Замки роз: нерассказанные истории

В конце концов, его внесли в просторные покои, осторожно уложили на высокую и невообразимо огромную кровать под балдахином. Я пугливо оглянулась и поразилась роскоши помещения, которое, кажется, служило королевской спальней.

Но снова раздался хриплый стон, я забыла обо всём и бросилась к постели.

- Сейчас, подождите… - пробормотала и осторожно коснулась ладонями висков. Спустя несколько долгих мгновений он перестал хмуриться. Кажется, приступ головной боли снова удалось немного смягчить. Да где ж эти хвалёные лекари?!

- Так, все вон! Лишних людей отсюда попрошу удалиться. Вас, милая девушка, не касается. Вы тут, судя по всему, отнюдь не лишняя.

Я вскинула голову и оглянулась на скрипучий старческий голос. И только потом с запозданием отдёрнула руки от лица короля.

- Кыш, кыш!

Старичок нетерпеливыми движениями маленьких суетливых рук выгонял затормозивших слуг из этой огромной спальни, где поместилось бы ещё в десять раз больше народу.

Дверь захлопнулась.

Мигом стало тихо и пропала суета.

- Мэтр Аурелиус, к вашим услугам! Ну-с… где тут у нас больной?

Крохотный врач в длинном чёрном одеянии, похожем на подпоясанный халат, с остренькой бородкой и аккуратно подстриженными усами, в круглой чёрной шапочке на голове, подсеменил к постели и принялся деловито раскладывать прямо на ней рядом с королем какие-то странного вида инструменты.

- Подсобите-ка! Вода вон там, в кувшине. Нужен будет компресс. Для этого возьмите…

- Я поняла!

Схватила небольшую изогнутую ванночку, выудила из горки приспособлений сложенную прямоугольником марлю и бросилась искать, где там этот кувшин. Больше всего испугалась, что по своей вечной бестолковости не найду. Но здоровенный кувшинище из драгоценного фарфора, расписанного пионами, обнаружился на круглом столике в углу, и в нём, к счастью, была холодная чистая вода!

Я даже умудрилась не расколотить кувшин, когда наклоняла. Хотя тяжеленный был, как зараза.

Осторожно поднесла ванночку к постели, стараясь не расплескать, промочила марлю, выжала и аккуратно уложила на лоб королю.

- Вот бы ещё пару листиков либеллии добавить… - вздохнула и ойкнула, когда старичок оторвался от ощупывания грудной клетки больного и сверкнул на меня острым взглядом бесцветно-голубых глаз.

- Образование? – спросил строго.

- Н-н-никакого… - от волнения я даже заикаться стала. – Если т-только Обитель небесной девы не считать…

Мэтр, как-его-там, скользнул ничего не выражающим взглядом по моему одеянию и хмыкнул.

- Возьми в саквояже, в десятом слева карманчике во внутреннем отделении – том, что ближе к внешнему краю.

Я растерялась, но не стала спрашивать, где в этом объемистом монстре из чёрной кожи, что стоял у ног старичка, внешний край, а где внутренний. По счастью, после недолгих поисков ощутила знакомый тонкий запах, который мне удалось различить моим привычным к разным оттенкам сладостей и трав нюху. Всё-таки не зря мне сёстры доверяли наш аптекарский огород. Да и возле поваров на кухне отиралась, видимо, тоже не зря.

Во всяком случае, размять пальцами ровно два самых маленьких и жёстких – непременно жёстких, в них действующего вещества больше! – листка, отмерить нужное количество и перемешать в ванночке мне удалось без особого труда. По комнате поплыл умиротворяющий запах, который всегда ассоциировался у меня с весной и первоцветами. Понятия не имею, откуда у здешнего лекаря такая редкость, которую и в горах вокруг Обители-то днём с огнём не сыщешь, вечно приходилось за ней чуть ли не на животе по кручам ползать. Сестра Валентина из него чай делала для Всеблагой. Простым сёстрам разрешалось только донести до её покоев.

Заканчивая свои манипуляции, ощупывая голову короля сухонькими тонкими пальцами, лекарь не переставал одним глазом следить за моими действиями.

