Есть ли жизнь после отбора?

Глава 1

Царившую в доме мастера Дейтора тишину разбивали лишь шумные вздохи Гамильтона да шорох туфелек тетушки Тарии. Она все никак не могла понять, отчего я решила жить здесь, ведь: «Немыслимо же постоянно находиться в этом склепе, леди Мина».

Вот и сейчас она принесла целую охапку цветов и спешила расставить вазы по всему дому, пока охранка не погнала ее вон. Последнему я никак не могла помешать: моя магия так и не вернулась. Потому и Тина с Мароном не смогли поселиться со мной. Только Гамильтону было вольготно: слишком уж тесно мы связаны!

На самом деле дом мастера Дейтора встретил меня как родную, хоть я и была уверена, что не смогу войти.

Но… Быть может, для таких, как я, потеря магии – норма? И именно поэтому проснулась вторая охранная линия, которая и выдворяет из дома всех, даже самых желанных гостей? Мы с Гамильтоном засекали: Тина может просидеть в гостях не больше сорока минут, Марон – только двадцать. И лишь тетушка Тария остается почти на два часа.

Ш-ш-шурх-х!

Вздрогнув, я чуть не уронила нитку с каменными цветами. Бросив украшение на стол, я покосилась на улицу. За окном бушевала сухая гроза, и… это пробуждало неприятные, болезненные воспоминания.

Наша сухая гроза сильно отличается от Иль-Доратанской. Там во всем виновата высокая температура и низкая влажность воздуха – это если верить магам погоды, конечно.

У нас же это Слезы Матерей-Мучениц, предвестник каскада прорывов. Взбесившиеся потоки магии сносят дождевые капли далеко в сторону. Так далеко, что где-то на востоке сейчас идет ливень без единой дождевой тучи!

«Интересно, что сейчас делают ребята? Слушают россказни новых знакомых или зачарованно смотрят в окно?» – пронеслось у меня в голове.

Хотя… Тина поселилась у целителей и леди Айрис, наша главная врачевательница пообещала ей столько практики, сколько та сможет в руках удержать. А Марон просился в отряд, и, пока я хватала ртом воздух, пытаясь найти правильные слова, дядька Митар отправил его в учебный лагерь. Ибо: «Граница и так завалена трупами, не добавляй себя к этой, бесспорно, славной компании».

– А сколько энергии они отдают, – усмехнулась я. – Раньше твари осаждали крепость. Потому-то за стеной нет поселений. Зерновые поля, огороды, сараи с инструментами – есть, а домов нет. Как ты? Как тебе наш край?

– Я мечтала о нем, – серьезно сказала Делия. – Мне не встретился мужчина мечты, но я нашла себя и свое место. Точнее, именно свое еще ищу, но… Я заряжаю накопители, зачаровываю мелкие амулеты и создаю простенькие артефактные детские игрушки. И все это пользуется спросом.

Она прищурилась и кивнула на небольшую чайную:

– Зайдем?

– Позже, – я чуть виновато улыбнулась, – сейчас мне нужно домой.

– Ты не оправилась от отбора, – она опустила взгляд, – все решили избегать разговора об этом… Но ты знаешь, что твое изображение есть в газете? Они посвятили тебе целый разворот. Я бы промолчала – Тария и Митар особенно на этом настаивали, – но я видела, что леди Фоули-Штоттен-старшая прикупила себе несколько экземпляров. Боюсь, что у вас слишком сложные отношения и она могла бы использовать это против тебя.

Мне на мгновение подурнело:

– Там все так плохо?

Делия поникла:

– Да не то чтобы…

– Мне нужен экземпляр. У тебя есть?

Но она покачала головой и пояснила, что Митар с бойцами изъял и экземпляры, и копии. Собственно, газеты остались только у леди Фоули-Штоттен.

– Ну и, может, кто в подвале спрятал. Где-нибудь под кадушкой с соленьями. – Она развела руками. – Я не рискнула спорить.

– Здесь не принято…

– Спорить с тем, кто отнесся ко мне как к дочери, – перебила меня Делия. – Ты знаешь, где я живу?

– Да. – Я помнила это очень смутно, но… Не потеряюсь.

– Приходи в гости, когда сможешь. Я… Я надеюсь, платья принесли тебе больше счастья, чем мне.

Тут я ничем ее порадовать не могла и потому ответила честно:

– Пока непонятно.

– Тоже неплохо, потому что про меня все было очень даже понятно.

Делия, улыбнувшись, порывисто подалась вперед и крепко-крепко меня обняла.

– Спасибо, что не прошла мимо. Спасибо, что поверила мне.

Резко отстранившись, она заалела щеками и тихо извинилась за вспышку чувств.

– Ничего страшного, – фыркнула я и тоже ее крепко обняла, – хорошо, что ты у нас прижилась. И присмотрись к бойцам Митара. Сейчас это самые серьезные парни в баронстве.

– Да? – скептически фыркнула Делия. – На прошлой неделе они надели на себя мельничные жернова и бегали наперегонки по главной улице.

