Хоб

Он кивнул и облизнул губы.

— М-Михаэла.

Она одарила его своей лучшей улыбкой, которая всегда заставляла детей улыбаться в ответ.

— Правильно. Я хотела проверить, как вы, и убедиться, что мы выбрали правильное лечение.

— Больно, — он вздрогнул, а его лицо исказилось в гримасе. Вероятно, он был одним из наименее привлекательных мужчин, которых она когда-либо встречала. Короткие темные волосы и расплющенные черты лица, свидетельствующие о том, что он пережил не одну драку в своей жизни. И все же то, как темно-карие глаза следили за каждым ее движением, будто Михаэла являлась каким-то спасителем, было в некотором роде трогательно. И жутко.

Трогательно жутко. Два слова, которые обычно не произносились вместе, но хорошо сочетались для Сэмми Снодграсса.

Он с трудом поднял сломанную руку и потянулся к ней.

— Помоги… мне.

Михаэла встала рядом с кроватью и взяла его за руку, надеясь успокоить.

— Что нужно сделать?

Мужчина сжал ее руку так крепко, что она едва могла пошевелить пальцами.

— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три.

— Что? — итак, похоже он был безумен. Михаэла хотела вырвать свою руку из его хватки, но боялась причинить ему боль.

— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три.

— Эм, мистер Снодграсс, я не думаю…

— Верность и защиту я даю тебе. Я твой человек, а ты мой сеньор. Этой клятвой я связан с тобой по закону трех по три, — мужчина откинулся на подушку так, будто с его плеч свалился огромный груз, продолжая пристально смотреть на Михаэлу. Страдальческое выражение, застывшее на его лице, исчезло. Крепкая хватка на ее руке ослабла. — Берегись, миледи. Есть те, кто хочет причинить тебе вред из-за твоей связи с Робином Гудфеллоу, — он глубоко вздохнул, из-за чего его массивные плечи напряглись. Он одарил ее, как она предполагала, ободряющей улыбкой, хотя на самом деле выглядел так, словно его член попал в мясорубку. — Я скоро буду там, чтобы защитить тебя, клянусь.

Ох, боже. Как, черт возьми, она попадала в подобные ситуации?

— Мистер Снодграсс…

— Снод. Просто Снод, — он улыбнулся. Его невзрачное лицо стало почти человеческим. — Ты спасла мне жизнь, поэтому теперь я принадлежу тебе.

Она недоверчиво выгнула бровь.

— Сомневаюсь, что мне позволят держать в квартире человека в качестве домашнего питомца. Кроме того, чем, черт возьми, я должна вас кормить?

Мужчина рассмеялся, но вскоре смех перешел в мучительный кашель. Михаэла принялась успокаивать его, гладя по руке и бормоча всякую чепуху, пока его веки не начали закрываться.

— Я скоро буду там, миледи. А до тех пор никому не доверяй, — он нахмурился, пытаясь бороться со сном, в котором нуждался для исцеления. — Пообещай мне.

Она похлопала его по руке.

— Обещаю, что буду осторожна.

Его губы изогнулись в безмятежной улыбке. Мужчина, наконец, заснул. Она выдохнула и подошла к изножью кровати, чтобы прочитать его карту.

Сломанные ребра, ушибы легких, сломанная рука и многочисленные синяки. В общем, все могло быть гораздо хуже. Как бы то ни было, доктор отметил его замечательную скорость выздоровления. Похоже, Снод был в плохом состоянии, но все тесты показали, что он исцелялся гораздо быстрее, чем ожидалось. Доктор планировал провести дополнительные исследования.

Михаэла цокнула и положила карту обратно. Врачи любили назначать ненужные тесты. Если мужчина шел на поправку, то в чем проблема? Неужели доктор думал, что Снод был инопланетянином или что-то в этом роде?

Ха. Михаэла закрыла дверь палаты и направилась к лифту, еще раз кивнув Кэндис в знак благодарности, когда проходила мимо поста. Иногда врачи не знали, когда лучше оставить пациента в покое.

Теперь ей осталось пробраться на свой этаж, избегать всю ночь встречи с Диком, а утром за завтраком встретиться с Ринго.

Интересно, тот парень, одетый как Робин Гудфеллоу, свободен в обед?

Михаэла застонала и закрыла лицо руками. Боже. Что она творила?

***

Робин, в невидимом состоянии, проследил, когда за Михаэлой закрылись двери лифта, а затем бесшумно проскользнул в комнату Редкапа. Он планировал убить существо, но, услышав клятву верности, испугался и насторожился. Если бы Хоб уничтожил тварь, то Михаэла, скорее всего, попыталась бы выяснить, как это произошло. В конечном итоге она бы попала в неприятности, а Робин не мог этого допустить.

