Теорема любви

Глава 14

Тридцать три года назад

Полина поняла, что беременна, через два месяца после отъезда Ивана.

У нее и мысли не было избавиться от ребенка, а вот куда ей идти, если бабка с дедом выгонят — она и близко не знала.

Старики держали в секрете всю историю их семьи. Иногда в разговорах мелькали имена их детей: старшего Валика и младшей Тани. Валик погиб подростком при странных обстоятельствах, о которых расспрашивать стариков было бесполезно — они сразу злились и замолкали вообще. А соседи, которых в подъезде осталось всего ничего, просто рассказывали, что парень где-то на стройке подрался. И все, никто ничего в нюансах не знал: погиб, похоронили, и что самое странное — никто за эти годы на кладбище никогда не ездил. Ни к Валентину, ни к Татьяне. Девочка была младше брата на десять лет, и уж после его гибели за Таней родители решили смотреть внимательней, чтобы дочь не наделала глупостей. Но перестарались.

От того, что они ее никуда не пускали в старших классах, девушка повадилась убегать из дома. Иногда неделями не появлялась и школу прогуливала. После восьмого класса она поступила в швейное училище. Полина нашла в документах и свидетельство о рождении, и аттестат, и пропуск на швейную фабрику. Соседи рассказали, что Татьяна связалась с плохой компанией и парнем по имени Виктор, который был наркоманом. Когда она забеременела от него, то пришла покаяться перед родителями, а те ее выгнали. О дочери не было слышно почти год, а потом появился дальний родственник Виктора (то ли двоюродный брат, то ли его дядя) со свертком на руках, сказал, что Таня умерла при родах от заражения крови, а Виктора они вчера похоронили — умер от передозировки. Оставив ребенка на стуле в коридоре, этот родственник сбежал. Бабе Матроне тогда было чуть больше пятидесяти, деду почти шестьдесят. Они оформили опеку и стали воспитывать Полину.

Дед иногда в разговорах мог вспомнить дочь, но всегда в каких-нибудь злых или уничижительных словах. Вот и получилось, что Полина боялась им говорить о беременности, тянула до последнего. Во-первых, не будут уже настаивать сделать аборт, если срок будет большой, а во-вторых, ей нужна была крыша над головой — как можно дольше.

Бабка заметила живот, когда у Полины уже был шестой месяц. Запричитала, разрыдалась, побежала деду жаловаться.

Они закрылись в комнате и долго шептались. Полина уже успела собрать вещи и собиралась идти на вокзал ночевать, как бабка вышла и сказала ей только одно:

— Дура ты, дура!

И все. Махнула рукой и пошла заниматься своими делами. Полина не поверила и решила поговорить с дедом. Тот ей и рассказал историю про Татьяну и как они ее выгнали из дома, а потом всю жизнь жалели. Да и сейчас, как оказалось, простить себе этого не могут.

— Ну родила бы она тебя, мы бы рядом были, помогли, и все получилось бы по-другому. А так этот наркоман увез ее к своим родственникам в деревню, вот там и не смогли принять нормально роды, — перемежая это всё ругательствами, рассказал он, — заразили её чем-то, и она через неделю умерла. А отец твой через пару месяцев и сам того, ушел за ней.

Вот и вся история. Никуда они ее не выгнали и даже относиться стали лучше. Правда, Полина, когда узнала правду, очень расстроилась. Она очень боялась повторить судьбу матери.

Но с рожденим Егора старики еще больше потеплели. Дед легко оставался с правнуком, пока тот был маленьким: кормил его и развлекал, пока Полина убирала квартиры.

Когда малышу исполнилось три месяца, Полина решила рассказать о мальчике хотя бы отцу Ивана.

Хоть она его никогда не видела, но Раевский много рассказывал про него. В одно из воскресений с утра она собрала Егора и поехала на квартиру Ивана. Его отец оказался дома, пригласил ее в прихожую, выслушал и развел руками:

— Ваня уже скоро год как уехал, и я понятия не имею, где он.

Полина опешила.

Ладно, пусть они расстались на плохой ноте, но отец-то должен знать, где его единственный ребенок!

— Вы что, не пробовали его искать? — спросила она, придерживая тяжелый сверток. Малышу было жарко, он вырывался и плакал, но отец Ивана так и не предложил ей зайти в комнату.

Да он даже не взглянул на внука!

— Где мне его искать? Он взрослый мужик, как-нибудь справится! — уверил он Полину.

— А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он встрял в неприятности? — не могла успокоиться девушка.

Просто у нее в голове не укладывалось, что единственный сын уехал, уже почти год не подает весточки, а отец вот он — прекрасно себя чувствует.

— Ты предлагаешь мне лететь в Зимбабве? — поставил руки в боки мужчина.

Полина молчала. Что она могла ему посоветовать? В самом деле, это Иван был не прав. Мог же за полгода хоть раз позвонить отцу?

Но то, как вел себя этот мужчина, рождало в голове у девушки одну мысль: он прекрасно знал, где его сын, просто не хотел говорить об этом ей.

— На внука посмотреть не хотите? — совсем уже разозлилась девушка.

Он дернул плечом и спросил:

— А как ты докажешь, что это мой внук? Ваня год назад уехал, ты могла его от кого угодно сделать! Может, ты еще нашу жилплощадь потребуешь?

Полина больше ничего ему не сказала, только пулей вылетела из квартиры и уже на первом этаже остановилась, успокоила Егора.

И хоть все, что этот мужчина ей сказал, было обидным и даже жестоким, но все же спустя еще год она решилась и еще раз пошла к отцу Ивана.

Егора решила не брать. Смысла в этом не было. Если бы Раевский-старший передумал, захотел найти ее и общаться с внуком, то он бы это давно сделал. Ведь своё имя она ему назвала.

Пошла она только для того, чтобы узнать новости об Иване. Неспокойно было у нее на сердце и сны снились плохие.

— Опять ты? — удивился мужчина.

— Опять я, — кивнула девушка и спросила, — весточка от Ивана приходила?

— Нет, — глядя ей в глаза и явно насмехаясь, ответил мужчина.

— То есть, прошло два года, и вы даже не знаете, где ваш сын?

— Понятия не имею.

— Если вдруг он появится, расскажите ему, пожалуйста, что у него растет сын.

— Всенепременно! — засмеялся он.

Полина сжала пальцы в кулаки и побежала по ступенькам вниз.

Больше она ни разу в эту квартиру не пришла.