Солнце

— Что такое… — я поколебалась, осознав, что не знаю, как его называть. Затем я осознала, какая это глупость, и вздохнула. — Отец, ты недоволен мной? Потому что я хотела бы поговорить с тобой. Правда, хотела бы. И с мамой тоже. Но столько всего происходит, и…

Его энергия ринулась вперед, застав меня врасплох.

Когда я посмотрела ему в лицо в этот раз, его глаза сделались яркими.

Я сглотнула, испытав вспышку тревоги — может, страха — когда он вытер слёзы. Уже не раздумывая, я схватила его за руку и сделала свой тон более смягчённым. Я сильнее открыла свой свет.

— Что такое? — тихо спросила я. — Ты можешь мне сказать?

Он тихо прищёлкнул языком, вытирая лицо ладонями. Теперь я ощущала в нём смущение, но в то же время решительность.

— Я подумал, что должен тебе сказать. Я вмешался в ситуацию с твоим супругом, — его голос сделался жёстче, содержа в себе почти злость, но в то же время интенсивную боль. — …Как твой отец. Я заявил свои права по старым обычаям. В рамках этого он предложил мне право его наказания, а также принятие моего наставничества. Я бы хотел получить твоё разрешение продолжать это наставничество, дочь.

Я почувствовала, как в горле встаёт ком.

Проследив за его взглядом, я осознала, что он смотрит на Ревика, который до сих пор стоял у ограждения и смотрел на океан. Наблюдая, как ветер треплет длинные чёрные волосы моего мужа вокруг его лица и шеи, я ощутила очередной прилив эмоций.

Когда я посмотрела обратно на Уйе, выражение его лица было суровым, глаза всё ещё не отрывались от Ревика.

Мой свет охватила настороженность.

— Он не возражает против этого, пап? — спросила я.

И снова я сказала это, не подумав. Я ощутила, как моё сердце замерло от вспышки жара, выплеснувшегося из него из-за того, что я использовала такое обращение. Теперь Уйе держал меня за руки, и от него исходило столько тепла, что это влияло и на меня. Я знала, что моя беременность наверняка не помогает делу.

— Он согласился на это, — ворчливо сказал он. — Он мог соврать?

Я подумала об этом, глянув обратно на Ревика.

— Нет, — ответила я после небольшой паузы. Повернувшись, я встретилась взглядом с Уйе, всматриваясь в его лицо и всё ещё пытаясь прочесть, что я там видела. — Если он согласился на это, тогда это действительно между вами двоими. Я тут не вправе что-либо говорить.

Я видела, как то напряжение в глазах моего отца ослабло.

Он кивнул мне, но не отпустил мои руки.

— Я не наврежу ему, — ворчливо сказал он. — Хотя время от времени, возможно, мне будет этого хотеться.

Я рассмеялась. Не сумела сдержаться; смех вырвался из меня так же, как слова, слёзы, эмоции и всё остальное вырывалось из меня с тех пор, как я увидела всех их живыми.

Затем, не раздумывая, я обхватила его руками и обняла.

Это был первый раз, когда я обняла кого-либо из своих биологических родителей.

Его мускулистые руки окружили меня и обняли в ответ так крепко, что у меня перехватило дыхание. И всё же я умудрилась издать очередной смешок.

Когда он отпустил меня, я снова рассмеялась, посмотрев ему в лицо.

Уйе улыбнулся в ответ, снова вытирая слёзы с щёк.

— Есть ещё кое-что, дражайшая дочь.

Я улыбнулась.

— Что? Ты тоже посадишь его под домашний арест?

Уйе фыркнул, словно не сумел сдержаться. Слегка улыбнувшись, он покачал головой, но его голубые глаза оставались неподвижными и серьёзными.

— Это по поводу твоей матери, — прямо сказал он.

На мгновение всмотревшись в мои глаза в поисках реакции, он продолжил, когда я не заговорила.

