Я тебя получу

Стрелок и Предательница

Пробки. Эти многокилометровые изобретения ада Антон еле переваривал.

Особенно по жаре, когда мозги и так плавятся, и даже кондиционер не спасает от душного одуряющего воздуха. Хороший кондиционер, качественный.

А еще больше Антона бесили раболепные продажные сучки. Готовые ублажить любого, кто больше предложит.

Эти наивные якобы честные глазки и приторные улыбочки, их пошлые заигрывания, когда надутая грудь лежит на столе, будто цыплячье филе в лотке. Откляченные задницы и нарощенные волосы — дернешь, отвалится.

Антон любил наматывать волосы на кулак, когда был сзади и не терпел эти дурацкие приблуды. Шиньон или как их там. Верочка страшно ругалась, когда этот самый «шиньон» вдруг оказался в его ладони.

А у Антона чуть не опал навсегда от сюрприза.

Верочка была бестолочью, но Антон еще не выгнал секретаршу только потому, что другая спустя время могла оказаться еще наглее и тупее.

Эта хоть относительно место свое знала.

А еще Верочка была чистая. Проверенная. Он вменил в обязанность регулярно посещать врача и показывать справку. Врач был тоже его, проверенный.

Сколько же заразы крутилось вокруг! И в головах, и в телах. Жрут, пьют всякое. Захламляют мозги ерундой.

Потому Антон не женился и не собирался. Была у него тайна, которую не всякой жене откроешь, какими бы принципами ни обладала.

Верка сегодня выбесила окончательно: елейным томным голоском стала намекать, что они типа давно «встречаются» и... Что «и» не договорила овца.

Мало ей было двойного оклада.

Антон направил овцу прямиком в отдел кадров и задумался. Прямо до зуда в ладонях захотелось кого-нибудь убить.

Или разнести к чертям собачьим что-нибудь хрустальное и острое. Так, чтобы за стеной работники повскакивали бы в ужасе.

За-дол-ба-ли.

Роковая ошибка была в том, что он непрофессионально подходил к выбору секретарш.

Друг Антона держал клуб с вип-зоной. В обычной части собиралось всякое отребье, а в вип-зоне бабы были понятливее. Все с медицинскими справками и для самых разных нужд.

Как они туда попадали, никого не волновало. Главное, добровольно, легально, чисто. Люди друга дело знали.

Верку Антон там и нанял.

А сегодняшней не так повезет. Антон еще не знал, кто она будет. Знал, что оттянется.

Пистолет взял с собой.

Переоделся в простой пуловер и джинсы.

ТАМ ему костюм не понадобится. Нужно что-то простое, немаркое, темно-синее.

Клуб располагался в непримечательном кирпичном здании. Антон не стал заходить через вип-зону, специально двинулся через толпу, расталкивая всех, попадавшихся на пути. Девиц с их шпилек. Мужиков, не нарываясь, а нежненько так, якобы случайно.

Природа его комплекцией и ростом не обидела, а регулярный спорт шлифовал природный дар.

Тычки раззадорили и разозлили еще больше.

Антон пришел рано, веселуха в випе начиналась позже. Особенные жестокие шоу, где происходило всякое... За деньги.

Лентяи. Зажравшиеся ублюдки. Тупое стадо.

Собирались и ждали, пока им предложат на блюдечке. Слабо было устроить собственное «шоу».

Уроды.

А пока зона работала, как обычный ресторан, с той лишь разницей, что можно было снять любую официантку. Ну и шлюхи сами подсаживались за столики. Или не шлюхи, а бедные девочки в стесненных обстоятельствах. Какая разница.

Окажись Антон на мели и будь бабой, никогда бы сюда не пришел.

У него был собственный столик, и дождавшись, пока Антон прикурит — не раньше, чтоб не разозлить клиента — к нему подсела одна.

Волосы до лопаток, вряд ли чертов шиньон, но сейчас роли не играло. Блондинка. Крашеная. Антон не любил блондинок.

Его младший никак не отозвался, дело того не стоило. Не будет удовольствия.

- Вали.

Предпочтение у Антона было самое, что ни на есть плебейское. Средне-русые волосы, как у...

Вот об этой... он думать вовсе не хотел. Прошлое она.

