Золотая кровь 3

Пролог

Это она! Она!

Сомнений быть не могло. Тот же сияющий блеск серебра в её глазах, как на фиесте! И то же самое чувство нереального счастья.

Музыка стихла… Раздались аплодисменты…

Эми просто выскользнула из его рук и бросилась бежать, а Виго последовал за ней. Словно хищник, который видит движущуюся цель и понимает только одно — нужно её догнать.

В тот раз она от него сбежала, но в этот раз не сбежит!

В его голове не осталось рациональных мыслей. Виго ощущал себя просто сжатой пружиной, которую внезапно отпустили.

Он поймал её в тот момент, когда, запутавшись в юбке, Эми едва не соскользнула со ступенек, ведущих вниз, в узкий проулок. И прежде чем она попыталась вырваться, он наклонился и прижался к её губам жадным поцелуем, сжимая в объятиях так сильно, что от неожиданности, она растерялась и не смогла отстраниться.

Им овладело какое-то безумие: он настиг свою добычу, выиграл приз…

И, подхватив за талию, Виго потянул Эми на себя, отступая в тёмный проулок и прижимая её к стене.

Словно зверь, вор или бандит…

Сиренево-серые сумерки поглотили их, скрывая от любопытных глаз. И то, что нахлынуло на него… на них, было совершенно ненормальным.

Виго стиснул хрупкую фигурку девушки, зарываясь пальцами в волосы, лаская спину, шею и плечи, словно пытаясь ладонями ощутить её всю, впитать это прикосновение. Он целовал её так исступлённо, словно от этого зависела его жизнь, так, будто у них было одно дыхание на двоих. Полностью завладев её губами и телом, лишив возможности сопротивляться, и не давая отстраниться. И под его напором она сдалась. Вцепилась пальцами в его плечи, как утопающий, который, пытаясь удержаться на плаву, хватается за обломки, и ответила на его поцелуй.

И не потому, что у неё не было возможности сбежать…

Нет. Она тоже хотела этого.

Он чувствовал всем телом, губами, руками, что его желание взаимно.

Она вдруг стала податливой и мягкой, словно вода, которая льнёт к ладоням, просачиваясь сквозь пальцы, и откликаясь на его ласку, прижалась к нему всем телом. И от этого в голове сделалось совсем пусто, и не осталось ничего…

Ничего кроме желания.

Он целовал её щёки, подбородок, спускаясь губами по шее, по тонкой жилке, в которой бился лихорадочный пульс, и ощущал запах, то самый нежный цветочный аромат, который кружил ему голову с самого дня фиесты.

— Это ты! Ты! Я не мог ошибиться. Это ты. Ты девушка с фиесты… Амалия, — прошептал он, зарываясь руками в её волосы на затылке, отчего они рассыпались по плечам.

Его пальцы скользнули под воротник блузки…

— Что?! Сеньор Виго! Что вы делаете?! Остановитесь! — она резко упёрлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, и возмущение в её голосе отрезвило в одно мгновенье. — Пожалуйста, не надо! Прекратите!

Бог мой! И правда, что он делает?!

Отрезвление было неожиданным и резким, словно удар по голове. Его сознание, как будто парившее над ним, внезапно вернулось в тело, ощутив шершавую поверхность кирпичной стены, в которую он с такой силой вжимал девушку, и запах сырости проулка. Он услышал чей-то пьяный хохот и ругань, доносившиеся со стороны Руж Аньес, и понял, что они стоят в сумраке, как ночные воры, которых только что застали на месте преступления.

Но главное, что его остановило — страх. Он даже кожей ощутил страх, который исходил от Эми. Руки Эми упёрлись ему в грудь, а в её голосе прозвучали испуг и дрожь, и вовсе не это ему хотелось услышать прямо сейчас.

И в один миг он увидел себя со стороны и ужаснулся.

— Что с вами, сеньор Виго?! Я не Амалия, я Эми! Отпустите меня, пожалуйста!

Виго медленно разжал руки и отступил на полшага.

