Мразь

— Ты хочешь сказать, что он умер? —вскричала Белла, выхватывая волшебную палочку и направляя ее на Долохова. — Он не мог умереть! Не мог! Ясно тебе это?

Тот даже не шелохнулся и не взглянул в сторону бешеной Лестрейндж. Он с важным видом сидел на удобном стуле, обитом красным бархатом, закинув ногу на ногу, и курил трубку. Мантия его была бежевой, и вместе с трубкой создавала образ маггловского детектива, о чем сам Долохов, разумеется, не догадывался.

— Вы как хотите, а я думаю, что нужно валить. Пока до авроров дойдет, что что-то не так, нас уже здесь не будет, — высказался молодой человек, стоящий у окна.

— Ты всегда был трусом, Нотт! — выкрикнула Белла.

— Давай, попробуй. Сделай что-нибудь разумное, Белла. Только сперва придумай, что именно делать! Что, не можешь? Потому что ты и сама знаешь, что метки посветлели, а это может означать лишь одно.

— Но не исчезли! — возразила Нотту Беллатрикс. — Лорд всегда говорил, что не может умереть. Может быть, это проверка?

— На что?

— На преданность!

— Вот и ступай в лапы к аврорам, а я предпочту...

— Трус!

— Белла, успокойся. Нам нужно продумать, что мы должны делать в такой ситуации, неважно, проверка это или нет, — очень тихо, но отчетливо произнес Рудольфус. Впрочем, даже ему редко удавалось успокоить Беллу.

— Сложность заключается в том, господа... и дамы, — несколько презрительно произнес Долохов, — что мы не знаем, чего ждал бы от нас Лорд в такой ситуации. Мы можем продолжить действовать без него, и он будет недоволен. Мы можем бездействовать, и будем наказаны за бездействие.

Снейп не принимал участия в обсуждении. Он все пытался понять, кто же из них убил Лили. В голове рождались причудливые планы по взрыву дома Лестрейнджей, где сейчас собрались все Пожиратели, чтобы наверняка убить и того, кто причастен к ее смерти. Попытки выяснить личность убийцы привели лишь к насмешкам. Мальсибер вспомнил, что Лили — его «настоящая маггловская любовь», и кто-то сказал, что это от порченой крови, — трудно сказать, кто именно, потому что Снейп был тогда не в том состоянии, чтобы запомнить это. Он чувствовал себя почти таким же беспомощным, как в детстве, еще до поступления в Хогвартс. Над ним снова смеялись, его снова презирали.

Северус вышел в уборную, чтобы умыться холодной водой, а обсуждение продолжилось без него; никто даже не заметил его отсутствия. И тогда он предпринял единственное, что еще мог, как ему казалось, предпринять. Отправил Патронуса Альбусу Дамблдору с сообщением об исчезновении Темного лорда.

* * *

Сириус спустился в столовую их нового небольшого дома, где и обнаружил Мэгги. Она нарочито громко ставила на стол посуду, по этой громкости и по резкости ее движений он понял, что Мэгги снова не в духе. На ней был синий халат, светлые волосы собраны в неаккуратный пучок, а глаза покраснели. Но несмотря на это, Мэгги все равно казалась красивой.

— Что опять не так? — поинтересовался он, скрестив руки на груди.

— Интересные слухи ходят.

— И какие же интересные слухи могли тебя так расстроить?

— Беллатрикс Лестрейндж беременна.

— Хо-хо. Вот это да. Круто, вау, она умеет трахаться, — попытался изобразить восторг Сириус. — Что не так?

— Ее мужа убили почти четыре месяца назад.

— Точно, — Сириус засмеялся, и смех его напоминал собачий лай.

— Она говорит, что беременна от тебя! — Мэгги села за стол и принялась почти спокойно пить сок из огромного стакана с изображением Санта-Клауса на прозрачном стекле. Однако скованность в движениях говорила о том, что спокойствие ее деланное. — говорит, что я — полукровка, недостойная рожать наследников семьи Блэк. Поэтому...