А так изредка брюнетки, еще реже темно-рыжие.

В вип-зоне русых хватало. Возможно, в самом деле приходили сюда по нужде. Кто их разберет.

Ну же, рыбка, ловись.

Выловилась.

Подошла на каблучочках, ноги узким стрейчем обтянуты. С пивом потянет. А для сегодняшнего...

- Развернись.

Да, и сзади ничего так.

- Годишься, если немая.

Имя Антон не спрашивал. Свое тоже не называл.

Кто представляется сыру в магазине или интересуется, как сыр зовут? Хотя да, у сыра названия были. Антон не стал заморачиваться. Нажал кнопку вызова на столе.

Неприятного вида парень появился как из-под земли. Тут нерасторопных не держали.

- Ключ от комнаты семнадцать.

Через пару минут ключ был у Антона. Кивнул шлюхе.

- Пойдем.

Страх смерти самый древний, самый цепкий, неизбывный, основной.

Комната семнадцать была размером, как кабина пассажирского лифта, и вызывала клаустрофобию. Ни одной лампы, только из-под потолка через щелку лился смутный неясный свет.

Полное ощущение, что ты в глубокой пещере и выход завален навсегда.

Шлюха не была здесь раньше, ее трясло. Сильно трясло, Антон прямо услышал, как девкино дыхание сбилось.

- Пикнешь, не получишь ничего.

Антон был здесь не раз. Пожалуй, только тут ощущал себя вполне живым.

- На колени. Работай.

Защиту раскатал и надел самостоятельно. Шлюха еще порвала бы в темноте.

Опустилась. Приступила.

Антон щелкнул затвором. Звук, узнаваемый всеми без исключения.

Приставил дуло к темечку шлюхи.

Она замерла. Замерла и почти укусила, гадина.

Лучше бы заорала.

Что за день такой паршивый!

Верка, соска шлюха, в какого урода он сам превращался? Или превратился уже.

Потому что сердце выдрала эта... Выдрала, когда...

- Пошла вон. Жди у стола.

Он с грехом пополам закончил.

Разрядил пистолет.

Шлюха выбежала в слезах и соплях, но всхлипнула только за порогом комнаты. Тертая.

А на душе было гадко, так гадко, тошнотворнее некуда. Прямо, как в этой паршивой комнате с призрачной иллюзией надежды.

Везти ли шлюху ТУДА, Антон уже не знал.

Денег ей отвалил прилично.

Наверное, все же отвезти стоило. Нехорошо ухмыльнулся.

- Садись в машину, купим тебе шмотку.

В шмотке ТАМ и будет бегать. Стрелял Антон на зависть и промахивался лишь намеренно.

Он стал слабаком и сдался. Просто жалким слабаком.

Такой недостоин был руководить хоть чем-то, но увы, руководить у Антона получалось.

Его водитель знал бутики, на место приехали быстро.

Антон выбрал шлюхе коротенькое платье, еле-еле прикрывало попу. Попу он и будет в основном видеть. По ней выбирал.

Девка вела себя, как немая. Чудненько. Антон купил и любил получать оплаченный товар в лучшем виде.

- Поехали в лесопарк.

Стоял вечер, фонари уже зажгли.

На товар Антон не смотрел. Ехал молча на заднем сидении с ней рядом.

Люди завидовали ему, глядя на машину, а он...

Нет. Не поменялся бы с ними.

Пока...

Этого просто не могло быть.

На вид усталая, хотя еще молодая женщина, держащая за руку черноволосую девочку лет шести, ожидала зеленый сигнал светофора.

Мать-перемать, она...

Та, что всю душу его в клочья изорвала, а нервы намотала на спицы и вязала кровавый узор, та, что клялась, а потом исчезла и разбила все надежды.

Что она делала здесь?!

Как нагнать ее, схватить за плечи, вытрясти ответ, за что была эта звериная жестокость?! Какое звериная, звери добрее.

Антон растерялся на мгновение. Потом ровным тоном сказал:

- Останови машину. Ты, - кивнул шлюхе, - Выметайся и все забудь. Немая, поняла? - потом обратился к водителю, - Вадим, жди здесь.

А сам вышел из машины, не замечая, что ускорил шаг почти до бега.

