Аромат секса

Исчерпав полезность платка, он сложил его и тоже отбросил.

— Тебя нужно хорошенько оттрахать, детка. В этом нет никаких сомнений.

От этих слов я вздрогнула. Мистер Бейкер потянулся за мою спину, прижимая меня ещё ближе. Я увидела, как на его шее пульсирует жилка, разоблачая его кажущееся бесстрастие: его сердце билось так же мощно, как и моё.

Желая прижаться губами к этой жилке, я вытянула шею и почти прижалась головой к сильному плечу, когда мужчина щёлкнул застёжкой лифчика, срывая его с моего тела. Бюстгалтер тоже был выброшен, а украденный волосок оказался потерян навсегда.

Будучи гораздо выше меня ростом, мистер Бейкер прижал мою голову к своему пиджаку, на который я собиралась покорно лечь, и схватил двумя руками мой хвостик; одной он удерживал меня, а другой сдёргивал резинку.

— Ммх, — простонала я из-за вспышек покалывания на коже.

— Уже протестуешь? — Распутав волосы, он перекинул их мне на грудь, разделив на два пучка, каждый из которых лёг точно на соски, щекоча твёрдые вершины. — Так и знал, ты — сказка.

Одну руку он завёл между локонами, на затылок, притягивая меня к своим губам. Другой обхватил мою грудь, растирая большим пальцем сосок, и прижался губами к моему рту. Тёплое терпкое дыхание придавало его поцелую мужественный характер хорошего виски.

В моём животе вспыхнул огонь, а грудь от силы прикосновений посылала вспышки удовольствия.

Я схватила мистера Бейкера за бёдра, опьянённая его ртом, запахом, теплом, его твёрдостью: всем, чем он был.

Меня не остановила даже боль в безжалостно сжатом соске. Я застонала, отдаваясь его губам, и провела пальцами по рубашке, чтобы расстегнуть её. Но мужчина схватил меня за запястья и потянул их от себя, отстраняя и свои губы.

— Не торопись, маленькая плутовка. По одному за раз. — Он схватил меня за шею и толкнул назад, пока мои икры не ударились о матрас. — Садись. Сначала я хочу понять.

— Что понять? — спросила я, осторожно присаживаясь на край кровати.

— Тяжесть твоего поведения и, соответственно, наказание, которого ты заслуживаешь.

— Вы на самом деле хотите меня наказать? — Я надеялась, что простого траха будет достаточно. Как я заблуждалась, учитывая, что в нём не было ничего простого.

— Это самое меньшее, я думаю. Если ты действительно хочешь прощения.

Я склонила голову под тяжестью своих грехов, в итоге зациклившись на его босых ногах, больших, как и его руки и всё остальное в нём.

— Да, хочу. — Я хотела этого с самого начала.

— Тогда начни с того, что покажи мне свою добрую волю: ляг, подними колени и раздвинь ноги. — Он скрестил руки на груди, испытывая меня.

Я сделала, как он хотел, сняла туфли и легла на спину, слегка согнув колени. Волосы разметались по простыне, юбка задралась на бёдра.

— Шире, я отсюда ничего не вижу, — сказал мистер Бейкер, опираясь на комод, стоящий напротив кровати. — Я должен увидеть. Раздвинь колени и подними руки над головой. Ты должна быть более прилежной, и помни, если ослушаешься моих приказов, я всегда могу прогуляться к руководству.

Трудно забыть.

Тесная юбка мешала моим движениям. Мне пришлось закрутить её над лобком, открываясь ласке воздуха по обнажённой интимности. Я упёрлась руками в матрас по бокам от головы и повернулась лицом в сторону гостиной, чтобы не видеть того, кто принуждал меня к этому. Тем не менее я чувствовала, как его взгляд упал на мою плоть, словно живое существо.

Вынужденная неподвижность тяготила меня, словно я была прикована к кровати (и в каком-то смысле так оно и было), только цепями из угроз. Я разжимала и сжимала кулаки, ощущая зуд и покалывание в самых разных местах.

