Единственная для Плохого

=13=

Роза

Мириам горько плакала, вцепившись в мою шею ручонками. Ее тело тряслось от рыданий, а я была так перепугана, что мои попытки утешить ее приводили лишь к тому, что она плакала еще горше.

— Заткни ребенка! Голова трещит! — рыкнул мужчина, сидящий рядом с водителем.

— У вас чувствительность, как у табуретки, и, очевидно, интеллект примерно такой же, если не понимаете, что я и моя дочь напуганы! Куда вы нас везете? К кому?! — спросила я сквозь слезы.

Горячие соленые дорожки стекали по щекам.

— Маааамааа! — ревела Мириам.

Заметив, что я плачу, она поднесла крохотные ладошки к моим щекам и попыталась стереть мои слезы. Этот жест тронул меня до глубины души и наполнил желанием выстоять до конца, во что бы то ни стало. Ради дочурки… Ради моей крошки, у которой, кроме меня не было ни-ко-го!

Мама? Я тут же усмехнулась горько своим мыслям! В прошлом мы с ней крупно поссорились. Я утаила новость о своей беременности, а когда мама узнала о том, что я ношу под сердцем малышку, она закатила грандиозный скандал. Мама говорила, что я ее опозорила, требовала признаться, от кого я принесла в подоле и даже… предложила устроить мне вызывающие роды!

Это было самое кошмарное, что она могла мне предложить! Как можно было подумать о таком? Я вспылила и не смогла больше сдерживать свои эмоции, высказала в ответ все, что давно накипело у меня на душе. В итоге мама проорала, чтобы я убиралась вон из ее квартиры — из той самой, новой, где она жила вместе с новым мужем. Старую квартиру мама продала… По сути, слова мамы «Убирайся вон из моей квартиры!» не имели смысла, потому что я уже снимала квартиру в столице напополам с Игорем и Светой.

Скандал вышел маме боком. Перенервничав, мама попала в больницу на сохранение беременности и окончательно повесила на меня ярлык эгоистки, а я просто не хотела больше с ней ни о чем говорить, и уж тем более, даже на выходных находиться в одной квартире с ее мужем, который продолжал смотреть на меня сальным взглядом, когда никого не было рядом.

Мириам была нужна только мне одной! Больше никому… Поэтому я собрала в кулак всю свою волю, попыталась успокоиться, насколько это было возможным, и начала баюкать Мириам. Попутно я достала телефон, чтобы снова позвонить Ринату. Если это были его шуточки и проверки, то он самый большой кретин на всем белом свете! Сотворить такое со мной и с малышкой! Да у него совсем нет сердца в груди!

Однако достать телефон я не успела. Сумочку выхватили у меня из рук жесткие, сильные пальцы мужчины.

— Телефон тебе ни к чему. Скоро приедем, — ответил на мой возмущенный взгляд.

Оставалось только ждать… Если за этим всем стоял Ринат Каримов, я была настроена выцарапать ему глаза за то, что он заставил меня пережить!

Из раздумий меня вывел строгий окрик:

— Приехали!

Дверь распахнулась.

— Поживее давай, тебя ждут!

Меня повели в сторону одноэтажного здания придорожного кафе. Стены были отделаны серым сайдингом, вывеска в форме чашки кофе мигала синим и красным. В целом, в заведении не было ничего примечательного. Таких кафе в любом из городов были десятки, если не больше. Меня провели к зданию.

Мужчина, который шел со мной, остановился у двери и распахнул ее.

— Проходи. Тебя ждут!

Сердце зашлось в трепете. От неизвестности меня начало подташнивать, я с трудом держала спину прямой. Только близость Мириам придавала мне сил и служила напоминанием, что раскисать нельзя! Ни в коем случае нельзя.

Зал для посетителей был пуст, только за дальним столиком, у стены сидел… Каримов Мусагали. Взрослый, с жестким, циничным взглядом, Мусагали Каримов посмотрел на меня в упор и поднял ладонь, царственным жестом пригласив меня подойти к нему.

