Отражения
- Автор: Екатерина Соловьёва
- Жанр: Фэнтези
Читать книгу "Отражения"
Глава 9. Мы сами строим свою судьбу
Гермиона сидела в сумрачном кабинете начальника аврората, обитом сосновыми панелями, и тайком поглядывала в волшебное окно. Там не клубился утренний лондонский туман, как на улицах, а сонно посвечивало солнце, разливая на рисовые поля лимонно-жёлтое сияние. Всё такое ненастоящее, обманчивое. Лживое.
— Итак, — мистер Трамп сцепил пальцы в замок и громко хрустнул ими. Гермиона поморщилась. — Пр-родолжи-им. Протокол допроса номер сто восемьдесят пять дробь шестнадцать. Гермиона Джин Грейнджер, магглорождённая. Дело о перемещении между мирами.
Гермиона бросила взгляд на его густые чёрные усы, не скрывая раздражения.
«Жук-навозник… Удивительно, что некоторые вещи в разных мирах совершенно не меняются!»
— Чего вы хотите? Я хожу к вам на допросы уже полтора месяца.
— Вы, мисс Грейнджер прекрасно понимаете, что мистер Уизли не имеет права работать с вами. Он заинтересованное лицо.
— Понимаю. Я о другом. Я рассказала вам всё, что знала. Отдала все воспоминания. И не вижу, чем бы я ещё могла вам помочь. Вы забрали медальон! — тон её голоса повысился, но ведьма не замечала этого. — А без него, между прочим, невозможно написать ни научную работу, ни подробный отчёт для моего руководства!
Гермиона привстала, чувствуя, как гнев, копившийся всё это время, заливает до краёв.
— Мисс Грейнджер! — Трамп предупреждающе поднялся, уперев ладони о столешницу.
— С меня хватит! — отчеканила Гермиона. — Наши бессмысленные беседы окончены! А если хотите узнать что-то ещё, пересмотрите мои отчёты и воспоминания ещё раз!
Она вышла из кабинета, зная о том, что он не посмеет остановить её.
Выйдя из лифта, по пути к Отделу Тайн Гермиона спрашивала себя, какого, собственно, Мерлина она таскалась всё это время в Аврорат, как преступница.
Ответ алыми буквами мигал в воздухе прямо перед знакомой до боли дверью: «Закрыто! Вход воспрещён!».
С тех пор, как она переместилась в иную реальность, Отдел Тайн был опечатан. А угрюмый начальник, мистер Эссекс на все вопросы отвечал одно: «Опасно для жизни. Комиссия лучших волшебников расследует». Понятное дело, здесь не обошлось без вмешательства мстительного Люциуса Малфоя, который подал жалобы куда только смог, даже в Визенгамот, кажется. И ему никто не мог отказать, как пострадавшей стороне. В итоге в расследование вмешался Аврорат и Отдел магических происшествий и катастроф.
Гермиона же без работы изнывала. Она даже устроилась на полставки помощницей архивариуса в Министерстве, но позавчера ей вдруг отказали от места с формулировкой: «Вы под следствием, мисс Грейнджер».
Гермиона машинально положила руку на грудь и сжала в пальцах хрустальный кулон. Разумеется, она лгала начальнику аврората, и кое-какие извлечённые воспоминания хранились в этом кулоне. Ещё тогда, вернувшись в свой мир в Малфой-мэноре, девушка поняла, что допроса в аврорате не миновать. А уж с каким трудом удалось избавиться от разгневанного Люциуса! Шипя от негодования (в отдельные моменты казалось, что он перейдёт на парселтанг), Малфой пытал её около двух часов, выясняя, что она забыла в спальне его бывшей жены. Гермионе понадобилось всё её самообладание, чтобы убедить его в том, что исследования Отдела Тайн совершенно не касаются семьи Малфой. Один Мерлин знает, сколько раз ей пришлось повторить эту фразу, терпеливо прибавляя, что Невыразимцы физически не могут ничего рассказать о своей работе.