Он, что, совсем спятил?! Он схватил её, как последний портеньо*, который не в силах очаровать девушку, и поэтому тащит её в подворотню, угрожая ножом — факоном*, авось та испугается!

Эми прижалась к стене и не пыталась никуда бежать. Она была просто испугана, очень испугана и…

В переулке было темно, но даже и так он видел, что перед ним просто девушка, напуганная до ужаса, а вовсе не…

С чего он вообще решил, что она и есть воровка с фиесты?!

Это было какое-то наваждение, помутнение сознания, которое случилось с ним во время танца. Ему показалось, что в лице Эми он видит черты той девушки, видит золотое сияние вокруг них, а в её глазах то самое озеро серебра. И он был уверен, что держит её в руках, ведь все эти движения, весь танец, точь в точь, как с той незнакомкой с фиесты…

Но сейчас на него внезапно накатило отрезвление. Это был всего лишь мираж, родившийся в его голове. Быть может это потому, что он всё время думает о той воровке? Может поэтому он и заказал кумпарситу, и позвал Эми танцевать? Чтобы вернуть те ощущения…

Ведь воспоминания о ней преследуют его с самой фиесты! Он точно спятил! Почему он решил, что Эми та самая воровка? Увидел вокруг них золотое сияние? И где оно теперь?

С ним что-то не так. До этого он видел чёрный туман и чудовище со щупальцами, потом чупакабру…

Он видел много всякой чертовщины и…

— Идём, — он взял Эми за руку и потащил за собой.

Она пошла, не сопротивляясь, лишь придерживая рукой юбку. Они выбрались на оживлённую улицу, Виго подвёл Эми к фонарю и, взяв за плечи, развернул лицом к себе.

— Посмотри на меня, — произнёс он хрипло.

Она подняла на него взгляд.

Бог мой! Бог мой, какой же он дурак! Он всё испортил!

Эми смотрела на него огромными голубыми глазами, в которых застыли слёзы. Она была напугана и растеряна, у неё дрожали губы, а пальцы беспорядочно теребили край манжеты. Хрупкая, беззащитная… Она выглядела так, будто вот-вот расплачется.

И в её лице не было ничего, что ему привиделось во время танца. Никакого блеска серебра в глазах и лукавого взгляда, ничего общего с той воровкой. Никакой уверенности в себе и кокетства, никакого соблазна, от которого теряешь голову. Вокруг не сияло золото и вместо чувства бесконечно счастья, Виго сейчас испытал только стыд и растерянность.

С чего он вообще решил, что это она?! Что за наваждение с ним случилось?!

Он всматривался в её лицо, и видел, как она краснеет, видимо осознав произошедшее, и ему стало так стыдно, как никогда в его жизни.

— Эми, послушай… Прости меня. Прости… Я не знаю, что на меня нашло! Это было какое-то помешательство! Обещаю, этого никогда больше повторится.

— Вы приняли меня за какую — то другую девушку…

Она сглотнула, покраснела ещё сильнее и опустила взгляд.

А Виго лишь продолжал извиняться и понимал, что все эти слова не передают и сотой доли того, что он сейчас испытывает. Если бы мог, он вернул бы эти мгновенья назад, чтобы всего этого не было. Потому что своим поступком и подозрением он только что разрушил ту красивую и хрупкую дружбу и взаимопонимание, которые у него возникли с этими людьми: с Эми и Эмертом.

Эми ведь не давала ему повода… Она порядочная, скромная, усердная и упорная. Он сам хвалил эти её качества и обещал…

Мой бог, он просто идиот!

Виго ощущал только чувство вины и злость на себя за собственную несдержанность.

С чего он решил, что она похожа на ту девушку с фиесты? В них нет ничего общего!

Он смотрел на Эми и видел только страх, растерянность и беззащитность. Амалия де ла Луна не стала бы плакать перед ним, скорее бы всадила нож ему в сердце! Как он мог так ошибиться?!