На какие части меня он смотрел? О чём он думал? Почему не мог, как любой мужчина, побыстрей перейти к делу?

Я сходила с ума.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался мистер Бейкер.

— Смущённо, мне стыдно, — ответила, прижавшись щекой к матрасу и втянув живот.

— Ох, только посмотрите, ты хотела заглянуть в чужую личную жизнь без того, чтобы кто-то заглянул в твою? Тебе должно быть стыдно: держи бёдра шире и скажи мне, почему ты это сделала.

Чёрт возьми, я не хотела делать ни того ни другого. Но подчинилась. Я раздвинула ноги и ответила с несвойственной для меня искренностью.

— Мне кажется, это очевидно: потому что вы меня привлекаете. — Я находилась в неестественном состоянии, вне всякой логики. — Но вы и так это знаете.

Он казался невосприимчивым к этому утверждению.

— И в скольких ещё номерах ты провернула подобное?

— Ни в одном, — поспешила уточнить я. — Поверьте, я никогда не испытывала подобного и не подглядывала. — Мои нервы напряглись, сопротивляясь огромной потребности замкнуться в себе. Трудно спрятаться в словах, когда на тебе нет одежды. Я заставляла себя оставаться такой, какая есть, лишь бы угодить ему, страдая при этом совершенно по-новому. С одной стороны, испытывая неприятные, почти мучительные ощущения, с другой — афродизиакальные.

— Гм. — Мистер Бейкер принял к сведению мои слова, прохаживаясь по комнате. — И сколько же номеров ты ограбила? Потому что, видишь ли: ты повела себя как воровка.

Я ненавидела это слово. С его помощью он смог увеличить моё унижение, задев за живое.

— Я не сделала это намеренно. — На мгновение я обняла себя за талию, но, осознав жест, тут же вернула руки в исходное положение. — То есть да, я хотела взять платок, но потому что эта штука сильнее меня. Я пытаюсь сопротивляться, и у меня на самом деле получается… Клянусь.

Вина, с которой я боролась всю свою жизнь, обожгла меня внутри. Чувствуя, как подступают слёзы, тыльной стороной я прижала пальцы к дрожащим губам.

Мистер Бейкер сел на край кровати.

— С тех пор как работаешь здесь, в скольких номерах ты украла? — спросил он более мягким тоном, что заставило меня признаться.

— В трёх. — Я знала, поняла с самого начала, — он не успокоится, пока не вывернет меня на изнанку. — Только мелкие вещи: держатель для телефона, коробок с тремя спичками и маленькое зеркальце. Я вернула их через несколько дней, положив на место; кроме спичек, с ними я не успела.

Я моргнула, слеза скатилась по носу и упала на простыню. Эта тема причиняла мне боль.

Бейкер нежно прикоснулся ладонью к моей щеке.

— Суть не в ценности.

— Да.

Я шмыгнула носом.

— Ты клептоманка, — постановил он, проведя указательным пальцем под моими влажными глазами.

— Да… — вздохнула я, и признавая свою вину, освободилась от бремени. — Но я работаю над этим.

Я встречалась с психологом, который связал моё поведение с неудовлетворённой потребностью во внимании в детстве и отсутствием стабильной фигуры отца. Его заключения вместе с изменением жизни очень помогли мне в выздоровлении.

— Я в этом не сомневаюсь. — Мужчина переместил руку и стал поглаживать мою внутреннюю поверхность бедра, вызывая тысячу мурашек. — А платок? Ты бы вернула мне?

Потянувшись к лону, он раскрыл его двумя пальцами и стал массировать сверху.

— Нет… — ответила на выдохе, став для него открытой книгой. Я сжала пальцы на ногах, а пятками упёрлась в матрас.

— Ах, что же мне с тобой делать, детка? — Он ввёл палец внутрь, до первой фаланги, заставив меня выгнуться дугой, и схватил моё колено, удерживая на месте. — Одной ночи недостаточно для того, что я готов сделать с тобой. Я уделю столько внимания этой нежной киске, что ты перестанешь искать его другим способом.