— Мы немедленно отправляемся в Аврорат, мисс Грейнджер! А потом к вашему начальству! — потеряв терпение, заявил Люциус. — Я хочу видеть, как вас уволят!
И когда он заперся в кабинете вместе с Трампом, Гермиона поняла, что это единственный шанс. Она схватила перо со стола в приёмной и трансфигурировала его в колбу. Затем вытянула воспоминания обо всём, что касалось Люциуса в иной реальности, и поместила их туда. А вот заколдовать колбу в кулон почему-то оказалось сложно. За дверью то и дело раздавалось:
— Ваша Грейнджер появляется у меня в доме второй раз за неделю!
— Мы с этим разберёмся, мистер Малфой!
— Ну разумеется, вы разберётесь! Но сначала я желаю видеть, как эта пигалица вылетит с работы!
Гермиона каждый раз вздрагивала и снова нацеливала палочку на колбу.
— Давай же! Ну!
В конце концов из колбы получился изящный прозрачный кулон, внутри которого плавало облачко цвета индиго. Но ещё следовало его на что-нибудь повесить, чтобы не потерять. Голоса Малфоя и Трампа раздавались уже у самой двери в приёмную, и Гермиона не стала тратить время на трансфигурацию листа пергамента в цепочку — это было бы слишком долго. Она просто выдернула волос, шепнула над ним: «Энгоргио!», и он тут же увеличился до размера приличного шнура.
И в тот момент, когда дверь кабинета широко распахнулась и на пороге появились Малфой и Трамп, девушка уже теребила на груди красивый кулон, пытаясь унять бешеное сердцебиение…
Гермионе часто казалось, будто этот кулон — и есть она сама. Он хранил целый сонм тайн, и она таила в себе секреты. Ото всех. От Трампа, от Рона и Гарри. От себя.
Гарри… Он был первым, кто услышал, какая неудача постигла её с Сириусом Блэком в другом мире. Он был первым, кто рассказал, что случилось, когда она переместилась отсюда.
— Тебя доставил в Аврорат Малфой-старший. Как раз моя смена тогда выдалась, а я не выспался как назло. Ну Малфой и заявил, что оглушил тебя у себя дома и приволок сюда разбираться… Тогда-то мы ещё не знали, что это ты. Я думал, что ты не в себе, пока не прибежал Энтони и всё не рассказал про медальон. А Рон уж потом пару книг из дома притащил. Тогда-то мы и сравнили фунт с галлоном.
— Как она выглядела? — Гермиона заинтересованно потеребила край рукава. — Какой она была?
— Другой, — Гарри пожал плечами. — Вы похожи, как две капли воды, но она… вот ты помнишь Панси?
— Паркинсон?
— Да. Она такая же вертлявая. И глаза постоянно закатывает. Я бы и без ребят понял, что это не ты, просто в этом надо было убедиться не только мне. Она так возмущалась, что именно Малфой её притащил, кричала, что она тоже Малфой, а он семью предаёт.
— А он? — Гермиона закусила губу от любопытства.
— А что он? Как всегда завёл песню «Малфои не якшаются с грязнокровками»… И тут она к нему подскочила и что-то такое сказала… Тихо так, никто, кроме него и не расслышал… — Гарри едва сдерживал смех, рассказывая об этом. — Ты бы видела его лицо! Оно стало белее, чем его волосы! Я впервые в жизни видел напуганного Малфоя! Как ты думаешь, что такого твоё отражение могло ему сказать?
— Понятия не имею! — за смехом едва удалось скрыть подступивший было страх.
