Капкан Хранителя

— Ну, чего застыла? — Тревор Обри толкнул сестру плечом со спины. — Не отставай, — шепнул он и взглядом указал на Рендела. Тот уже о чем-то договаривался с хозяйкой таверны и время от времени давал указания его сопровождавшим.

Данан и Сагимор уединились в комнате последнего. Им принесли выпить и не сильно позже — горячую ароматную еду, хлеба и овощей. Без лишних слов, они стукнулись кружками с элем и, отпив, утерлись схожим жестом.

Чародейка скользнула взглядом по лицу эльфа, потом мазнула чуть вбок и задержалась на серьге. Для других — пустое украшение, но для осведомленных — неизменный атрибут Берегового братства, одной из крупнейших гильдий убийц.

— У тебя все в порядке? — спросила одной им понятной интонацией. Сагимор широко улыбнулся.

— Приятно иметь дело со знающим человеком, — отозвался мужчина. Он потер мочку уха, потрепав при этом серьгу, и добавил: — Да, все отлично.

Данан, занятая обедом, помедлила с ответом, позволяя себе нормально дожевать и проглотить порцию пищи.

— Но ведь я не соврала, — сказала женщина. — За жизнь у меня было двое любовников…

«И один муж» — подумал Сагимор, но смолчал: о чудовищном браке Данан лучше не напоминать. Благо он продлился недолго, потому что предыдущий командор Смотрителей в Даэрдине вызволил Данан из ужасной участи.

— … и оба в то или иное время были головорезами, — продолжила женщина. Потом вдруг слегка нахмурилась, не теряя улыбки, и добавила: — Вообще, если подумать, один из них был, как и ты, из Берегового Братства. Второй — из Эйтианских Гадюк. Так что в целом, если я еще заведу интрижку с кем-нибудь из Кладбищенских Псов, то получится, что я поимела все три наиболее выдающиеся гильдии убийц в Аэриде.

Тут уж Сагимор не сдержался:

— Или они тебя?

— Или они меня, — не стала отпираться Данан.

— Справедливости ради, — заговорил Сагимор, поудобнее развалившись в широком кресле, — я не знаю, насколько можно говорить, что в Аэриде по-прежнему три увесистые гильдии. Не говорим про шлак.

— Так и нет никаких сведений?

Сагимор пожал плечами:

— Связь с Кладбищенскими Псами прервалась еще до начала последней Пагубы. И на самом деле, это немного нервирует глав Гадюк и Братства. То, что одномоментно устранило Псов, может прийти и по наши души.

Данан, снова прожевав порцию еды, поджала губы и состроила физиономию человека, готового к долгим нравоучениям.

— Строго говоря, — сказала она, подобрав подходящий тон, — большинство ныне живущих ответили бы тебе, что ни у вас, ни у Кладбищенских Псов ничего сродни душам быть не может.

Сагимор слегка прищурился: разумеется, кому пожинатели жизней не поперек горла? Мужской рот вызмеился в хитрой усмешке:

— Но ведь ты буквально из первых рук знаешь, что это не так?

Вопрос явно не требовал ответа, и Данан не стала говорить лишнее. Промочив горло элем, она посмотрела на эльфа и спросила, даже не пытаясь делать вид, что интересуется как бы между прочим:

— Давно видел Жала?

Вопрос озадачил Сагимора. Возможно, он пытался вспомнить.

— Может, месяца три назад. Велел передать тебе привет, если встретимся.

— О, — отозвалась Данан. — И как? — спросила она немного невпопад.

Сагимор дернул плечами вверх, немного опустив при этом уголки губ.

— Тебе привет, — сказал он. — От Жала.

Данан почувствовала тянущую тоску в груди, какая бывает, когда человека охватывает жгучая ностальгия по незабываемым временам. Жгучая и при этом глухая, как старая ноющая рана. Такая, что если выпить отвар из доступных трав, то очень скоро отпустит. А если отвара под рукой нет, то и вовсе можно перетерпеть, все равно пройдет.