Я впала в ступор на несколько долгих секунд и с трудом заставила себя пойти в нужном направлении. Каждый шаг давался мне с трудом. Колени дрожали, словно стали желейными, а ступни совсем не чувствовали пола. Я остановилась напротив Мусагали Каримова.

Я много слышала об этом мужчине, но вживую видела его лишь однажды, несколько лет назад. Сейчас я ощутила разница и поняла, что прошедшие три года ничуть не пощадили Каримова-старшего, но навалились на него грузом прожитого. На голове почти не осталось темных волос, все были тронуты сединой. Кожа приобрела нездоровый, землистый оттенок. Он сильно исхудал и глаза глубоко запали.

— Садись, Роза.

Каримов показал мне рукой на кресло. Я села аккуратно.

— Ты голодна?

— Не думаю, что меня похитили для того, чтобы вы могли угостить меня и дочь обедом. Говорите, зачем я здесь! — потребовала я.

— Дерзкая, — едва заметно усмехнулся Каримов. — Да, я пригласил тебя не для того, чтобы поболтать за чашечкой чая. Если ты хочешь перейти сразу к делу, то я не против. Я очень занятой человек, а времени у меня в запасе не так много, как хотелось бы его иметь. Итак…

Он помолчал, переводя учащенное дыхание.

— Я знаю, что ты пытаешься навесить на Рината отцовство и охомутать его.

— Что? — усмехнулась. — Нет, вы не правы! В мои планы не входит замужество! И я бы… даже за один стол с Ринатом никогда в жизни не села, если бы не крайняя нужда. Моей дочери требуется помощь родителей. Ситуация такова, что мой материал не подходит. Врач попросил второго родителя сдать результаты. Отец моей Мириам — Ринат. И если вы считаете, что перед лицом опасной болезни я стала бы шутить подобными вещами или, тем более, пытаться за счет ребенка поймать на крючок состоятельного мужчину, то у вас совсем нет сердца. Скажите, у вас же есть свои дети, так? Ответьте мне сейчас, как родитель, стали ли бы вы шутить такими вещами? Неужели бы не посчитали это кощунственным?

— У меня есть дети, — медленно кивнул Каримов. — О счастье одного из них сейчас идет речь. Для своего сына я желаю лучшего и не хочу, чтобы он связал жизнь с девушкой, которая станет помехой и постоянно будет отвлекать его от главного.

— Что? Кажется, мы говорим с вами на разные темы. Зачем-то вы упомянули своего сына, я же говорю о Ринате!

— Я тоже говорю о Ринате! — с нажимом произнес Каримов. — Ринат — мой сын. Внебрачный. Так сложилось, тебе ни к чему знать подробности.

Я была удивлена, поражена до глубины души! В то же время это многое объясняло. Мириам немного освоилась за столом и потянулась к вазе с конфетками, высыпала их на стол и начала раскладывать. Я была рада, что она отвлеклась и больше не плакала, но не могла отнять своих рук от нее, обнимала, и тепло ее тело было для меня как живительное средство.

Такая кроха, но именно она стала моим стержнем. Ради ее спасения я была готова на все, даже возразить самому Мусагали Каримову, о властности и жестокости которого рассказывали лишь шепотом.

— Вы обманом вытащили меня сюда. Зачем? — прямо спросила я. — Извините, мне не до ваших семейных дрязг! Я лишь хочу спасти жизнь своей дочери. Вашей внучке, кстати говоря… — добавила совсем дерзко.

— Я не позволю своему сыну загубить жизнь связями с девушкой твоего уровня.

— Ринат с вами заодно? К чему такие тайны?

— Ринат сейчас очень сильно занят и не в курсе нашей с тобой беседы. Ко всему прочему, он о ней не узнает. А ты, сразу после того, как закончу с тобой беседовать, поедешь в аэропорт, сядешь на вечерний рейс и больше никогда-никогда сюда не вернешься и не напомнишь о себе.

— Кажется, вы не понимаете! Речь идет о жизни дочери Рината. Когда он узнает, что Мириам — его дочь…

— Не узнает, — перебил Мусагали. — Ринат мне не говорил о твоем появлении и просьбе, но я знаю, что творится у меня под носом. Знаю о тесте. Результат теста ДНК на отцовство будет отрицательный! — заявил уверенно.