— У неё было видение. Тебе надо его увидеть, дочь. Тебе и твоему супругу, — он глянул на Ревика, и его губы слегка поджались, но не от злости. — Возможно, мы сможем встретиться сегодня попозже? Думаю, я сейчас испытываю терпение твоего супруга.

Я нахмурилась.

— Но это ведь важно, верно? Типа, вопрос жизни и смерти…

— И это тоже, — твердо сказал Уйе. — Поговори со своим супругом. Затем скажи нам, где встретиться с тобой. Есть время и для того, и для другого. Возможно, мы могли бы поужинать вместе?

Я моргнула, невольно опешив.

Затем я медленно кивнула.

— Ладно. Без проблем.

На мгновение его голубые глаза снова заблестели.

— Я люблю тебя, — сказал он.

В его голосе звучала свирепость, от которой в моём горле снова встал ком.

Я думала, он скажет больше, но ничего не последовало.

Вместо этого Уйе развернулся на пятках и пошел прочь.

Я видела, как он направляется прямиком к Ревику, и постояла там ещё несколько секунд, провожая его взглядом и чувствуя, как сердце громко грохочет в груди.

Но я не могла распутать все эмоции, плохие или хорошие.

Я всё ещё смотрела им вслед, когда ко мне подошли Врег и Джон, буквально окутавшие меня своим светом. Я даже не видела их в этой части палубы, так что это выбило меня из колеи на несколько секунд, и я отвела взгляд от Уйе, который остановился и говорил что-то Ревику, возможно, просто сообщая, что мы пришли к согласию.

Врег и Джон подхватили меня с обеих сторон, настаивая и словами, и светом, чтобы я пошла с ними и показала медикам свою ногу.

К тому времени моя нога болела. Такое чувство, будто вся та сторона моего тела горела.

Я также знала, что Врег и Джон подошли не из-за моей ноги.

Я видела, как Врег проследил за моим взглядом до Уйе, который до сих пор стоял с Ревиком и говорил что-то, чего я не улавливала ни глазами, ни светом.

Я видела, как Ревик вежливо поклонился, внимательно глядя на него.

Его манера держаться не была подчинённой, но я определенно чувствовала между ними соглашение, к чему бы оно ни сводилось.

Врег посмотрел мне в лицо, когда почувствовал, что я наблюдаю за ними. Он ободряюще улыбнулся и поцеловал меня в щёку.

— Всё хорошо, принцесса. Порэш рассказал мне об этом.

Он легко закинул руку на мои плечи, согревая меня своим светом. Лёгкость и привязанность, с которой он сделал это, поразили меня и вызвали желание прислониться к его успокаивающей туше. Я снова осознала, как сильно устала во многих отношениях.

Если Врег и заметил, то никак не отреагировал, лишь сильнее открыл свой свет.

— Такие вещи — это традиция видящих, — заверил он. — Уйе подошёл к этому как полагается. Он попросил разрешения у Тарси… и у твоей матери. Он даже заранее поговорил с Джоном, позвонив ему, пока мы летели забирать тебя.

Заметив мой удивлённый взгляд, Врег фыркнул.

Глянув на Джона, он нахмурился от чего-то, что я не видела, затем встретился взглядом с Джоном, и его глаза смягчились. Не отпуская меня, он протянул руку и помассировал плечо своего супруга мускулистой ладонью, как будто сам того не замечая.

Джон просто наблюдал за ним, и его лицо оставалось нейтральным, но в то же время передавало многое.

— …И давно пора, бл*дь, если хочешь знать моё мнение, — пробормотал мне Врег, всё ещё массируя Джона.

Я посмотрела на Врега, изучая его почти чёрные глаза.

Я смотрела на него, и в глубине души мне хотелось спросить.

Однако я этого не сделала.

Глава 7. Новая религия

Локи смотрел с цементной крыши на площадь внизу, наблюдая, как они одного за другим выводят людей, на поиски которых он приехал. Он нахмурился ещё сильнее, сверив их света с отпечатками, которые он хранил в своем aleimi.

