Опять беременна

"Чужой сурок"

-Доброе утро, мисс Грейс!

Миловидная пухленькая помощница широко улыбнулась и продолжила разбор каталогов.

Было удивительно, как она до сих пор не уволила ее: такой раздражающий оптимизм. С другой стороны, Калли была одной из немногих, кто согласился работать в захолустной галерее на окраине за сущие гроши, да и дело свое она знала. Поэтому мисс Грейс сухо улыбнулась, подавляя желание скрыться обратно в подсобке, куда недавно завезли очередные «экспонаты». На сей раз много работ из дерева: в основном производства местных мастеров. Грейс эти вещи казались абсолютно пустыми: коряги, кости, кости, коряги, а ещё перья, какие-то ниточки… Полная белиберда. Но людям нравилось. Да и поддержать коренное население – считалось знаком хорошего тона. Поэтому следующая выставка в ее галерее была посвящена героям индейского фолка в искусстве и массах.

Грейс фыркнула. Было время, она выставляла совсем иные работы: ни один популярный художник не гнушался ее приглашением, на выставках ее галереи собирался весь высший свет Ванкувера. Сверкали вспышки фотоаппаратов, вокруг сновали официанты, разливалось дорогое шампанское…

Сейчас же…

Она потеряла все. Из-за такой ерунды как увлечение, которое она наивно спутала с любовью. При одной мысли об этом ее мутило. Или это от виски, с которым она вчера чуть переборщила? В любом случае утро было мерзким: безвкусные экспонаты, лишь портящие ее галерею, сладенькая улыбочка Калли и эта нудящая головная боль после выпитого. Как же она хотела чтобы день этот поскорее закончился.

-Доброе утро, мисс Грейс!

После того как прошел первый шок того, что день этот постоянно повторяется, Калли раздражала уже меньше. Теперь она просто бесила! Грейс проклинал то, что вчера допоздна заработалась в галерее, что чуток переборщила с виски, вспоминая свое печальное прошлое, что легла спать на диванчик в подсобке, а не поковылял а домой. Иначе каждое утро ей не пришлось бы видеть это раздражающе милое лицо.

-Вы выглядите озабоченной? Что-то не так с экспонатами?

Нет, что-то не так с этим днём! Он повторяется!- хотелось заорать ей, но Грейс с трудом сдержалась.

-Хотите я сделаю вам травяного чая? А ещё у меня есть таблетки от головной боли,- услужливо предложила Калли.

Такой тонкий и заботливый намек на то, что помощница знает о ее похмелье. Гадина. Уволить ее…хотя бы сегодня. Впрочем: почему нет?

-Доброе утро, мисс Грейс!

-Доброе утро, мисс Грейс!

-Доброе утро, мисс Грейс!!!

ДОБРОЕ УТРО, МИСС ГРЕЙС!!!

Калли увольняли, пинками выставляли за дверь, кричали катиться ко всем чертям- но все равно каждое утро начиналось с ее улыбки и этого милого приветствия. И день, этот проклятый день, все повторялся и повторялся. Раз за разом. Впрочем, порой были изменения. Иногда такие-что после ей не хотелось жить. Так, несколько раз бывший муж звонил ей чтобы сообщить, что ее мальчика больше нет в живых. И она рыдала, рвала на себе волосы, проклинал все, но на следующий раз снова и снова просыпалась на диванчике в своем так называемом «кабинете» в подсобке. Ее сын был жив. Но порой ей хотелось чтобы было не так. Все что угодно, лишь бы вчерашний день был последним в этой череде бесконечно повторяющихся дней. Но новое утро было очередным обманом. День перезагружаться заново. И она вновь и вновь видела Калли, ее вежливо-милую улыбку и это:

-Доброе утро, госпожа Грейс!

Не желая больше этого терпеть, Грейс вернулась в подсобку. Что делать? Как найти выход?

Случайно, взгляд ее упал на ружье, стоявшее в углу возле швабры. Трофей войны между ней и ее бывшим мужем. Тот коллекционировал эти игрушки. Грейс же, уходя, прихватила с собой одно- в память об ублюдке. Затем, после того как галерею один раз попыталась ограбить местная шпана, Грейс купила в ружье патроны. Самые настоящие. Правда шанса опробовать их более не предоставилось, зато теперь…

Грейс, чуть покачнувшись, взяла махину. Жадно пересчитала патроны. Отлично! На одну глупую курицу точно хватит!

-Доброе утро, мисс Грейс!

