Будь моим Пассажиром

Уже когда Вадик снял ногу с тормоза, «Тахо» медленно двинулась вперед. Словно огромный зверь пробуждался от сна и потягивался. Птаха одобрительно улыбался и показывал знаками «давай, не бойся», и Вадик переставил ногу на педаль газа. Вероятно, резче, чем стоило бы — двигатель взревел, и «Тахо» рванулась вперед.

— Без фанатизма, говорю же. Ладно, сейчас приноровишься. Попробуй посильнее или послабее нажать, сам все увидишь.

Когда «Тахо» наконец ровно, без рывков, набрала скорость, Вадик понял, что ни в какие симуляторы он больше в жизни играть не будет. Там оно, конечно, красочно и многообразно, но никакая красивая картинка не сравнится с ощущением реальных двух тонн металла, подчиняющихся именно ему. Он еще нажал на газ.

— Вошел во вкус? — улыбнулся Птаха. — Так, держи курс точнее, виляешь. Все нормально, первый раз за рулем и я ездил, как пьяный шмель на маковом поле. Так, развилка, держи правее… отлично! А вот дальше идут поселки, так что для первого раза хватит.

По ощущениям, Вадик только-только сел за руль, но, когда он перебрался обратно на пассажирское сиденье, футболка была мокрой, а руки заметно дрожали.

— Это нормально, — сказал Птаха, настраивая кресло и зеркала обратно. — На самом деле, тут как в бою, нельзя зажиматься, иначе не сумеешь среагировать, если вдруг что. Помнишь, как Некромант тебя учил? Кстати, думаю, на стоянках мы с тобой еще попрактикуемся.

Вадик только закивал в ответ, улыбаясь до ушей.

Под Нижним Новгородом они остановились пообедать. У Птахи была с собой и плитка, и запас продуктов, но, по его словам, «пока есть цивилизация — надо пользоваться!». Вадик ту цивилизацию видал в гробу, но Птаха заверил его, что и обедов, и ночевок в походных условиях впереди еще предостаточно. «И вообще, растущий организм надо кормить полноценно!». Растущий организм, выбравшись из машины, резко осознал, что зверски проголодался, а потому охотно уплел и грибной суп-пюре, и отбивную с картошкой. Только к мороженому (конечно, с ананасами) Вадик откинулся на стуле и стал оглядываться вокруг.

В кафе было не так и мало народа — тоже мне запустение, не без ехидства подумал Вадик. Да-да-да, по трассам никто не ездит, все нормальные люди передвигаются самолетом, чтобы не выглядывать из крытого терминала… А те же дальнобойщики? А другие Внешние? Птаха ведь говорил, что по России их довольно много. Вот интересно, та компания крепких парней у стойки, случайно, не Внешние? Птаха, во всяком случае, поглядывал на них с видом, как будто узнал кого-то знакомого, но не заговаривал. А вскоре они и вовсе ушли. Зато в зал ввалилась целая экскурсионная группа. Вот тебе и выезды только по городу и на пару часов, чтоб не надышаться отравы! Ребята, впрочем, были постарше Вадика — видимо, уже студенты. Они заняли большой стол по соседству.

— Не, в столицу меня как-то не тянет, — говорил один из них, худощавый черноволосый парень, явно продолжая разговор, начавшийся еще до кафе. — Видел репортажи — воздух хуже, чем в Мехико, мы хоть и третья столица, а у нас и близко такого нет.

— Новости больше слушай, — хмыкнул его сосед, постарше и покрепче, с коротким рыжим ежиком, — тебе там хоть зомби-апокалипсис покажут.

— Зомби не зомби, — включилась девушка в очках, совсем рядом с Вадиком, — а преступность там реально страшная.

— Где ее нет, — не сдавался рыжий, — в любом большом городе беспредела хватает, мы не исключение.

— У нас Внешних нет, — возразил черноволосый. Птаха сделал вид, что ему очень интересна старая афиша на стене. — Ну, по крайней мере, ничего такого не слышно. А там, говорят, все пригороды под их контролем.

— А чего Внешние? — рыжий скептически поднял бровь. — Ну свалил народ за город, ну живет себе в свое удовольствие. Это если про них вообще не выдумывают, а я сильно подозреваю, что так и есть. А то послушать, что рассказывают, так они скоро власть захватят. Хотя, если уж на то пошло, были бы они настолько опасны, их бы давно прищучили. Бензин не продавать — и привет, все сидят по домам и не отсвечивают.

— Ты еще поди устрой такую систему, — ответила девушка. — В общем, я не знаю, сколько там правды, а что люди пропадают — это точно. И живым не нашли еще никого, а тела едва опознали.