Пока что все они были людьми.

Все, за исключением двух, молодые — лет двадцать или даже моложе.

Все были в Списке. На него была возложена ответственность найти их всех, защитить и доставить к его вышестоящим офицерам, чтобы они могли присоединиться к остальным, кто есть в Списке.

Тем не менее, когда он смотрел на армию людей и видящих, стоящую у наружных стен мечети напротив него, им овладевало тяжёлое чувство беспомощности.

Они носили странные униформы, каких Локи никогда не видел.

Вместо хаки, бежевого или какого-то другого цвета, который сливался бы с пустынным ландшафтом, они были одеты в белоснежно белые брюки и кофты с длинными рукавами, покрытые чёрными пластинами брони на плечах, руках, локтях, бёдрах, коленях и ногах. Их головы украшались чёрно-белыми шлемами.

На нагрудных пластинах брони сиял белый символ трискеля из трёх спиралей.

Вот этот символ был знаком Локи.

Более того, площадь, на которой они собрались для этого мероприятия, также была знакома Локи.

Раньше здесь размещался рынок под открытым небом, где на столах продавались фрукты, рыба, выпечка, чаи, замысловатые лампы из дутого стекла, вручную расписанные тарелки, замысловатые местные человеческие украшения, более простые украшения видящих и зажимы для волос. Египетские ковры, безделушки, открытки, краденая органика, картины великих египетских богов и богинь, фотографии и картины великих пирамид, статуи из бронзы, железа и меди, шарфы и ковры, заклинатели змей, специи из разных районов Азии и Ближнего Востока — всё это тоже было здесь.

Конечно, многое из этого являлось мусором.

Особенно в современной эпохе многое было продуктами массового производства, которые продавались туристам как подлинные реликвии и рукодельное искусство.

И всё же, глядя на обгорелые пеньки пальм, на разбомблённые и сожжённые останки мечети Аль-Хусейна, Локи ощутил укол боли.

На его глазах умирала история.

На его глазах умирала целая цивилизация.

Он мог лишь стоять там, наблюдая, как всё разваливается и меркнет, и документируя эту кончину в воспоминания, которые хранились в его свете видящего.

— На колени! — сказал мужчина первому из тех, кого они вывели.

Человек в чёрных одеждах сжимал в одном кулаке меч.

Локи уже почувствовал, что он здесь является лидером.

В отличие от солдат в чёрно-белой униформе он носил местную одежду. Чёрные одеяния окутывали его высокое тело, спереди виднелся бело-золотой символ трискеля.

Что-то в его одежде, в кожаных ботинках и ремне на талии, в том, как он носил меч, вызывали ассоциации скорее со средневековым рыцарем, нежели с последователем Мухаммеда, хотя он вроде соблюдал все местные традиции в одежде.

Локи видел, что мальчишка — а это действительно был мальчишка — смуглый, с тёмными волосами, в одежде крестьянина, тут же встал коленями на землю.

Мужчина с мечом показал на следующих.

Девочка с тёмными волосами и большими глазами, одетая в западную одежду и сохранявшая непокорное выражение на лице, опустилась на колени без требований.

У Локи возникало очень дурное предчувствие.

Он взглядом сканировал толпу, заполнявшую площадь прямо под ним. Они также стояли лицом к рыцарю в чёрном и его пятачку земли с пленниками. Они также стояли лицом к армии в чёрно-белой униформе и с автоматическим оружием, которая стояла перед мечетью.

Тысячи людей стояли там под жарким египетским солнцем. Судя по одежде, большинство относилось к человеческой расе, но Локи подозревал, что среди них затесались видящие, притворявшиеся людьми. В любом случае, их было слишком много для такой тишины.

Их определенно слишком много, и потому нельзя провернуть то, за чем Локи сюда приехал.