Калли даже не успела убрать с лица улыбку, как ее настигла пуля и девушка повалилась на пол. Грейс, крайне довольная собой, прислонила ружье к стене и направилась за чашечкой кофе. Ее галерея была не в самом многолюдном районе. И в такие дни как этот- в нее практически никто не заходил. Поэтому можно не беспокоиться о том, чтобы спрятать тело. Пусть лежит себе тут до следующего дня. Она же- отдохнёт в тишине.

Иногда она звонила ему. Попивая кофе и глядя на то, как по полу растекается кровь Калли. Красиво. Этой кровью она даже нарисовала несколько картин. Жаль шедевры не дожили до следующего дня. Но сегодня желания рисовать не было. Грейс пила кофе, смотрела на абстракционизм, рисуемый на полу, и звонила ему. Мужчине, из-за которого она потеряла все. Мужа, сына, положение в обществе. И пусть он уверяет что тоже потерял многое, но что такое уход жены, по сравнению с тем, на какое дно опустилась она.

-Алло, привет, Карл,- проворковала она в трубку.

В ответ повисло молчание.

Было интересно каждый раз слышать в трубке это молчание. Будто бы он не только не узнает ее, но и искренне думает(даже надеется) что абонент ошибся номером. А ведь они любили друг друга. Когда-то. Или по крайней мере она так думала. Настолько убедила себя в этой мысли, что разрушила столь старательно выстроенную жизнь. И ради чего? Чтобы от нее отвернулись. Считали ошибкой. Молчали в трубку, едва заслышав ее голос. От переполнявших чувств Грейс сжала трубку телефона до белых костяшек пальцев.

Наконец на той стороне раздалось холодное:

-Здравствуй.

-Не ожидал меня услышать?- прошипела Грейс.

Каждый раз говоря с ним, она испытывала смешанные чувства. Ненависти, боли, того, что некогда звала любовью. И каждый раз если она звонила- разговор шел по разному. В зависимости от ее настроения она могла либо выкинуть в его сторону все булавки, либо перевести все в более мирное русло и просто спросить как дела. Но в этот раз, к ее огромному изумлению, разговор начал он.

-Прости, мне сейчас некогда. Если у тебя что-то важное, то я перезвоню.

Некогда? Столько лет молчания, и сейчас ему некогда?! Грейс закипела, но тут на другом конце трубки, где-то возле него, послышался лёгкий женский голос.

-Ты можешь говорить, я пойду к себе.

Каролина. Его дочь. Но что она делает в этом дне? Ведь раньше во время ее звонков девушки никогда не было…

-Доброе утро, мисс Грейс!

Выстрел, вскрик, тело падает на пол.

Грейс привычно вернулась в подсобку. Налила себе кофе. После того как ей позвонил механик Роберта- все стало много более четко.

В этом дне изменяющейся переменной была отнюдь не она одна. Роберт- ее нелюбимый пасынок- тоже активно действовал. И Каролина- девушка, которую она помнила ещё малышкой, и которая не интересовала ее даже как невеста ее сына. Как ее затянуло в этот день?

С Робертом было проще. Если звонил Гилберт, то дело определенно было в маленьком сюрпризе, что Грейс припасла для мальчика.

Да, устроить автомобильную аварию было ее идеей. Ничего личного- лишь холодный расчет. Едва она через знакомых узнала, что фирмы Верлома и Братса планируют объединение, и во главе корпорации встанет Роберт- это показалось ей ужасно не правильным. Ее сын был младше, но отнюдь не глупее. Развиться ему не давали лишь отец( умирающий, по сведениям Грейс) и старший брат, слишком активно перенимающий семейный бизнес. Курту же доставались лишь объедки в виде денег на содержание. Впрочем, как и ей. В процессе развода муж уличил ее в измене, брачный контракт был аннулирован, она осталась практически без гроша в кармане. Галерея не приносила доход, а скорее выкачивала деньги из ее хозяйки. Но все можно было изменить. Если только ее сын станет во главе компании, после смерти отца. Тогда он не забудет про мать. Стоило только убрать одну пешку.

Но что-то пошло не так. День затянул ее, Роберта и почему-то Каролину. Как: было хорошим вопросом. Однако не столь интересным как то, что же делать дальше? К тому же, если Синтия Грейс поняла все правильно, милый Роберт уже знал о ней. Оставалось лишь ждать, пока он заявиться в ее галерею.

Человек здравомыслящий непременно попытался бы поговорить с двумя другими «сурками». Попробовать вместе распутать клубок. Но Синтия Грейс уже давно потеряла остатки здравомыслия. И самым лучшим решением ей казалось поиграть с бывшим пасынком и несостоявшейся невесткой. Их отцы виноваты перед ней. Так пусть страдают: ведь что может быть страшнее, чем смерть собственного ребенка. Пусть даже и на один день.