Невеста (не) ангела

Глава 42

Фейр и Стас скрылись в темноте, и Эми, сколько ни пыталась разглядеть, не видела ничего. Даже отблесков крыльев тиана. Эми накрыло отчаяние. Грудь сдавило от боли так, что стало невозможно дышать.

Она беззвучно, одними губами звала Стаса, умоляя его вернуться, не оставлять её одну. Ей было страшно и больно.

Внезапно тьма взорвалась ярким глубоким синим светом. Эми зажмурилась и заслонила глаза рукой, а когда снова смогла их открыть, увидела перед собой то, что заставило сердце бешено колотиться.

В воздухе, размашисто поднимая и опуская ультрамариновые крылья, парил Стас с Фейром на руках. Его глаза светились так же ярко, как крылья, а от него всего исходило ощущение спокойствия и уверенности.

Он приземлился на край обрыва и аккуратно положил Фейра на землю. Эми зачарованно следила за действиями Стаса и не могла поверить, что это он. В его движениях прослеживалась та же уверенность, которая была на яхте, когда он восстанавливал мачту и направлял капитана.

Стас и до этого источал силу и достоинство, но теперь это был настоящий правитель, полновластный наследник рода Синих. Он подошёл к Эми, взял её руки в свои ладони и поцеловал тонкие пальцы. Это простое действие было наполнено нежностью, желанием успокоить и позаботиться.

— Ты теперь тиан? — прошептала Эми.

— Я им всегда был, — улыбнулся Стас и прижал её хрупкое дрожащее тело к себе. — Так же как и все маги отчасти тианы. Просто не все готовы принять это. Так же как не все тианы готовы принять, что им нужны люди.

Эми уткнулась носом в грудь Стаса, вдыхая знакомый, терпкий запах. Голова кружилась. В ней водоворотом кружились вопросы, без ответов, но какой задать первым — было не ясно.

— Ты сильно волнуешься, Эми, — тихо усмехнулся Стас. — Будто я тебе чужой.

— А разве нет? Ты теперь тиан даже больше, чем я, — грустно улыбнулась Эми. — Ты посмотри на свои потрясающие крылья!

Стас озадаченно обернулся, будто впервые замечая, что теперь крылат.

— Я уверен, что твои намного прекраснее, — он провел рукой по волосам тианы и отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты же мне их покажешь?

Эми очень хотелось бы закричать “да, конечно” и тут же вернуться в истинную форму. Но её часы по-прежнему показывали, что до превращения ещё много времени. Времени, которого у них со Стасом почти не было. И тем не менее Эми чувствовала, как по телу разливалось чувство облегчения.

— Я думала, что тебя потеряла, — Эми провела кончиками пальцев по щеке Стаса. — Расскажи мне, как ты, тот, кого мне с самой первой встречи хотелось огреть чем-то потяжелее, смог стать настолько близок? И как тот, которого я считала самым близким для меня, оказался…

Эми закусила губу и посмотрела на распластанного на земле Фейра. В её сердце не было ненависти или злости. Тиане было жалко Фейра.

— Что с ним? — робко спросила она Стаса.

Он поджал губы и покачал головой.

— Он практически испепелил себя эмоциями, когда опрометчиво перестал принимать Ти. Просто был уверен, что именно ты поможешь ему преодолеть эту потребность и стать бессмертным.

Эми удивленно охнула и подняла глаза:

— Но почему я?

Стас глубоко вздохнул, глядя на Фейра:

— Он считал, что любит тебя, и как только ты ответишь ему взаимностью, он ступит на высшую ступень.

— Но ведь это всё сказки. Для тех, кто хочет иметь надежду, — Эми хмыкнула. — Иначе бы все, у кого есть Дом, стали бы бессмертны.

Эми хотела остановить его, сказать, что это не имеет смысла. Но он опустился на одно колено, достал из кармана крошечное кольцо и произнёс:

— Выходи за меня замуж, — когда тиана кивнула, едва сдерживая слезы счастья, он продолжил: — Эммануила из Рода Сиреневых, прошу тебя доверить мне своё сердце и стать Хранительницей нашего Дома.

На последних словах голос Стаса дрогнул. Это была венчальная фраза тиан: она могла согласиться, и тогда навсегда оказалась бы связана с ним. И для неё это уже давно не было вопросом.

— Я дарю тебе своё сердце, храни его, — выдохнула Эми, и Стас надел ей кольцо.

— Я люблю тебя, — прошептал он в миллиметре от губ тианы, и накрыл их поцелуем, дурманящим разум.

В этот момент в песочных часах пересыпалась последняя песчинка.