Если он потеряет ее сегодня...

Не потеряет, нет.

Ребенок не виноват. Что бы ни сделала ее мать, чьи русые волосы были завязаны в хвост какой-то дешевой хренью, девочку Антон пугать не хотел.

У него с этой... как раз могла бы быть шестилетняя дочь.

Предательница сбежала, чтобы наставить ему рога?!

Женщина с девочкой шли впереди, Антон крался следом, как маньяк.

Хорошо, переоделся. Для города вид тоже подходил.

В голове вставали тысячи картин, как расправится с предательницей.

А девочку заберет на воспитание. Потому что была ЕЕ дочь. И все чувства дикие непрожитые будила.

Ничего не умерло. Ныло и горело, как обожженное.

Сделало Антона уродом, монстром проклятым.

Или эта... вела его прямо к отцу ребенка?

Прекрасно. Прекраснейше. Тогда он обоих... Одним махом.

Мать и дочь — что дочь, а не племянница или еще кто, Антон слышал, голосок у девочки был звонкий — зашли в дешевый сетевой супермаркет.

Да, Антон помнил предательницу не такой. Не то она тогда ела, не так одевалась. И ранних морщинок не было и следа.

Отчего Антон чувствовал лишь вкус горечи вместо радости от мести? Унижалась она, а в груди болело у него. Вся душа сгорала в смертельной муке.

- Мамочка, почему этот дядя все время за нами идет?

Она... обернулась.

Что Антон хотел и боялся увидеть?

Вину? Ужас? Подтверждение того, о чем думал чернейшими ночами?

А она смотрела с удивлением. С горечью. С радостью.

Мать-перемать! Эта... рада была его видеть?!

Узнала, не могла не узнать, он-то не сильно изменился.

- Мамочка, кто этот дядя?

- Он...

Антон подошел вплотную.

- Да, Олиа, кто я?

Вены вздулись от напряжения.

- Ольга, меня зовут Ольга. Дядя — старый мамин знакомый, Мариночка.

Знакомый, ну-ну.

Ссс... И не смог. Даже в мыслях не смог.

- Помочь вам донести покупки? - тон не оставлял разночтений, таким только на чай напрашивались.

Сейчас она скажет про мужика, с которым живет. И тогда ее душу уже ничто не спасет.

- Помоги. Мы тут недалеко живем.

- Ты замужем? - терять ему было нечего.

- Мама, а можно глазированный сырок?

- Можно, Мариночка. Выбери себе, какие нравятся.

Антон ждал, а в голове словно таймер тикал. Время до взрыва отсчитывал.

Девочка отошла к прилавку, а Олиа посмотрела прямо в его глаза.

- Не замужем. И не была никогда.

- Тогда почему? - он не договорил. Олиа всегда без слов понимала. Они, черт возьми, чувствовали друг друга без слов!

- Давай придем домой, я уложу Марину и поговорим? Я ни от чего тебя не отвлекаю?

Предупредительная. Всегда такой была.

А сейчас не понимала, что отвлекала от ВСЕГО. Что была ему важнее любого мира, важнее войны, важнее жизни, черт подери!

- Я совершенно свободен.

Он отошел в сторону, позвонил Вадиму и отпустил.

Сил смотреть на то, какие продукты покупали, не было.

Антон почти незаметно взял Олиа за рукав. Маринка вперед убежала.

- Я оплачу. Выбирай лучшее.

- Спасибо, мы не...

- Не нуждаетесь, да? И во мне ты тоже не нуждаешься?!

- Антеон, давай дома...

Маринка подбежала сияющая довольная с какой-то жутко вредной гадостью, и он машинально поправил.

- Антон.

Он пока не собирался говорить о своем финансовом положении. Если Олиа узнала марки его одежды и обуви, сама могла бы догадаться.

Потому Антон не стал ничего заказывать с доставкой из ресторана.

Поел бы, что Олиа даст, не умер бы.

Он хотел, до ошаления хотел дышать одним с ней воздухом, прочувствовать, как она жила все эти шесть лет.

Неужто ничего не болело? Неужто спокойно и комфортно?

Антон начал заводиться и сдерживался, бесконечно сдерживался. Пока не попал в их дом.