— Бред! — меня бросило в холодный пот. — Бред, вы не можете знать наперед.

— Я знаю, что так будет! Ты не поняла, да? Не услышала, что я тебе сказал? Я. Не позволю. Сыну. Стать тряпкой! — на лбу Мусагали вздулись вены. — Сейчас он стал таким, каким я бы хотел видеть своего сына — крепко стоящим на ногах, уверенным в себе, успешным и достаточно жестким, чтобы продолжить бизнес, расширить его. Брак с тобой ничего не даст Ринату, будет лишь отвлекать. Никакой выгоды!

Вот, значит, в чем дело! Вмешался влиятельный отец Рината и решил, что мы с Мириам просто недостойны их богатой криминальной семьи!

— Уже нашли ему невесту?!

— Еще в поиске, есть на примете варианты, нужно все взвесить как следует. Но ты должна понять одно. Я не позволю сыну связать судьбу с беднячкой, которая сделает его слабаком. Ни за что!

— Вы не учли одного, господин Каримов. Речь идет о жизни моей дочери. Я буду биться за нее до последнего! Мириам, мы уходим!

Я больше не хотела говорить с этим самодуром, который решил, что он вправе вершить судьбы людей, как верховное божество! В голове у меня теснилось множество мыслей, а кровь бурлила от негодования!

Я не могла понять, почему сообщение было отправлено мне с телефона Рината! Неужели он был в курсе? Или ему просто плевать? Или его телефон просто украли?

Тысячи вопросов и ни одного ответа! Я дошла до двери, ведущей на выход из кафе, но не смогла выйти. Путь мне преградил амбал, занявший своим массивным телом весь дверной проход.

— Дайте пройти! — попыталась сказать так, чтобы голос не дрожал.

Но внутри начала биться паника.

— Ты тоже кое-что не учла, Миронова. Я настроен предельно серьезно и не шутил, — сказал мне в спину Мусагали. — Ты должна быть мне благодарна, что в прошлом я дал тебе шанс уйти целой и невредимой из моего города. Я проявил снисхождение и посчитал тебя умной девочкой, которая не станет лезть на рожон. Если в тебе есть хоть капля здравого смысла, то ты сделаешь так, как я скажу. В противном случае…

Мусагали замолчал. Я занервничала еще сильнее. В тишине было слышно, как Мусагали отхлебнул чай из чашки и просмаковал его во рту.

— Каждый год в автомобильных авариях гибнут сотни тысяч людей. Многие бояться летать на самолетах, однако какое-нибудь старенькое такси намного опаснее самолета, — произнес он спокойно. — Итак, что ты выберешь? Уберешься прочь с моих глаз или рискнешь совершить смертельно опасную поездку вместе с дочерью?

Я расплакалась и обернулась со слезами на глазах.

— Речь идет о жизни дочери вашего сына! Мириам — ваша внучка! Что вы за чудовище?!

Он и бровью не повел в ответ.

— Какой мне прок от родства с тобой? Ты никто, пустышка! Помеха грандиозным планам. От помех я привык избавляться. В твоем случае из-за того, что у тебя есть дочь, я не стану зверствовать. Воспользуйся шансом и выметайся. Я даже дам тебе денег…

— Оставьте их себе! — произнесла с ненавистью. — Неужели вы считаете, что обманете всех?! Ринат не поведется, у него будут вопросы!

— Будут, конечно! Но я все просчитал. Ты сейчас напишешь ему сообщение, которое он увидит, как появится такая возможность. Потом избавишься от телефона, уедешь… Отрицательные результаты теста на отцовства подтвердят его сомнения. Ринат будет зол и разочарован, но после всего не станет за тобой бегать. Я его знаю. Слишком гордый.

Я не нашла, что ответить на это безапелляционное заявление. Мое тело сотрясало крупной дрожью.

— Молчание — знак согласия, — кивнул Каримов-старший и обратился к охраннику за моей спиной. — Проводи девчонку, проследи, чтобы она сделала все, как я велел. Глаз с нее не спускать, пока не уедет. Выполняйте!