Мэгги отшвырнула стакан с соком, он опрокинулся, и оранжевая жидкость начала стекать со стола, оставляя постепенно растущую полупрозрачную лужицу на новом светлом паркете.

— Что это за бред?!

— Бред? Ты сам в этом точно уверен?

И Мэгги, не сказав больше ни слова, вышла из столовой.

* * *

Дом Питера Петтигрю был серым, неуютным, и в нем пахло так, как будто жил здесь не молодой двадцатилетний Питер, а старая бабка, обожающая кошек. Конечно, до него так оно и было, а он сам снял эту квартиру лишь недавно. Шторы на пыльном окне были украшены розовыми оборочками, которые, скорее всего, домовладелица сшила сама, под звуки очередного сериала, доносящиеся из телевизора. Теперь же некоторые из оборочек оторвались, отделившись от основной прозрачной ткани, и выглядели ужасно неопрятно. Но Питер этого не замечал, иначе давно поменял бы эти нелепые шторы.

Сам же он был одет все в ту же полосатую футболку поло, как будто других у него не было. Казалось, что он слегка поправился, потому что теперь футболка еще плотнее обтягивала его живот.

— И ты виделся с Беллой?

— Цисси просила за нее ходатайствовать на суде. Ну, чтобы ее в психушку отправили, а не в Азкабан. Белла клялась, что она не убивала Сохатого и не знает, кто это сделал.

— Но между вами ничего не было? — уточнил Хвост.

— Ты же ее видел? Она похожа на швабру, которой Кричер моет полы. Я очень сомневаюсь, Хвост.

— А может, ты напился?

— Да нет, вроде. Эта сумасшедшая налила огневиски себе, мне тоже стакан протянула. Один стакан только выпил.

— Теряешь хватку, Бродяга, раз тебя после стакана уносит так, что ничего не помнишь.

— Хвост!

Питер дернулся и сразу замолчал. Могло показаться, что он понял: его другу не до шуток, но на самом деле он просто не хотел попасть под Сириусов тяжелый кулак. Только Сохатый мог безнаказанно шутить над Блэком столько, сколько ему вздумается.

— Как мне теперь с Мэгги помириться? Мы женаты всего четыре месяца, а уже начались ссоры. Нет уж, семейная жизнь — не для меня.

— Ничего, поми́ритесь.

В этом Питер был уверен. Вот только говорить о своей уверенности Блэку он не собирался. Питер обладал уникальной способностью, которую сам не замечал, а другие не ценили. Он чувствовал людей. Угадывал их желания и страсти. И он знал, что Мэгги хотела носить фамилию Блэк, хотя, конечно же, он ни разу об этом с ней не говорил. О таком вообще говорить не принято.

— Дело Лестрейндж ведь еще рассматривается, да?

— Ага. Теперь срок скостят точно, раз она беременна, — ответил Сириус, спрятав лицо в ладонях.

— Сохатик-то как?

— Да нормально. Мэгги и в этом меня упрекнула. Что она, заботясь о моем крестнике, сама ждет ребенка... Это все какое-то дерьмо, Хвост.

* * *

— Ходят странные слухи, Сириус. Будто ты помог Беллатрикс Лестрейндж избежать Азкабана, — сказал Дингл, потягивая сливочное пиво.

Орден Феникса теперь собирался уже не так часто, но еще не все Пожиратели были пойманы, и не все жертвы их террора обнаружены. Сириус на собраниях появлялся совсем редко — уж как-то сразу все на него навалилось, и он теперь предпочитал жалеть себя, вместо того, чтобы действовать. Сейчас же, после слов Дингла, на него как будто тяжелым камнем упал груз всех принятых им решений.

— Да идите вы все к черту! — рявкнул Сириус, встал из-за стола и вышел, в сердцах хлопнув дверью.