О дикий новый мир II / Победа Шрёдингера

- Ох, почему ты не можешь быть таким всегда?

- Потому что я тоже человек, хоть и клон. Но некоторых я устраиваю и такой.

- Меня, например, - Камиль посмотрела на меня и даже улыбнулась. – Боже мой…Дэвид Дженкинс! Кто бы мог подумать!

- Сам не верю, - я вздохнул и, кажется, тоже начал по-дурацки улыбаться. – Только ты же не думаешь, что я вдруг начну с тобой это обсуждать?

- Не дай бог! Иди уже спать и только попробуй и завтра школу прогулять.

- Нет, конечно. Теперь-то я, как никогда, буду работать на академию.

У себя в комнате я отправил Дэйву сообщение: «Из-за твоего доноса мне пришлось поговорить по душам с Камиль. Спасибо, конечно». Но, немного поразмыслив, я отправил еще одно: «То есть, спасибо. Без сарказма. Немного скучаю» Я не отрывал взгляд от экрана, пока не получил ответ: «А мне очень тебя не хватает. Тут мной никто не восхищается ☹»

========== Акт 4. Это было непростительно, сэр! ==========

Накануне отъезда в Вест-Пойнт обнаружилось, что отец едет со мной. Это привело меня в бешенство.

- Какого черта?! Зачем со мной тащиться?

- Потому что мы хотим увидеть, где ты будешь учиться и потому что это традиция – ездить на открытый уикэнд всей семьей. – сказал отец.

- Конечно! Большинству поступающих по 17 лет! Я-то старше!

- На пару месяцев, - на Камиль мои крики не произвели никакого впечатления. – И мы все знаем, зачем ты на самом деле туда едешь, так что не истери.

- Тем более! Мы столько не виделись! Неужели нам нельзя пару часов побыть вдвоем, без сопровождения?

- Нет, - твердо сказала Камиль. – Если ты не докажешь, что действительно едешь туда учиться, отправишься в ближайший колледж.

- И как это, интересно? Я вообще-то совершеннолетний, так что давайте посмотрим, как вы меня остановите, - я хотел уже уйти, хлопнув дверью, но Марсель тихо сказал:

- Камиль, пора.

- Ну что ж, - печально вздохнула она. – Я никогда так не делала, но, видимо, пришло время… Не доводи меня, у меня слабое сердце.

- Когда это обнаружилось? – я передумал уходить и сел на подлокотник кресла.

- Когда надо, тогда и обнаружилось.

- Это вообще правда? – я перевел взгляд с нее на отца. Он отвел глаза.

- А ты хочешь проверить?

- Да что за несправедливость!

- Почему? Я съезжу с тобой, это, я надеюсь, успокоит нас с твоей матерью, а ты, если поступаешь, становишься совершенно свободным человеком… Если не считать строжайшей дисциплины, кучи правил и обязательного контракта на службу еще 5 лет после выпуска… Хм! А может, эта академия не такая уж плохая идея?

- Я то же самое вам говорю! Мне нужна дисциплина. Ну, можно мы тогда хотя бы прямым рейсом полетим? Без обид, пап, но иначе это будет передозировка общения.

***

Дэвид встретил нас практически у ворот. В форме. Я первый раз увидел его таким не на фото и несколько лишился дара речи. Но он взял инициативу на себя.

- Доброе утро, мистер Тровэйль, сэр! Рад вас видеть, - это прозвучало почти искренне. Они пожали друг другу руки, а потом он пожал руку мне. Серьезно?! В то время, как я, наверное, выглядел, как эти наркоманы, которые начинают трястись и даже исходить слюной при виде своего наркотика. Прелестнейшее зрелище! И при этом он с совершенно серьезным лицом жмет мне руку! Нет, не то что я думаю, что при отце стоило позволять себе что-то иное, но… Короче, я окончательно запутался и, наверное, даже не сказал «привет».

Я немного пришел в себя во время экскурсии по территории, потому что это, и вправду, было впечатляюще.