— Ему тоже, — ответила Данан с улыбкой, какой сегодня Сагимор у неё еще не видел: мягкой, мудрой, той самой, в которой отражается глубокая благодарность за прожитый опыт. — Ну так что? — спросила Данан, прочистив горло и снова взяв бойкий тон. — Поделишься новостями?

Сагимор потер большим пальцем правой руки левую щеку — так, словно смахивал возле рта крошки от еды. Потом чуть развернул ладонь, растопырив пальцы в жесте: «Почему бы и нет?» или «Да что тут рассказывать?».

— На юге какое-то дерьмо, — сказал честно и прямо. — Говорят, маги взбунтовались и сожгли южную Цитадель Тайн.

От подобного известия Данан выронила ложку.

— Звучит, как какая-то шутка, начало которой я пропустила.

Лицо Сагимора оставалось безмятежным — его мало заботило происходящее в Цитаделях Тайн. Но вместе с тем на шутника он точно не походил.

— Это же Цитадель Тайн. — Данан очевидно недоумевала. — Это не стог сена или ворох старой одежды. Это Цитадель!

Сагимору нечего было сказать, и Данан пришлось спросить более внятно:

— Какие-то подробности?

— Как я понял, все дело в духах из-за Разлома. — Мужчина развел руками.

— Поглощенные?!

— Это так удивительно? — заинтересовался Сагимор, увидев оживление в Данан.

— В массовом случае — возможно, — призналась Данан. — Обычно Стражи Вечного ревностно следят за всеми магами. У большинства тех, кто прошел обучение и экзамен, есть собственный надзиратель, который обязан сообщить, если поведение его подопечного вызывает сомнения. Как долго нужно было готовиться и сколько понадобилось человек, чтобы сжечь Цитадель…

Данан задумалась, нахмурилась, затем снова обратилась к мужчине:

— Её точно сожгли?

Сагимор не мог быть уверен:

— Так говорят. Факт, что Цитадель разрушена. Август Диенар вроде как вывел уцелевших и запросил помощи у северной цитадели. По крайней мере наши ребята видели, как на королевском тракте мчалась на юг группа всадников во главе со стражем Хагеном. Большего сказать не могу. — Он немного пожевал, запил еду элем. Негромко рыгнул, извинился и произнес:

— Признаться, не думал, что ты все еще так переживаешь за магов.

Данан выдержала прямой взгляд мужчины, усмехнулась и только потом отвела глаза, полные скепсиса.

— Я переживаю за Смотрителей Пустоты.

Сагимор вытянулся в лице:

— Неожиданно.

Данан рассмеялась:

— Это почему еще? Неужели я настолько плохой командор?

— Нет, я к тому, что ты переживаешь за орден из-за парочки безумных магов.

Данан подняла кружку, на дне которой осталось немного эля. Салютующим жестом предложила чокнуться, и, когда допила, что было, призналась:

— Я переживаю за орден из-за короля. Поверь, я неплохо знаю Диармайда. Смотрители устойчивы к болезням, к старению и, — она сделала движение руками, будто сказав: «Кто бы мог подумать?!», — к поглощению демонами и духами. А это значит, что если угроза увеличится, или стражей Вечного внезапно сбреет какой-нибудь напастью, то король примчится ко мне. Мол, Данан, давай, — женщина начала кривляться, изображая Диармайда, — мне не хватает людей, смотрители сейчас все равно ничего не делают, ну мы же друзья…

Сагимор хохотнул.

— Мне кажется, Диармайд Саэнгрин несколько преуспел в том, чтобы полагаться на помощь женщины, верно?

— Похоже на то, — сокрушенно пожаловалась Данан.

— И никак не отвертеться?

— Ну, если не получится наканючить, Дей, скорее всего вспомнит, что мы занимаем крепость на его территории, и вместо того, чтобы просить, потребует. Но с нас хватит, — твердо сказала командор. — Моей первоочередной задачей является восстановить орден, и швыряться людьми, чтобы залатать любую дырку в политических неурядицах короля — не лучший для этого метод.

— Справедливо, — рассудил Сагимор.

