Личная помощница для демона

Часть. 5

— Рассказывай, — говорит мне Георг и лениво опирается на стену, изучая меня взглядом. Меня бросает то в жар, то в холод и я не могу найти в себе силы посмотреть в его глаза

— Ничего не произошло, это просто ошибка… — начинаю мямлить я.

— Первое вранье прощаю, — перебивает меня он. — второе уже нет. Рассказывай, что случилось.

— Ну, я не вру… Просто. Я видела это платье на себе, во сне. Это ерунда.

— Раньше такое было?

— Сны не сбывались, — качаю я головой.

— Но было что-то другое? — он будто по моему голосу понимает всё. — Было что-то, что заставляло тебя чувствовать, что ты не совсем обычная?

Он отходит от стены и приближается почти вплотную. Его колкий и взгляд не позволяет соврать. Я снова опускаю голову, но чувствую, как он легко, почти нежно, одними пальцами приподнимает мой подбородок и заставляет смотреть себе в глаза.

— Невежливо отводить взгляд, малышка, — шепчет он и голос кажется еще мягче, почти мурчание кота. — Так что?

— Я вижу энергию людей. — выпаливаю я на одном дыхании.

— И как это проявляется?

— Просто ауру, вокруг людей. Она разных цветов, в основном желтые, зеленые, реже синие, но это редкость. У кого-то слабая, у кого-то сильная… Как ореол вокруг них.

— Какая у меня? — снова перебивает он.

Губы пересыхают от волнения, я несдержанно облизываю их и замечаю, как его взгляд падает на них буквально на мгновение.

Он отпускает моё лицо и отходит мне за спину. Я слышу его шаги, слышу, как звенит стакан и плещется вода. Затем шаги приближаются, и я вижу протянутую руку со стаканом воды.

— Так, какая моя энергия?

Я делаю глоток и решаюсь сказать правду.

— Черная. Она похожа на дым, она очень сильная, но нестабильная. У других ровный круг… а вы будто в черном тумане.

Он хмыкает, и я совсем не понимаю, что это значит.

— Одна провидица мне говорила, что у меня энергия темно-красная, как вино или кровь и густая.

— Это значит, что я ошиблась? — неуверенно говорю я.

— Это значит, что та дура спутала меня с инкубом, — вдруг улыбается Георг. — Только у них красная энергия. Кристина, большая часть тех, кто выдает себя за оракулов приглушает видение собственными чувствами. Ты же видишь истину, это дорого стоит.

Я понимаю, что мне нравится слышать от него некое одобрение, смешанное с удивлением.

— Но вещие сны, или частично вещие я стала видеть только сейчас… Раньше такого не было.

— Это может быть и не вещий сон. Ты видишь энергию, но это не делает тебя провидицей или оракулом. Ты можешь увидеть немного будущего, прошлого. Даже чужие фантазии, мечты и страхи, настоящие и будущие.

— Я поняла, — тихо проговариваю я, и решаю, что не верю во все это и мне пора быстрее сматываться. — Я могу идти?

— Ты мне доверяешь? — вдруг спрашивает Георг.

Этот вопрос застает меня врасплох, и я снова понимаю, что лучше не врать.

— Нет.

Он лишь улыбается в ответ, вроде бы по-доброму, но мне его улыбка всегда кажется немного хищным оскалом.

Он заходит мне за спину, и я чувствую по телу бегущие мурашки. Чувствую его дыхание на своем затылке и замираю, как мышка.

— Спасибо, за честность, Кристина, — почти шепчет он, и я понимаю, что моё имя звучит его голосом как-то иначе. Он проводит ладонью по моей руке вниз. Я опускаю глаза и глупо смотрю на наши сплетенные пальцы.

— А теперь смотри, — говорит он.

Я послушно поднимаю глаза.

Кажется, я разучилась дышать.

Весь кабинет Георга вдруг озаряется теплым свечением. Все предметы оказываются облачены в разную ауру.

Сиротливая ручка лежит на столе в объятьях черного дыма, как и сам Георг. Книги на полках — какие-то темно-зеленые, будто в болоте, какие-то ярко-красные. Непримечательная статуэтка, которую я даже не замечала раньше, вся окрашена темно-фиолетовым.

— Это?… — выдыхаю я.

— Энергия. — шепчет мне Георг — Таким этот мир вижу я. Ты видишь больше, когда рядом со мной. Видимо, берешь немного моей магии. Поэтому здесь твоя сила увеличивается. Смотри на цвета — фиолетовый — энергия чистейшей магии. Предметами синего цвета можно исцелять. Зеленый — это жизнь, возможности, удача. А красный — это…

Он замолкает и проводит второй рукой по моей талии. Все моё тело вытягивается как струна. Наверное, надо оттолкнуть его сейчас, но понимаю, что просто не в состоянии это сделать.

— Красный — это страсть, желание, возбуждение. — Я понимаю значение каждого этого слова, они разливаются чуть ниже живота теплой тягучестью и дурманят разум сладким туманом.

— А черный? — спрашиваю я, стараясь не думать о его руке, медленно, но уверенно обнимающей мой живот и мелькнувшее дикое желание, чтобы она спустилась чуть ниже.

— Черный. это чистая тьма, — отвечает он. — Ты ведь всегда знала кто я? Тебе говорили, но потом ты увидела и поняла это сама. Ведь так?

— Да, — я проговариваю это чуть ли с не стоном, понимая, что звучит очень двояко.

— Смотри на свою руку. — Он приподнимает наши ладони, и я вижу, что моя тонкая кисть в его ладони озаряется чистым, белым, чуть сверкающим сиянием.

— Что это значит? Кто я? — спрашиваю я.

— Не знаю, впервые в жизни такое вижу, а живу я, как ты можешь понять, долго.

Я удивленно поворачиваю к нему голову, и понимаю, что наши лица слишком близко. Его глаза теперь почти черные, чувствую, как он сильнее прижимает меня к себе и всей спиной ощущаю тепло и силу его тела.

Дыхание сбивается, и я неосознанно приоткрываю губы. Снова безумно хочу пить. Весь мир переполненный этими яркими, безумными красками кажется таким красивым, и он, Георг — его властелин и мой проводник.

Его дыхание тоже сбивчиво, он медленно приближается и я, мысленно уже позволив ему абсолютно всё, закрываю глаза.

— Хозяин, мы уже опаздываем! — звучит как гром голос Роберта за дверью.

Георг мгновенно выпускает меня из объятия, и все цвета гаснут.

Мягкий свет комнаты теперь кажется мне серым, будто кто-то включил черно-белое кино.

Георг стоит не двигаясь, видно, что злится и думает о чем-то. Будто что-то решает. Не успеваю я сказать и слова как он резко приближается ко мне, хватает за лицо дарит хлесткий, сильный, властный поцелуй.

Я не могу ответить, все так неожиданно и мне важно хотя бы не забыть дышать.

Он быстро проводит рукой по моему телу и отпускает мои губы, слегка их прикусив напоследок.

— Моя, — говорит он одно слово.

Я слышу, как он идет к двери, как открывает её, приказывает Робу завести машину. Уходит.

— Твоя, — выговариваю я, все еще ощущая его вкус.