К тому же личина не давала человеческим тестам определить его суть. Боги позаботились о том, чтобы фейри были защищены от быстрого технологического прогресса людей.

И все же, как эта женщина умудрялась попадать в такие ситуации? Робин был поражен.

— Единственная причина, по которой ты все еще жив — это только что ушедшая женщина.

Робин остановился в дверях. Он узнал голос, из-за чего по его спине побежали мурашки.

— Я принадлежу ей.

Больница содрогнулась, когда глаза Робина вспыхнули зеленым огнем. Клятва должна была исходить от него, а не от какого-то Редкапа, лежащего на больничной койке.

— Я буду защищать ее, даже от тебя, лорд Рэйвен, — низкий, рокочущий голос Редкапа был полон уверенности. Значит, он действительно собирался сражаться с фейри Черного Двора, чтобы защитить новую Хозяйку.

Робин глубоко вздохнул и попытался успокоить свой гнев. Он не терял контроль с самой юности. В последний раз, когда кто-то претендовал на то, что принадлежало ему…

Ладно. Люди так и не откопали Помпеи.

— Именно поэтому ты жив, даже несмотря на лорда Бреса, — Рэйвен рассмеялся, звук был мрачным и смутно знакомым. — Впрочем, если он доберется до тебя, то останется только пыль.

Редкап зарычал.

— Я буду защищать ее даже от лорда Бреса.

Брови Робина удивленно выгнулись. Существо вело себя довольно храбро. Фоморианец был одним из старейших и последним в своем роде, правя Редкапами железной рукой. Когда-то он был королем Туата Дэ, заставляя существ быть рабами фоморианских правителей. Каким-то образом Брес унаследовал красоту как своего отца-фоморианца, так и матери Туата-Дэ, что сделало его одним из самых изысканно выглядящих людей, когда-либо ходивших по земле. Очень немногие могли устоять перед его обаянием. Еще меньше желающих было навлечь на себя его гнев. Брес был жесток с теми, кто каким-либо образом переходил ему дорогу. Он правил самыми жестокими головорезами в мире фейри и наслаждался своей властью.

И один из них только что поклялся в верности паре Робина. Ах, какая ирония судьбы. Когда Брес обнаружит, что у его лакея вырос позвоночник, то заставит существо страдать от боли, неведомой смертному человеку.

Казалось, Рэйвен тоже заинтересовался происходящим. Он наблюдал за Редкапом со всем вниманием, которое энтомолог уделил бы новому виду насекомых.

— Бресу это не понравится. Ты же в курсе, что последует потом.

— Лорд Брес больше не имеет власти надо мной

— Что?

Ух ты. О чем говорило существо?

— Лорд Брес уже в курсе. Он пытался причинить мне боль, но пришла Михаэла и заставила страдания уйти. Я буду защищать свою леди до последнего вздоха, — существо вздохнуло. — Она прогонит любую боль.

Слова были произнесены с такой детской верой, что Робин был потрясен до глубины души.

— Я буду защищать ее даже от самого Хоба.

А вот этого Робин допустить не мог.

— Даже так? — он неторопливо вошел в комнату, стуча каблуками по полированному полу. Хоб с удовольствием отметил, что Рэйвен не заметил его присутствия. — И как же ты прогонишь меня, интересно?

Рэйвен злобно сощурил глаза.

— Держись подальше от Михаэлы, Хоб.

Робин наклонил голову и рассмеялся.

— Думаю, у тебя нет права голоса в этом вопросе, Наводящий Страх.

Взгляд Редкапа метался между мужчинами, как шарик для пинг-понга.

— Никто не причинит вреда Михаэле.

Робин слегка поклонился существу. Теперь он принадлежал Михаэле и, волей-неволей, ему. Робин Гудфеллоу сам позаботится об этом.

— В этом у нас схожая позиция.

Наводящий Страх бросил на Редкапа недовольный взгляд.

— Не поспоришь.

Робин глубоко вдохнул.

— Нам нужно…

Что это за запах?

Голова Наводящего Страх склонилась…, жест, столь знакомый, что Робин в шоке замер.

— Нужно что, Хобгоблин?

Робин нахмурился. Неуловимый аромат был знаком, но где он мог ощущать его? Робин шагнул в сторону Рэйвена, который сразу отступил назад.

Вот. Дикий, насыщенный запах, который окружал Повелителя Воронов. Что, черт возьми, это было?

— Даже не думай, — тьма закружилась вокруг Рэйвена, поглощая все его тело. Вскоре в помещение остался только запах дыма… и Хоб.

Робин глубоко вдохнул и ощутил головокружение.

Нет, невозможно. Он отказывался в это верить.

Сын Робина Гудфеллоу не мог быть членом Черного Двора.