Раскаленный добела

— Она приходила увидеться с вами перед смертью.

— Вам слишком многое известно об этом.

Он внимательно уставился на меня.

Мягко и осторожно я затягивала вокруг него магическую удавку, притягивая к себе. Я подтолкнула его, направляя ответы в нужную мне сторону.

— Она оставила вам что-нибудь?

Пятно потемнело. Да, да, она оставила. Что она могла ему отдать?

— Возможно, что-то на память о ваших отношениях? — У меня перед глазами промелькнул кадр, где веснушчатый солдат выбрасывал из окна флешку. — Флешка с документами, которые должны быть опубликованы после ее смерти?

— Это было бы ужасным клише, не правда ли?

У меня на лбу выступил пот. Кровь зашумела в голове.

— Она мертва уже несколько дней, а вы так и не опубликовали это. Вы боитесь, Габриэль?

— Она ничего мне не давала.

Ложь.

Он улыбнулся непринужденной улыбкой.

— Мы с вами не переходили на обращение по имени.

Я улыбнулась в ответ.

— Вы ее смотрели?

Ничего.

Мне нужно было подтолкнуть его, совсем немного, чтобы он этого не почувствовал. Совсем чуть-чуть…

Темное пятно немного посветлело в ответ на мою магию.

— Как я и сказал, она ничего мне не оставила. А если бы и оставила, если бы такая вещь существовала, мне было хватило здравого ума спрятать ее в безопасном месте, подальше от остального мира. Где-то, где она оставалась бы скрыта.

— Вы ее видели. — Я улыбнулась шире. Перед глазами поплыли круги, я едва могла видеть. — Где бы она была скрыта?

На мгновение, темное пятно полностью исчезло.

— Она в безопасности в моей спальне.

Мои чары над ним рассеялись.

Барановский нахмурился.

— Моя дорогая, как я и сказал, если бы такая вещь существовала, я бы уничтожил ее давным-давно.

Он даже не понял, о чем рассказал мне под воздействием моей магии. Если все прошло гладко, то его память об этом разговоре будет совершенно отличаться от моей.

Барановский разочарованно пожал плечами.

— Этот разговор начинался так многообещающе, но, к сожалению, превратился в заурядную беседу. У меня нет времени на банальности. Наслаждайтесь остатком вечера.

Он развернулся и ушел.

Пора убираться с балкона, пока меня не пристрелили.

Я заставила себя медленно выйти в коридор, борясь с желанием осесть на пол прямо у балконных перил. Грудь болела. Живот тоже. Перед глазами поплыли круги.

Дыши. Дыши, дыши, дыши…

Я продолжала идти, не видя, где и что происходит, пока не подошла к лестнице. Роган догнал меня. Я оперлась на его руку, и он проводил меня в зал. Я практически висела всем весом у него на руке.

— Полегче, — тихо сказал он. — Шаг за шагом.

— Я вот-вот рухну и опозорю нас обоих.

— Я не дам тебе упасть. Я тебя держу.

Я еще немного оперлась на его каменно-крепкую руку. Я должна продолжать идти.

— Ты перенапряглась? — спросил Роган ровным голосом.

— Немного.

— Барановский знает? — Он спрашивал, не придется ли ему прокладывать обратный путь с этого приема кулаками.

— Он ничего не почувствовал. Я была очень осторожна, и поэтому теперь у меня заплетаются ноги. Елена отдала ему копию флешки, и он сказал, что она в безопасности в его спальне. Это цитата.

Лестница окончилась. Я попыталась повернуть направо к двери, но Роган повернул налево, увлекая меня за собой.

— Куда мы идем?

— Искать Августина.

— Зачем?

— Потому что Барановский держит рабочий компьютер в своих покоях. Он не подключен к Интернету и его нельзя взломать извне. Любой загруженный в него документ в безопасности.

— Откуда ты это знаешь?

Роган улыбнулся, не размыкая губ.

— Я подкупил его команду уборщиков. Немногие люди более мотивированы, чем родитель, у которого ребенок поступил в университет Лиги плюща, и нет возможности за него платить.

— Ты можешь их использовать, чтобы добраться до компьютера?