Данан замолчала, сосредоточившись на том, чтобы доесть. Выражение её лица едва ли можно было назвать беззаботным, и, стоило признать, в последние годы Сагимор редко видел её такой.

— Так сильно переживаешь из-за магов и короля? — осведомился он.

— Не только, — раздумчиво отозвалась женщина. Сагимор сообразил сразу:

— Что-то случилось на собрании командоров?

Данан подняла на мужчину высвечивающий насквозь взгляд:

— Тальвады не было.

Новость, несмотря на простоту, была значительной. Сагимор прочуял мгновенно: помимо душевной компании и разговоров, Данан искала встречи с ним, чтобы обсудить именно это.

— Полагаю, многие заметили.

Женщина усмехнулась:

— О, особенно я! Поверь, когда ты оказываешься на собрании командоров единственной женщиной, все пялятся на тебя, будто ты зеленая. Когда нас было двое, все выглядело вполне естественно.

Сагимор коротко усмехнулся, но в целом шутки не оценил. Данан отбросила веселье:

— Слышал что-нибудь?

Эльф немного наклонился вперед. Оперся локтям о стол, подпер голову пальцами. Его взгляд блуждал, и Данан понимала, что мужчина пытается припомнить все обрывки фраз, случайно брошенные слова или мелькнувшие в сплетнях события, которые хотя бы косвенно могли бы ответить на вопрос Данан. Затем поднял на женщину взгляд и качнул головой:

— Увы.

Данан выдохнула глубокий вдох.

— Тальвада не из тех, кто пропускает ежегодные посиделки в Талнахе. Хотя бы ради того, чтобы подколоть Первого Смотрителя, она точно явится. Если узнаешь что-нибудь, пришли весточку.

— Не вопрос.

Данан распрямилась, разминающим движением отвела назад плечи, чуть запрокинула голову. Потом вовсе откинулась на спинку кресла.

Есть вещи, в понимании недоступные никому, кроме смотрителей Пустоты. А есть вещи, даже среди смотрителей доступные только единицам. Данан могла сказать наверняка, что её объединяла с командором Тальвадой, отнюдь не только принадлежность к женскому полу.

Когда шесть лет назад на вершине павшей Цитадели Тайн Темный архонт был повержен, Тальвада поднялась к Данан и стояла рядом с ней, пока чародейка не успокоилась. В каждом слове, сказанном тогда Тальвадой, во весь рост встала безжалостность истины, от которой Данан так и не смогла не спрятаться.

«Тот, кто принял в себя Пустоту исчадий, становится человеком, похожим на монстра. Но тот, кто принял в себя Пустоту архонта, становится монстром, похожим на человека».

Среди всех ныне живущих смотрителей, Тальвада была единственным ветераном сразу двух Пагуб. Она знала об архонтах больше всех, и точно не стала бы недооценивать важность встреч в Талнахе, по сути, пренебрегая долгом.

Сагимор наблюдал за женщиной, опасаясь, как бы она ни начала жаловаться. Ей, Данан Таламрин, это бы не пошло. Он хотел спросить: «Устала?», но сдержался. Подобный вопрос действительно может подтолкнуть командора к ненужной в их общении личной откровенности. Поэтому эльф спросил нейтрально:

— У тебя все в порядке? — Если Данан захочет, то сама расскажет что-нибудь, и вряд ли опустится до нытья: вопрос ведь вполне обыденный. А нет — так и ладно.

Данан всмотрелась во внимательные глаза мужчины, блестящие, как два ограненных сапфира в бликах пламени. Сагимор не мог сказать наверняка, что она чувствует из-за присутствия Пустоты архонта в жилах. Не мог даже представить. Но, разглядывая выражение мужских глаз, чародейка видела: Сагимор, в отличие от многих, по крайней мере, знал: она действительно несет в себе необратимый след древнего зла.

Знал, но не стал спрашивать какую-нибудь ерунду вроде: «Пустота правда так изводит тебя? Ты по-прежнему слышишь голос архонта? А если ткнуть тебя ножом, потечет красная кровь или черная?»