– Так представь, каковы остальные, менее серьезные парни, – подмигнула я ей и, коротко попрощавшись, направилась домой.

Меня подгоняло письмо. До меня внезапно дошло, что мы все же не только Кристоф и Вильгельмина. Мы еще и экс-Правитель и полубаронесса, и в письме может быть что-то, что относится к делам, а не к чувствам.

«Ха. Раньше он имел приставку полу-, теперь она со мной», – пронеслось у меня в голове.

Прибавив шаг, я едва ли не бегом спешила к дому.

Дому, возле которого стояло трое очень и очень не любимых мною людей.

Леди Фоули-Штоттен, ее любовник, имя которого я принципиально отказываюсь узнавать и запоминать, и их милый ребенок – девица на год старше меня.

– Сегодня не подаю, – отрезала я, когда Ольра заступила мне дорогу. – Леди Фоули-Штоттен?

– Мы еще обдумываем твое предложение, – она нервно улыбнулась, – но…

– Но вам захотелось пообщаться с Митаром? Вперед, его адрес известен. – Мне не хотелось тратить время на разговоры с семьей.

– Спешишь поплакать? – едко спросила Ольра и добавила явную цитату: – «Сокрушительный удар был нанесен одной из Крылатых Невест: Вильгельмина Фоули-Штоттен была исключена с отбора вне всяких правил, лишь по желанию милорда Рентийского».

– Ольра, – укоризненно проворковала леди Фоули-Штоттен, – доченька, так нельзя.

– Твоя мать права, Ольра, – я растянула губы в улыбке, – так нельзя. Особенно здесь и сейчас. Ведь, во-первых, от меня зависит ваше финансовое благополучие, а во-вторых, в наш мир вернулась моя мама.

Леди Фоули-Штоттен посмотрела на меня с искренним недоумением, но промолчала: эта женщина каким-то седьмым чувством улавливала моменты, когда любопытство не повлечет за собой ничего хорошего.

– Вот твоя мать, – а вот Ольра не улавливала.

– Нет, это жена моего отца, – усмехнулась я, – а воспитавшая меня матушка сейчас заново исследует город. Леди Ауэтари вновь с нами, вы рады?

На щеках леди Фоули-Штоттен расцвели некрасивые пятна.

– Ты не смеешь называть собаку своей матерью!

– Вильгельмина, это возмутительное оскорбление, – встрепенулся любовник моей мат… моей кровной родственницы.

Но его слова я привычно проигнорировала. Этого человека не существует в моем мире, и пусть Тина считает, что такое отношение вредит в первую очередь мне… Что ж, даже если она права – я потерплю.

– Я бы не посмела, что вы, миледи. Но отец учил меня не скрывать своих чувств, а потому я говорю лишь о том, что чувствую. И так как мы все выяснили, хочу напомнить, что дом Митара – десять шагов налево и дальше направо, а у меня дела.

– Какие у тебя могут быть дела?! – взвизгнула Ольра. – Ты всего лишь пигал…

– Вильгельмина! – о, а это «влюбленные» произнесли хором.

– Твоей дочери следует думать, прежде чем оскорблять сильную и злобную ведьму, – холодно произнесла я.

И, не произнося больше ни слова, прошла на двор.

Внутри я костерила себя на все лады: ну надо же было не сдержаться! И нет, она давно напрашивалась на качественное проклятье, но… Не сейчас же! Не сейчас, когда я колдую исключительно на запасенной силе.

Бегом поднявшись в кабинет, я рухнула за стол и вытащила письмо. Ощупала его и поняла, что внутри есть что-то очень плотное, плотнее бумаги, и что-то мягкое, шуршащее.

Ладно. Ладно. Я не трусиха. Мне просто нужно открыть это письмо, прочесть и…

«Может, лучше сначала открыть письмо мастера? Оно ведь столько времени меня ждет», – эта мысль искушала. Право слово, могу ли я быть полезна в формате возвращения власти? Нет. Значит, и важного там ничего нет.

«Но мастер мертв, а Кристоф – нет», – пришла другая мысль.

Не давая себе думать, я ногтями разорвала плотный конверт и… Внутри письма еще письмо? Или…

Это были рисунки. Карандашные наброски на тонкой-тонкой, почти прозрачной бумаге. И везде была я. Смеялась, сердилась, говорила. Сидела в обнимку с Гамильтоном или… Ох, а это вся наша компания на балконе. А это…

Кристоф явно не умел рисовать себя – его фигура была показана несколькими линиями, в то время как я, лежащая в его объятиях, была отрисована очень четко и подробно.

– Глупости, – дрожащим голосом прошептала я. – Какие глупости.

Но второй, меньший конверт я вскрывала уже осторожней.

– О боги, – выдохнула я. – О боги.

Внутри оказалась тонкая пластинка окраинной стали. Я могла бы спрятать эту малышку в кулаке. Я могла бы купить особняк в столице, если бы решилась ее продать. Я… Как? Откуда?

Внутри конверта была записка – неровным почерком на газетном обрывке:

«Украл, теперь терзаюсь, хоть и оставил вместо стали драконий жемчуг. Кристоф».

Глава 4