— Нет. Это слишком рискованно. Поэтому нам нужно найти Августина.

Августин был Превосходным магом иллюзии и мог принять любой облик.

— Ты хочешь, чтобы Августин стал Барановским, прошел в его спальню и выудил информацию из его компьютера?

— Именно.

— Ты отправишь его на смерть, — пробормотала я.

— Как-то раз он три часа бродил по штаб-квартире ЦРУ, проходя сканеры отпечатков пальцев и сетчатки. — Губы Рогана изогнулись в ухмылке. — Пока они не придумают, как сделать мгновенную проверку ДНК, ни один объект не будет в безопасности от Августина. Это будет детской забавой.

Впереди Августин отошел от группы людей и направился к нам.

— Коннор, — окликнула его женщина слева.

Роган оглянулся на голос. Его лицо смягчилось, и он остановился.

— Ринда.

Рыжеволосая женщина улыбнулась Рогану. Она была примерно его возраста, стройная, даже хрупкая, с лицом в форме сердца, обрамленным медными кудрями, безупречным цветом лица и серыми глазами, настолько светлыми, что они почти светились серебром. Я сразу же ее узнала. Ее звали Ринда Чарльз, теперь Ринда Шервуд, после того как она вышла замуж, и в какой-то момент в далеком прошлом Роган должен был жениться на ней. Он как-то упомянул об этом в случайном разговоре, и я проверила ее данные.

— Приятно тебя видеть, — сказала Ринда. — Не похоже на твое любимое место.

— Так и есть, — ответил он. — Как там Брайн и дети?

— Отлично. — Она снова улыбнулась. Она обладала обворожительной улыбкой, буквально освещающей ее лицо. Если бы вы поставили нас бок о бок в одинаковых платьях и впустили в комнату десять человек, они бы собрались вокруг нее, оставив меня стоять в одиночестве. Это меня совершенно устраивало. Я не хотела привлекать чье-либо внимание.

Но тут осознание рухнуло на меня, будто тонна кирпичей. Я хотела внимания Рогана. Я ревновала, и моя ревность была настоящим монстром с иглами, клыками и когтями. Роган мог принадлежать только мне.

Черт. Когда я только успела до этого докатиться?

Я взглянула на них украдкой. Они говорили друг с другом с непринужденностью старых друзей. Они хорошо смотрелись вместе. Роган — огромный, суровый и мрачный — и Ринда: милая, легкая, утонченная. Ну и я, третье колесо, желающая стереть эту милую улыбку с ее лица.

— Джессика в первом классе, а Кайл пойдет в школу в следующем году, — сообщила Ринда. — Можешь в это поверить? Я останусь совсем одна.

— Уже чувствуешь себя покинутой? — спросил Роган.

— Да. Я знаю, это совершенно неразумно.

Я посмотрела в сторону Августина. Спаси меня, пожалуйста, пока она не заметила мое существование, и я не наделала глупостей.

Он двигался к нам, но не настолько быстро, как мне бы того хотелось.

— Кто твоя спутница? — спросила Ринда.

— Никто, — ответила я.

Роган с удивлением посмотрел на меня.

— Мы не вместе, — сказала Ринда. — И никогда не были.

Если бы я могла раствориться в воздухе, то так бы и сделала.

— Простите, видимо, вы не правильно поняли суть наших отношений. Мистер Роган не мой спутник. Я работаю на Дом Монтгомери, а он просто любезно вызвался меня провести. Кажется, я уже вижу там Августина. Прошу прощения.

Я попыталась ускользнуть от Рогана, но он обнял меня за талию. Я не могла никуда сбежать, не привлекая при этом внимания.

Ринда посмотрела мне в глаза.

— Нет, пожалуйста, останьтесь. Простите, я не хотела, чтобы вы чувствовали себя неловко.

— Я не чувствую себя неловко, — возразила я. — Я просто не хотела мешать.

— Ты не мешаешь, — сказал Роган.

И вот случилось именно то, чего я меньше всего хотела. Они оба теперь сосредоточили свое внимание на мне.