— Заменить один порок другим? — ответила я с язвительной ухмылкой, которая прогнала грусть с моего лица.

— Именно. С другой стороны, все мы должны иметь какие-то пороки. — Он сделал круг одновременно внутри и снаружи лона, потянув моё колено вниз, на свою ногу, и раздвигая меня в стороны. — Не кончай, — приказал он.

Я сильно прикусила костяшку своего пальца, чувствуя, как его проникают внутрь; средний палец присоединился к указательному. Они скользили медленно, не пытаясь заставить меня двигаться дальше, но когда на клитор нажимал его большой палец, этого движения хватило бы, чтобы довести меня до оргазма, который я должна была, не знаю как, подавить.

— Это моё наказание? — Если так, то это было чертовски прекрасно и так же ужасно.

— Нет, малышка. — Он поцеловал меня в колено и встал. — Сними юбку и иди сюда.

Я повиновалась, скинула юбку и прилежно встала, обнажённая, но чувствуя себя легче, чем когда лежала. Я понимала, что поступила неправильно, вторгнувшись в его пространство и поддавшись своей клептомании, но это уже не тяготило меня так сильно, как раньше.

Мистер Бейкер стоял полностью одетый, а я чувствовала влагу между бёдер, мои соски, маленькие и розовые, почти ныли от того, как сильно натянулась кожа. У меня сложилось впечатление, что если он их коснётся, я подпрыгну.

Мистер Бейкер поступил ещё хуже — схватил один и сжал его, потянув меня вперёд.

— Подойди ближе.

Я завизжала, впиваясь ногтями в его руку, чтобы он остановился.

— Хе-хе. Не бунтуй, а то заставишь меня плохо обращаться с этим сокровищем.

На этот раз усилием воли я позволила ему; стиснула зубы, терпя с тихими стонами.

— Какую самую ценную вещь ты украла? — Он наклонился, подул на мой воспалённый сосок и взял его в рот. От ласк его языка на больном месте, ставшем сверхчувствительным, я вздрогнула.

— А… — Я посмотрела вниз, прищурив глаза. Руки опустила мужчине на плечи, чтобы удержаться. — Лебедь. Во время барбекю в доме подруги моей матери.

Он наклонился к моим ногам, обхватив мою талию руками. Посмотрел на меня снизу, делая всё более терпимым, даже горькие воспоминания.

— И это всё?

— Он стоял на каминной полке, я и не подозревала, что это оригинальная лимитированная серия Swarovski из хрусталя и золота.

— Ценность? — Он посмеялся над моей наивностью и недостаточной компетентностью.

— Восемь тысяч долларов, — выдохнула я. Те восемь тысяч долларов, из-за которых я попала в беду и на меня повесили ярлык вора, будто я знала цену тому хламу и моей целью было именно воспользоваться им. — Я вернула статуэтку, и жалобу отозвали.

Но обо мне поползли слухи.

Мистер Бейкер встал.

— … И поэтому ты сбежала из Пенсильвании.

— Сколько внимания я заслуживаю за это? — В какой-то мере подлизываясь, я протянула руку к его рубашке, задержавшись на расстоянии дыхания. Глазами я спросила его разрешения.

— Можешь, — сказал он.

Я расстегнула оставшиеся пуговицы, вытащила рубашку из брюк и раздвинула края. Широкая грудь, подтянутая, живот хорошо очерчен, с небольшим намёком на ямочки на животе, от которых у меня потекли слюнки. Я положила на торс руку, ощутив упругость, которой не ожидала от бизнесмена.

Я прикусила губу, с тоской посмотрев вверх.

— Ты получишь, детка. Ты получишь всё необходимое внимание. — Он поцеловал меня, и в этот момент я почувствовала, как его рука прижалась к моему плечу, толкая вниз.

Мне пришлось опуститься вдоль его мощного тела и встать на колени. Бугор на ткани, к которой прижимался член, был настолько выражен, что приводил меня в трепет и одновременно наполнял ожиданием.