Когда мы, задрав головы, смотрели на Кадетскую часовню, я почувствовал руку в заднем кармане джинсов. Денни подмигнул мне и одними губами произнес «привет». Я мотнул головой куда-то за толпу, но он только покачал головой и через пару секунд уже отодвинулся от меня. Но в следующие полчаса мне пришло сообщение: «Это все закончится фильмом и речью Суперинтенданта в Большом Зале. Смотайся оттуда. Буду ждать тебя неподалеку».

Это меня значительно приободрило, но высидеть хотя бы первые пять минут фильма было весьма трудно. Так что я прошептал Марселю: «Я в туалет, держи место» и выбрался из зала. Дэйв уже ждал снаружи, но сделал шаг назад, когда я бросился к нему.

- Не здесь. Придется бежать. Ну что, Кёрк, за сколько вы пробегаете 500 метров? – и он сорвался с места. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не сильно отстать. У какого-то здания он приложил пропуск и протащил меня внутрь. Невероятно! У него почти не сбилось дыхание!

- Экскурсия по общежитию, оно же - казарма. Этот тур включает в себя только одну комнату на третьем этаже. Лифта нет. Все помогает укрепить мышцы и силу воли.

Когда мы ворвались в комнату, я был немало удивлен, увидев там какого-то чувака в очках, который что-то чертил за столом. Ни теряя ни секунды, Дэйв скинул с нижней койки книги, попутно говоря:

- Шварценбахер – Кёрк, Кёрк – Шварценбахер. Будьте знакомы. Шварценбахер, выметайся.

- Вот еще! У меня через час зачет по защите критических точек инфраструктуры. Как, впрочем, и у тебя.

- Йохан, вон! – Дэйв уже расшнуровал ботинки. Я был в некоторой растерянности. Йохан закинул ноги на стол, видимо, обозначая свою решимость не сдавать позиции. Тогда Дэйв поднялся.

- А знаешь что, оставайся. Мы не против, - и я и оглянуться не успел, как уже лежал на невероятно жестком матрасе, а Дэйв расстегивал на мне ремень.

- Черт тебя побери, Дженкинс! – его сосед за секунду сгреб свои бумаги и выбежал в коридор.

- Дверь закрой! – крикнул ему вдогонку Дэвид. – Или, как хочешь.

- А если бы он не ушел? – поинтересовался я.

- Шварценбахер-то? Куда бы он делся… В любом случае, мне было уже все рав… - Дэйв не договорил, потому что как раз стащил с меня футболку. Он на секунду замер, потом улыбнулся и первый раз с момента встречи поцеловал меня.

- Никогда, значит? – он провел рукой по моей абсолютно гладкой груди и животу. – Ну, и как оно?

- Я чуть не сдох! Никогда больше.

- Ну, конечно… Вот, черт! Так бы и облизал тебя с ног до головы, да времени нет.

- Ты ужасный извращенец, ты это осознаешь?

- Ага.

***

Когда (слишком скоро!) мы вышли из комнаты, Йохан сидел в коридоре неподалеку.

- Спасибо, чувак, - Дэвид потрепал его по волосам, за что получил пинок по голени.

- Я буду шафером на вашей свадьбе?

- Обязательно. И крестным наших детей.

- А он, и вправду, ничего.

- F*ck you.

На этой торжественной ноте мы удалились, и я понял, что так и не произнес ни слова при Шварценбахере.

- Не обращай внимания. Суровая армейская коммуникация. А вообще, он гений, или близок к этому.

- Он не будет задавать тебе лишних вопросов?

- Нет, конечно. К тому же, он тебя, в некотором роде, знает.

- Ни за что не поверю, что ты говоришь обо мне со своим соседом по комнате.

- Без остановки… Нет. Но мне пришлось немного его просветить, чтобы добиться сотрудничества во время наших с тобой сеансов связи. Я, кажется, забыл упомянуть, что он в это время где-то в комнате. Не беспокойся, он меньше всего хочет подслушивать, поэтому врубает наушники и/или запирается в душе.

Мы вышли на улицу.

- Ну что, пробежка обратно? Отдам тебя, где взял.

Когда я пробрался на свое место в зале, отец возмещено прошептал:

- Ты все пропустил! Где ты был?

- Библиотеку осматривал.