Я тем временем поменяла компресс, вымочив марлю в золотистой жидкости.

- Его величество… как он? – всё-таки решилась на вопрос, устав ждать, пока лекарь стоит и думает, задумчиво шевеля губами. Я стала опасаться, что это затянется до утра. Потому что выныривать по доброй воли из своих раздумий старичок явно не собирался.

- Судя по тому, что вижу – повторяется история. Было у него уже такое. С тех пор строго-настрого запретил ему… ну, хотя судя по глазкам вашим, про магию-то уж знаете. Небось, при вас было? Колдовать запретил, в общем, строго-настрого. Но кто когда слушает врачей!

- Он очнётся? – спросила я совсем тихо. Перевернула компресс холодной стороной к телу, первая уже нагрелась. От его кожи по-прежнему было горячо, как от печки. И мне очень не нравилась такая перемена – ведь раньше он был холодный от вечных попыток держать магию под контролем, намного холоднее, чем положено обычному человеку.

- Думаю, через пару-тройку дней обязательно. Если всё пойдёт, как в прошлый раз и не станет хуже. Но необходим постоянный присмотр. Может захотеть пить, нужно давать больше воды. Менять компрессы. Если горячка усилится, немедленно позвать.

Старичок параллельно с этим деловито собирал инструменты обратно в саквояж.

- Ужин тебе прямо сюда прикажу принести, милочка. Ему, если очнётся, не давать. Ему завтра бульончику сварим. А то знаю прохвоста, сразу мяса потребует. А вот ты чтоб всё съела, тебе силы понадобятся!

- А?.. Что?..

Я начала что-то подозревать, только когда старичок посеменил к выходу.

- Уборная в смежной комнате. Располагайся.

На этом моменте междометия у меня закончились, и я могла только ошалело смотреть, как дедуля берётся за дверную ручку с явным намерением уйти.

- Вещей-то у тебя много с собой? А впрочем, неважно, слугам передам, разберутся. Спокойной ночи! Утром зайду проведать.

Я вскочила.

- Ч-что вы имеете в виду?!

Он лукаво сверкнул на меня глазами.

- Ну не мне ж с этим великовозрастным царственным балбесом сидеть тут до утра! Пожалей мой бедный радикулит, в конце концов! Всё, я ушёл! Ты отлично справишься, даже не сомневаюсь! Правда, что-то мне подсказывает, в этот раз мой мальчик не будет так уж спешить выздоравливать…

Дверь захлопнулась.

Я медленно опустилась обратно на край постели.

Потом ещё более медленно повернула голову и широко распахнутыми глазами уставилась на короля, которого не в меру быстрый старичок успел между делом освободить от офицерского кителя и обуви, и теперь Его величество возлежал на постели почти раздетый, утопая головой в подушках. Поверх одеяла, в полностью расстёгнутой на груди рубашке.

А ч-ч-что, после того, как прослушали, не надо было обратно разве одеть?!

Подскочила, когда снова распахнулась дверь.

Только на минуту, чтоб процессия служанок притащила и сложила на столик у окна поднос, густо утыканный тарелками, прикрытыми сверху серебряными крышками, кофейник, источающий бодрящий аромат… и стопку свежих банных полотенец. Поверх которой насмешливо покоилась расчёска.

Пожелав мне доброй ночи и попросив непременно дёргать за шнур колокольчика, привязанный к изголовью постели и уходящий куда-то в дыру в потолке, если что-нибудь понадобится, служанки с невозмутимыми лицами удалились.

Двери в полтора человеческих роста с вензелями на золотистом лаке захлопнулись обратно.

Я как во сне уселась обратно на край постели.

Минут через десять насильно отодрала свой взгляд от обнажённой мужской груди, мерно вздымающейся в гипнотическом ритме, и трагически закрыла глаза ладонью.

Ну всё, Николь, допрыгалась!

Не примут тебя обратно в Обитель небесной девы.

После ночей в спальне наедине с мужчиной плакали остатки твоей репутации.

Остаётся только с горя поужинать. И кофе будет очень кстати. Потому что ночки предстоят явно бессонные.