Он поступил глупо и…

Чёрт! Что ему теперь делать? Как всё исправить?

— Эми, скажи, что ты меня простишь! — произнёс он, наконец, закончив свои сбивчивые извинения.

Эми посмотрела в сторону и две слезинки невольно сорвались с ресниц. Она поспешно достала платочек из кармашка на поясе, торопливо промокнула слёзы, изо всех сил стараясь не расплакаться и держаться достойно, и принялась приводить себя в порядок. Только сейчас Виго увидел, что её волосы растрепались от его объятий, а от поцелуев горели губы.

И он понял, что не знает, как всё это исправить.

Но хуже всего было то, что несмотря на свой глупый поступок, он… не жалел о главном. Он не жалел о самом поцелуе, который всё ещё чувствовал на губах. И не хотел забывать, как она на него откликнулась. И вряд ли захочет это забыть.

Всё должно было быть не здесь, и не так. Не так глупо, и не так некрасиво…

Он запутался в собственных чувствах и поступках. И понял, что сожалеет… но не о том, что сделал, а о том, как и где это сделал. И за это он тоже испытывал неловкость. За то, что не сожалеет о главном.

У него ведь есть невеста. Порядочная набожная девушка.

Он обещал Морису, что этических проблем не будет.

Он обещал Эми, что она не пожалеет.

Он всех обманул, потому что…

…если отбросить воровку с фиесты, то этот поцелуй в тёмном проулке, он вряд ли сможет забыть.

И то, что он нравится этой девушке, было чертовски приятно осознавать. Он ей нравится, сомнений нет. Именно потому она так смущена и растеряна, в другой ситуации, она бы дала ему пощёчину и сказала всё, что думает. А она молчит и краснеет, и будь он проклят, если это не сводит его с ума ещё больше!

— Эми, скажи, ты простишь меня? Скажи, что мне сделать, чтобы загладить свою вину? — спросил он тихо, глядя на то, как она разглаживает складки на юбке, словно пытается таким образом привести в порядок не только одежду, но и собственные чувства.

— Ничего, сеньор Виго. Я… я вас прощаю, — произнесла она совсем тихо. — Я не сержусь на вас. Конечно, нет! Вы… вы просто ошиблись. Но, вы же понимаете что, я больше смогу оставаться в вашем доме, — она опустила взгляд и опять покраснела.

— Послушай…

Он протянул руки, чтобы взять её за плечи, но понял, что сейчас это будет очень некрасивым жестом и быстро убрал их за спину.

— Эми, послушай… Дай мне возможность всё исправить.

— Разве такое можно исправить? — спросила она и посмотрела на него с грустью. — Я бы хотела собрать вещи и уехать, если это возможно.

— Давай, ты подумаешь до завтрашнего утра? Мы просто вернёмся в Вилла Бланко, и завтра спокойно поговорим…

Ему пришлось использовать весь свой дар убеждения, чтобы уговорить Эми, не отправиться домой прямо сейчас.

Он не мог её отпустить. Не мог отпустить вот так! что-то внутри него восстало против этой мысли. И он поклялся всеми богами, и мыслимыми и немыслимыми карами на свою голову, что если хоть жестом, хоть взглядом, позволит себе бестактность, то гореть ему в аду. И видимо он был очень красноречив, потому что Эми согласилась остаться до утра и поговорить.

Этого было более чем достаточно. До завтра он придумает, как всё исправить.

Обратно они ехали молча, максимально отодвинувшись друг от друга на сиденье.

Но чем ближе коляска подъезжала к Вилла Бланко, тем меньше сожалений о содеянном оставалось в душе Виго.

*Факон — это боевой и универсальный нож, широко используемый в Аргентине, Бразилии и Уругвае в качестве основного инструмента и оружия.

*Портеньо — означает "человек из портового города". Оно используется для обозначения жителей таких портовых городов, как, например, Буэнос-Айрес. В данном контексте, человек из низов, не обременённый культурой поведения.

Часть 1. «За что, за что, о Боже мой!»