будущем скажется на моём здоровье, нафиг надо? А меня суррогатство кормит сейчас. Вот пупсик этот передумал да неустойку мне выплатил. Я в банк всё кинула, пусть проценты капают.

Пупсик.

Она вдвойне овца после того, как назвала моего босса «пупсиком».

– Не просил деньги с агентства?

– Нет. Носом в контракт ткнула. Там есть пункт, что он откупиться может. Ну, типа сделай аборт, получишь там миллионов пять, что ли. Или рожай и делай с ним дальше, что хочешь. Но это в случае отказа от ребёнка уже вот, а не прекращения сотрудничества.

Так, значит, вот оно что…

– Может, родишь – да в детский дом? А бабки себе. В шоколаде вообще. И везде плюсы.

Ну и суки!

Самые настоящие!

Использовать ребёнка, как разменную монету!

Хотя… Мне ли их осуждать? Я сама задумалась об аборте. Только потому, что этот малыш никому не нужен. Даже мне.

Взгляд сам устремляется на ту златовласую девочку. Она сидит как ни в чём не бывало и жуёт сладкую булочку.

Эх…

– Да ну. За этого сына он мне ещё больше бабок отстегнёт. Ещё и заберёт. Я хоть и меркантильная, но, знаешь ли, своих детей в детдом не сдам. Всё же сама рожать буду.

Ну, хоть капля человечности есть!

– А ребёнок-то его?

Я напрягаюсь, ёрзаю на стуле и подаюсь вперёд, боясь услышать ответ.

Пожалуйста, пусть скажет «нет»!

– Конечно, его, – говорит настолько уверенно, что огонёк надежды гаснет так же, как и появился. Быстро, резко, потухая навсегда. – Я только с ним спала. Он в меня… ну, раза три точно. В постели, кстати… Аки боженька. Но что-то без особой страсти. Но меткий. И умелый.

Я знаю, что да, босс мой в постели слишком хорош. Настолько, что даже видишь его во снах. И всё у нас было… И страсть, и пылкость. Легче спросить, чего у нас НЕ было.

Но я помню каждую секунду.

Прикосновение…

Чёрт… Значит, его ребёнок.

– Ну, ты это молодец, хорошо пристроилась.

– Ага.

Желание подслушивать пропадает. Как и дальше находиться в пекарне.

– Вита, ты чего? Аж побледнела, – вдруг произносит сестра, которая за это время даже не шелохнулась.

– О, Виталина! – внезапно раздаётся сбоку. – Секретарша Эмира!

Опять зубы сжимаю. Поворачиваюсь в её сторону и даже не натягиваю доброжелательную дежурную улыбку, как делала всегда.

– Я его помощница.

– Да понятно, – отмахивается. – Скоро будем чаще видеться!

Говорит она явно со странным подтекстом. Ехидно, чувствуя победу.

Пусть.

Зато мой ребёнок – не для выгоды. Будет расти в любви и заботе.

Будет…

И опять взгляд на мелкую скользит. Она спрыгивает со стула, надевает курточку. И с мамой собирается на выход.

– Ага, – отворачиваюсь и встаю, хватая сумку. – Пошли, Рит, я наелась.

Слышу в спину усмешку. Надеваю на ходу куртку и надеюсь, что больше никогда не увижу эту особу. Ага, как же? Если теперь эта женщина – мать ребёнка моего босса.

А я…

Я просто помощница. Беременная помощница Эмира Тагировича, которая вскоре уволится. Потому что терпеть эту бабу я не смогу. И работать рядом с мужчиной, которого люблю… Тоже.