- Мы еще поговорим о твоем поведении, - пригрозил он.

- Хорошо, - я зевнул. В темном зале быстро потянуло в сон.

***

Скоро выяснилось, что мое заявление приняли, и пришлось готовиться к собеседованию. Я считал, что это лишнее, так как, в основном, я буду говорить то же самое, что писал в эссе, но Дэвид был другого мнения. Он провел со мной пять ЧАСОВЫХ видеозвонков, заставляя убедительно отвечать на кучу вопросов. Чувак был неумолим и ненасытен. Если бы не поощрительный сегмент в конце каждого разговора, я бы уже давно притворился, что у меня навсегда пропал интернет. Собеседование я прошел, но понял, что подготовка была не зря, потому что там, и правда, задали вопрос, что я сделаю, если увижу, что мой товарищ списывает на тесте. Мой изначальный ответ про командный дух и поддержку был неправильным (правильный ответ: безбожно доносите! Только называйте это «нетерпимостью к мошенничеству»).

Думаете, на этом все? Ничего подобного! После того, как я показал Дэвиду письмо о зачислении, он сказал только:

- Что ж, вот теперь можно начинать готовиться.

- К чему? Всё, меня приняли!

- Тебя допустили к зачислению. Значит, впереди еще физ. оценка, День П и Казармы. Я смогу быть спокоен только когда увижу тебя на финише последнего Марш-броска. Начнем с самого простого. В обращении к старшему по званию или курсу ты можешь использовать только 4 фразы: да, сэр; нет, сэр; я не понимаю, сэр; это было непростительно, сэр.

- Это серьезно? Про непростительно? Нельзя сказать просто «извините»?

- Кадет, что тебе непонятно?! Твой стандартный ответ должен был быть: «Я не понимаю, сэр!»

- И незачем так орать, - мне пришлось даже сдернуть наушники, чтобы не оглохнуть.

- Ты так будешь рассуждать на поле боя?! Ты будешь обсуждать приказы и тупить? Тебе не нужно рефлексировать, ты должен выполнять приказы. Все! Понятно?

- Да, сэр, - ответил я, только чтобы больше не слышать, как Дэвид говорит этим странным тоном. Мне не нравилась эта ролевая игра. Но это было только начало. В ту ночь я уснул, повторяя: «Сэр, вновьприбывший кадет Мэтью Кёрк рапортует Кадету в красном поясе первый раз, как приказано». К следующему звонку я получил еще и домашнее задание: я должен был посмотреть видео об экзамене по физ. подготовке, сделать все этапы и сообщить результаты. Успел я не все, за что получил страшнейший нагоняй, к которому, как ни странно, присоединился ещё и Шварценбахер! Я в полном ступоре смотрел, как они оба орут на меня в камеру. Потом Йохан внезапно сказал:

- По-моему, на первый раз хватит. Как ощущения?

- Что это было? Вы ненормальные?

Они обменялись взглядами и дьявольски расхохотались.

- Он еще ничего не понял, - сказал Дэйв.

- Он еще невинное дитя, - кивнул Йохан. – Чувак, с тобой, минимум, первые полтора месяца никто по-другому не будет разговаривать.

- С ним – так целый год, - оптимистично сказал Дэйв.

- Что, у кого-то есть свое мнение по любому поводу? – поинтересовался Шварценбахер.

- Да еще и непробиваемое упрямство, - не без гордости сказал Дэйв.

Йохан присвистнул.

- Ну что ж, начинай тренироваться драить пол и унитазы.

- Я спорю только с очевидными глупостями, - не согласился я.

- Тебе еще не положено знать разницу между очевидной глупостью и приказом командира, - сообщил Дэйв. – 50 отжиманий. Сейчас же!

- Oh f*ck off! У меня еще полтора месяца! Обязательно превращать их в пытку?

- Если ты еще не понял, тебе предстоят 4 таких года, так что заткнись, поглубже засунь свои соображения о том, что нужно, а что нет, и слушай меня.

- Да, сэр. Можно уже вольно на сегодня?

- Окей. Что у тебя?

- Скучаю.

- Ну, это ясно. Одну секунду… Шварценбахер – наушники, пожалуйста.