Вадик вспомнил спокойный голос Птахи: «Не найдут. А тебя не опознают». Нет, они же за несколько сот километров от Москвы, тут никто не может знать, и никто не видел… Птаха произнес одними губами «спокойно» и даже чуть развернулся к соседям, подперев голову рукой. А заодно подозвал официантку и заказал кофе себе и какао Вадику.

— Так это Внешних вообще должны любить и поддерживать, — подала голос до сих пор молчавшая девушка с двумя косичками. — Это же все висяки можно валить на них, и полиция вся в белом — мол, это страшные загородные беспредельщики, справиться не можем, увеличьте финансирование!

— Если только это не секта, — сказала девушка в очках. — Я слышала как раз такое.

— А расскажи? — оживился черноволосый. — Я городские легенды собираю.

— Так бы сразу и сказал, — фыркнул рыжий. — А то выступал тут…

— Я выступал, что меня в столицу не тянет. Тебя вроде как тоже. Так что там насчет секты? — он развернулся к девушке.

— Ну… понятно, болтают много, скорее всего, чушь собачья, но говорят, что у них действительно сообщество вроде секты. Ритуалы вступления, жесткая иерархия, все такое. Говорят, вообще, что они специально выискивают тех, кого не хватятся, или кто решился на самоубийство. Потому что кто пропадает? Из тех, кого удалось опознать — либо человек перед этим с кем-то поссорился, либо у него кто-то близкий умер. В общем, кто с отчаяния ушел в те края.

— Да в московском Нижнем городе, по-моему, и так только самоубийца может шастать. Особенно если ночью. Там и Внешних не надо, стукнут по башке и поминай как звали.

— Это да, — согласилась девушка. — Но наткнулась я на один блог — там чувак что-то вроде расследования вел. И во всех случаях, где подозревают Внешних, жертва с ними ушла добровольно. Ни следов сопротивления, ничего. Я не знаю, как он это установил, мутно все очень, чуть ли не сам попытался втереться в доверие и чудом ускользнул в последний момент… да не кривись ты! — махнула она рукой на рыжего. — Сама знаю, что белыми нитками шито и что каждый первый журналист так в последний момент ускользает. Хотели городскую легенду — получите городскую легенду. А легенда такова, что Внешние предлагают такому отчаявшемуся отдать им свою душу. Потому что они и сами не совсем люди, а… сами, в общем, понимаете, не маленькие. Поэтому их и поймать не могут и вообще сделать ничего не могут.

— Машины-то, поди, настоящие… — черноволосый говорил несколько неуверенно.

— Ну мало ли, во всяких сказках про сделку с дьяволом тоже все настоящее. В общем, такой вот чувак им, понятное дело, верит, а дальше то ли сам кончает с собой, то ли дает себя убить, в общем, потому и не сопротивляется. А от тела избавиться — уже дело техники, говорят, одного пацана вон под скоростной экспресс сбросили.

Вадик поперхнулся какао.

— Катька, хорош! — мягко упрекнула девушка с косичками. — Вон, ребенка напугала!

«Кто тут еще ребенок», — подумал Вадик, откашливаясь.

— За что купила, за то и продаю, — парировала Катька. — В общем, такое вот слышала. Причем говорят, что хозяйничает-то один и тот же человек — ну, если это вообще человек. Вроде, это, посланника. И у него задача как раз поддерживать такую вот репутацию Внешних — ну и договариваться с очередной жертвой, чтоб пошла с ним, а там уже ее встретят. Байки это все, — добавила она, демонстративно обернувшись к Вадику.

— Байки байками, — сказал черноволосый, — а реально сейчас человеку психотравму устроишь. Ладно, заканчиваем вечер фольклора, наш обед несут.

Птаха сделал Вадику знак, что им пора. Они вышли из кафе, отошли за угол, где компания студентов не могла их видеть, и с диким хохотом повалились на траву.

— О черт, такого я еще не слышал, — проговорил Птаха, с трудом переводя дыхание. — Глянь, у меня там какие-нибудь огненные крылья еще не прорезались?

— Клыки разве что, — сквозь смех выдавил из себя Вадик. — Посланник ада, блин! Призрачный гонщик!

— На себя посмотри, проклятая душа! Поехали в следующий круг ада или как?

— А следующий круг ада у нас где?

— Как полагается притону нечисти, в придорожном мотеле! Наметил я тут один, отдохнем и завтра двинем дальше.

Если Вадик еще и чувствовал некоторое разочарование, что «настоящая дорожная ночевка» откладывается, при виде мотеля оно полностью развеялось. Этот небольшой, всего-то в два этажа, домик вполне мог служить декорацией для какой-нибудь мистики про призраков, просящих их подвезти, после чего водителя никто не видит, или для ужасов про нечисть в гостинице. Нарочито грубоватое оформление, потрескавшаяся штукатурка… Внутри, впрочем, было светло и уютно, и Птаха даже заказал чай в номер. А ночью хлынул дождь, и спалось после дороги просто отлично.