Как раз дело в том и было, что отражение могло брякнуть Малфою какую-нибудь скабрезность, что оно, видимо, и сделало. Что она сказала ему? Какого цвета его спальный халат? Как она соблазнила его, ползая на коленях, а Драко всё это видел? Вот только чтобы узнать это, придётся спросить у него самого…
Выйдя из телефонной будки, Гермиона поежилась и втянула шею в воротник: в середине октября сильно похолодало. Ветер зло рванул полы клетчатого пальто и затеребил длинный синий шарф. Пока она сидела в Аврорате, норд-ост успел выдуть всю сонную лондонскую морось.
«Прогулка отменяется», — хмуро подумала Гермиона.
Ведьма хотела пройтись по Косой Аллее или трансгрессировать в Хогвартс, где недавно через мистера Эссекса получила разрешение брать на сутки некоторые книги, но передумала. Импервус при магглах не наколдуешь, а гулять в такую погоду — удовольствие ниже среднего…
* * *
На Эджвар-роуд было тихо, только стрелки часов, что подарил на день рождения Джордж, мерно отстукивали умирающие секунды.
Рон пропадал в Аврорате. Она так и не могла заново привыкнуть к нему. Даже несмотря на то, что он оставался терпелив и заботлив, из головы не выходил другой Рон, тот, которому она дала пощёчину, тот, что назвал её шлюхой. И Гермиона понимала, что с этим справиться она не в силах…
Дома Гермиона не знала, чем себя занять. Квартира давно сияла, вся начищенная до блеска заколдованными щётками и тряпками. Нехитрый ужин из спагетти сообразить — пара минут. Все книги, что она натащила домой, давно зачитаны до дыр, а некоторые вызубрены на память.
На Хайгейте она уже бывала, у отца гостила, но сейчас у него клиенты, а у бабушки сегодня партия в бридж с подружками. Можно, конечно, ещё во «Вредилки Уизли» нагрянуть или на Гриммо к Гарри и Джинни. Но сейчас Гермионе хотелось только в одно место: в Малфой-мэнор. И не только затем, чтобы изучить досконально «Деяния Великих» в библиотеке, увы, не только за этим…
Когда становилось нечем себя занять, в голову постоянно лезли совершенно ненужные мысли. О Люциусе Малфое, например. Его серебристые глаза и волосы… белые пальцы в тёмных перстнях… Запах сандала… Его голос… Его слова…
Гермиона закрыла глаза и поняла, что снова взмокла от непрошеных мыслей. Она стянула блузку через голову.
«Мне нужно в душ».
В старенькой ванне, полной тёплой воды с пеной, жизнь казалась не такой уж и отвратительной. Пахло шоколадом с нотками ванили, как тогда на их первом совместном с Люциусом завтраке.
Только здесь Гермиона и могла теперь обнажиться и душой и телом: татуировка «М» была сделана на совесть и едва начала сходить. Казалось, она горела на коже словно клеймо, постоянно напоминая о том, чьё имя шепчут по ночам непослушные губы. Ну и разумеется, никакого секса с Роном. Вот уже полтора месяца… Вот только из-за татуировки ли? Или потому, что на месте Рона придётся воображать другого?
Гермиона прикрыла глаза, глядя, как лопаются разноцветные пузырьки пены у колена. Видения становились ярче. Чётче. Объёмнее…
Гермиона резко выдохнула. Открыла глаза. Зажмурилась. И с обречённым вздохом запустила руку между ног.
* * *
Рон вернулся с работы поздно, когда она уже заканчивала готовить незатейливый соус к спагетти. Впрочем, он, кажется, остался доволен ужином.
Гермиона убирала посуду в мойку и напевала себе под нос старый мотивчик, поэтому не расслышала вопроса Рона.
— Да?
Она развернулась с тарелкой в руках.
— Что это?
Рон держал в руках ситечко для заваривания чая. Не такое, как у Люциуса, но…
— Ситечко, — глупо и рассеянно улыбнулась Гермиона. — Купила на Косой Аллее у Августа.
— Зачем? Это так старомодно.
Он уже открыл мусорное ведро, чтобы выбросить его, но девушка перехватила его руку.