Том 2. Роковые яйца. Повести, рассказы, фельетоны, очерки 1924–1925 гг.
- Автор: Михаил Булгаков
- Жанр: Классическая проза
- Дата выхода: 1995
Читать книгу "Том 2. Роковые яйца. Повести, рассказы, фельетоны, очерки 1924–1925 гг."
Во сне
Восхитительный сон приснился сцепщику в Киеве-товарном Хикину Петру. Будто бы явился к Хикину неизвестный гражданин с золотой цепкой на животе и сказал:
— Ты, Хикин, говорят, сапожный кризис переживаешь?
— Какой там кризис, — ответил Хикин, — просто сапоги, к чертям, развалились. Не в чем выйти.
— Ай, яй, яй, — молвил, улыбаясь, неизвестный, — какой скандал. Такой симпатичный, как ты, и вдруг выйти не может. Не сидеть же тебе целый день дома. Тем более что от этого служба может пострадать. Так ли я говорю?
— Рассуждение ваше правильное, — согласился босой спящий Хикин, — а дома сидеть нам невозможно. Потому что жена меня грызет.
— Ведьма? — спросил неизвестный.
— Форменная, — признался Хикин.
— Ну, вот что, Хикин. Ты знаешь, кто я такой?
— Откуда же нам знать, — храпел во сне Хикин.
— Волшебник я, Хикин, вот в чем штука. И за твои добродетели дарю я тебе сапоги.
— Покорнейше благодарим, — свистел во сне Хикин.
— Только, брат, имей в виду, что сапоги эти не простые, а волшебные. Невидимки сапоги.
— Ну?
— Вот тебе и «ну»!..
Сонная мгла расступилась, и оказались перед Хикиным изумительной красоты сапоги. И немедленно сцарапал их Хикин, натянул и, хрипя и чмокая во сне, отправился к законной жене своей Марье.
Накоптила трехлинейная лампа керосином, наглотался тяжкого смрада сцепщик, и пошел он криво и косо, боком, превратился в кошмар.
Вынырнуло личико законной Марии, и спросил ее голосок:
— Чего ты лазишь в одних подштанниках, идол?
— Ты глянь, Манюша, какие сапоги мне волшебник выдал, — мягко пискнул Хикин.
— Волшебник?! — вскричала супруга. — Горе мое, допился до волшебников. Ты же босой, алкоголик несчастный, как насекомое. Глянь на себя в лужу!
— Ответишь ты мне, Маня, за это слово, — дрожащим голосом молвил Хикин, обидевшись на «насекомое», — пойми в своей голове: сапоги-невидимки.
— Невидимки?! Головушка горькая, глядите, добрые люди, на папашу огромного семейства! Добрался до белой горячки.
И завыли дети на печке, и начался ад кромешный в сцепщиковом семействе.
Стрельнул во сне Хикин с Товарного-Киева на Крещатик, людную улицу, и погиб.
Будто бы шла толпа граждан в лакированных ботинках за Хикиным, улюлюкнула и выла:
— Го... го!.. Улю-лю! Смотрите, гражданчики, на сцепщика! Пропил сапоги. Ура! Бей его, сукина сына!
И милиционеры свистали. А один подскочил к Хикину, откозырял и доложил:
— Позор, гражданин Хикин. Попрошу удалиться с главной улицы и не портить пейзаж.
— Отойди от меня, снегирь! — взревел во сне Хикин. — Что ты, ослеп? Сапоги невидимые.
— А, невидимые, — спросил милиционер, — тогда пожалуйте, мосье Хикин, в отделенье, там вам докажут, кто тут невидимый.
И засвистал, как соловей.
И от этого свиста Хикин проснулся в поту.
И ничего: ни волшебника, ни сапог.