Я оглянулась на Августина, отчаянно надеясь, что он близко. По какой-то причине он развернулся на полпути и пошел влево. Вместо него к нам направлялась женщина, выглядевшая точной копией Ринды, только на двадцать лет старше.

— Приближается твоя мать, — заметил Роган.

— Я знаю. Уже слышишь «Полет Валькирий»? — Ринда вздохнула. — Пожалуй, тебе пора бежать.

— Слишком поздно, — сказал Роган.

Миссис Чарльз остановилась рядом с нами и вскинула брови, одарив меня придирчивым взглядом. Затем она переключилась на Рогана, посмотрев на него, будто на грязного бродягу, посмевшего клянчить у нее мелочь при ее выходе из лимузина.

— Слишком поздно для сожалений, Коннор.

Лицо Рогана снова превратилось в маску Превосходного, холодную и излучающую высокомерие.

— Я тоже рад тебя видеть, Оливия.

— Нет, радость здесь всецело моя. Прошло уже больше десяти лет. Моя дочь сияет. Ее муж успешен и оба ее ребенка, скорее всего, будут Превосходными. Ну а ты отшельник, докатившийся до того, чтобы сопровождать сотрудницу своего бывшего друга-однокашника. — Она с жалостью посмотрела на меня. — Разве ты не мог сделать что-то с ее шеей? Уверена, Августин сделал бы тебе это маленькое одолжение. Или ты умудрился разрушить и эти отношения?

— Довольно, мама, — вклинилась Ринда.

Роган разглядывал Оливию с легким любопытством, как диковинное насекомое.

— Нет, я так не думаю. — Взгляд Оливии мог бы резать не хуже ножа. — Я наслаждаюсь местью. Пятнадцать лет финансового планирования и генетических прогнозов пошли насмарку, потому что ему захотелось поиграть в солдата.

Она повернулась снова ко мне.

— Позволь пояснить тебе кое-что, голубушка. Если ты надеешься когда-нибудь что-то из себя представлять, то сбежишь от этого мужчины настолько быстро, насколько это возможно. Ты стоишь здесь, судя по всему, во взятом напрокат платье, и думаешь, что если вы с ним ходите под ручку, то ты Золушка с морем грез в голове, а он твой прекрасный принц.

— Мама! — одернула ее Ринда.

— В действительности, ты лишь дополнение, наподобие шарфа, которым он дополнил свой наряд. Ты его не заботишь, только мимолетная выгода, которую он может получить. И когда он это сделает, он повесит тебя обратно в шкаф, где ты будешь висеть, забытая и все еще надеящаяся, пока твои мечты будут умирать одна за другой.

Ее магия выросла за ней словно клубок невидимых змей, тянущихся ко мне. Ее голос эхом раздавался у меня в голове, проникая глубже в мой разум.

— Лучше беги, дорогуша. Беги быстро и со всех ног, и никогда не оглядывайся. Вперед.

Ее магия обрушилась на меня мощной волной, принуждая меня уйти, подчиниться ей против моей воли. Псионик.

Я могла бы посмотреть ей в глаза и ударить в ответ. Ее воля была сильной, даже пугающей, но я ничем ей не уступала. И если бы я победила, то заставила бы ее выдать все ее грязные секреты прямо здесь и сейчас. Мне очень этого хотелось.

Вместо этого, я развернулась, высвободилась из объятий Рогана и пустилась наутек в произвольном направлении, которое могло бы привести меня к Августину.

Роган тихо рассмеялся мне вслед.

Идиот, я делаю вид, что спасаюсь от тебя бегством. Не порть впечатление.

Голос Ринды задрожал.

— Теперь ты счастлива?

— Я буду счастлива, когда он умрет в одиночестве, — отрезала ее мать.

— Всегда с удовольствием, Оливия, — довольно ответил Роган.

Толпа не обратила на меня внимания, сосредоточившись на Рогане и Оливии. Никто не глазел открыто, но большинство поглядывали на них — кто-то с интересом, кто-то с тревогой. Барановский наблюдал за спектаклем со своего любимого места на втором этаже у лестницы. Он потягивал из бокала шампанское, насмешливо глядя вниз.