Фаворит(ка) Его Величества или Как достать дракона?

Глава 11. Сообщники

Когда мне все же удается оторвать взгляд от губ Морозки, что изогнулись в самодовольной усмешке, я наконец начинаю понимать, что тут происходит…

Да он опять всех заморозил!

А этот хладнокровный, — в прямом смысле, — мерзавец невозмутимо продолжает свою лекцию:

— Король Данкинс первым вызвался установить мир с кровавым правителем Люцианом, что взял под свое покровительство сразу три государства: Дарнию, Осконию и Гардению.

— Что вы… делаете? — непонимающе мямлю я.

Вместо ответа, он обходит высокий стол кругом и облокотившись на него, лениво подпирает ладонью подбородок:

— Признаться, я уж было подумал, что ты вовсе не нуждаешься в моей помощи, раз на первый вопрос ответила самостоятельно. И должен признать весьма емко, — он подмигивает мне: — И откуда только у юной леди такие глубокие познания об этих боевых зверьках?

— Что удивительного? — бросаю я. — Судя по вопросам, на отбор являются сплошь интеллектуалки!

— О, если бы, — отмахивается Морозка, выпрямляясь. — Они скорее альтернативно одаренные, раз готовы бороться за возможность стать Королевской вдовой. Власти им все равно не видать, даже если Советники придумают, как от меня избавиться. А если они не придумают, то и вовсе вечно быть меж двух огней при муже, который ее призирает, потому что она в полном подчинении своей семьи, которая только и жаждет уцепиться за любую возможность переворота.

— Это не отменяет того факта, что они вполне достойные кандидатки, коль способны протйи этот ваш тест на интеллект.

— Нет, моя дорогая, — усмехается он. — Испокон веков практически каждый этап отбора был куплен для каждой невесты ее семьей. Так что выигрывала обычно та, у чьей семьи больше денег. Даже мои матушка с отцом женились по тому же принципу и это никогда не было тайной для меня.

Мне отчего-то стало его жаль, хотя у самой и вовсе родителей не было. Но в регулярных лекциях мамы Веры о целомудрии всегда было лирическое отступление, мол: «любовью нужно заниматься только по любви, потому что в любви рождаются самые счастливые дети. А если вы хоть сколько-нибудь не в состоянии дарить любовь своему партнеру, то и ребенку ее будет не хватать, ведь он плод двух сердец, и в какой-то степени так или иначе будет похож на вашего партнера».

Понятно, что она попросту пыталась уберечь нас от ранних залетов, давя на жалость, но в те годы лично для меня звучало очень уж внушительно!

— Они не любили друг друга? — зачем-то спрашиваю, вовсе позабыв, что мы стоим посреди зала полного замороженных людей.

— Любовь? — хмурится Морозко. — Это все сказки!

Он отмахивается, натягивая на лицо саркастичную улыбку. Будто над самим собой смеется. И эта улыбка кажется мне самой печальной на свете.

Поздно понимаю, что вновь нарушаю границы своей чрезмерной тактильностью, но уже ничего поделать не могу и лишь со страхом наблюдаю, как мои пальцы касаются лица Морозки. Проходятся вдоль четко очерченных скул и осторожно стирают с его губ эту неестественную ухмылку.

Хотя сейчас-то мне чего бояться? Я ведь девушка для него…

Он ловит мою руку на своей щеке, и резко притягивает меня ближе:

— Мне кажется ты намерена играть со мной?

— Тебе кажется! — пищу я.

— Разве?! Сначала сама являешься на бал и целуешь меня! Однако, когда я предлагаю тебе сотрудничество – отказываешься даже остаться со мной наедине! Теперь вот снова прикасаешься…

— У тебя там это… иней просто! — выпаливаю первое, что на ум пришло. — Смахнуть хотела.

— Иней значит? — он снова дергает меня к себе, а льдистые глаза концентрируются на моих губах, которые он вроде и видеть не должен под вуалью. Ну останусь одна, ну проверю эту тряпку бестолковую с Алиэкспресса. — А чего ж не пыль? Что еще придумаешь, маленькая врушка?

— Я не… — блин, ну и чего мне так стыдно? Всего-то про иней соврала. — Я только поблагодарить хотела.

— За что же? — кажется мне по меньшей мере удалось его удивить. А значит я на верном пути.

— За то, что взяли меня в союзники. Доверились без лишних расспросов. Я действительно очень признательна, — вот сейчас вообще ин капли не соврала. Потому что помогать Морозке спасаться от навязанного брака мне куда уж проще, когда он на моей стороне.

Но ведь открыться ему я не могла, иначе… и в голове снова предсказание Брамоса.

Морозко наконец ослабляет хватку, и окидывает меня задумчивым взглядом:

— Бестолочь, — эй, и почему этот нахал кого ни попадя так обзывает? — Тебе не за что меня благодарить. Это ведь ты мне помогаешь. Стоило просто сразу открыться мне…

— И вы бы помогли? — продолжаю за него.

— Именно.

Он действительно верит мне? Действительно собрался помогать? Ого! Вот так просто?

— Помощь? — спохватываюсь я, пока он не передумал. — Нужна, конечно!

Морозко тем временем неторопливо возвращается на исходное место и поднимает руку:

— Тогда перестань волноваться, иначе с третьим вопросом я тебе не помощник, — невозмутимо щелкает пальцами.

— Легко сказать! — возмущаюсь в ответ и тут же осекаюсь, потому что зал вдруг оживляется, и Советники принимаются хором отсчитывать время. — Я готова отвечать!

Фу, ну и нервозный вечерочек выдался!