Нулевая версия
- Автор: Вильям Вальдман, Наум Мильштейн
- Жанр: Детективы
- Дата выхода: 1975
- Цикл: Следователь МВД Туйчиев и сотрудник угрозыска Соснин
Читать книгу "Нулевая версия"
Пройденный лабиринт
Арслан проснулся с каким-то неосознанным, радостным чувством. Он немного полежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к возне Рано на кухне. Затем сладко потянулся и резко вскочил с постели, подошел к кроватке, в которой безмятежно спал Шухрат, поправил одеяло.
Лишь после зарядки и холодного душа, когда сел бриться, он вспомнил причину своего хорошего настроения: на столе лежала телеграмма — «Прилетаю двадцать четвертого зпт рейс 186 Николай».
Друзья не виделись больше года, обменялись за это время двумя праздничными открытками. Как это у Константина Симонова: «Увидеться — это бы здорово, а писем он не любил». Туйчиев вообще трудно сходился с людьми. Николай называл его сфинксом, Арслан отшучивался: «Главное — это познать не людей, а самого себя». И действительно, стремление к самоанализу, желание постоянно видеть себя с высоты своего второго «я» было присуще ему, и эта раздвоенность иногда его тяготила.
Вот и с Сосниным он подружился не сразу, а только проучившись с ним в юридическом институте почти два года.
Арслан, в отличие от Николая, который еще со школьной скамьи мечтал о следственной работе, долго колебался: пойти ли по стопам отца — стать геологом или поступать на юридический? Но уже на первом курсе института он понял, что геолог в нем умер, так и не успев родиться.
Туйчиев зачитывался защитительными речами Карабчевского, Плевако, Александрова и твердо решил стать адвокатом. Его восхищала стройность, образность, глубокий психологизм и всесокрушающая логика русских юристов, каждое выступление которых было не просто речью защитника, а являло собой подлинное произведение искусства.
Собственно, и его дружба с Николаем началась со спора, чья деятельность более важна для людей — следователя или адвоката. Арслан пытался доказать — адвоката. А Николай упорно утверждал, что государство больше нуждается в защите от преступности вообще, чем в защите адвокатом конкретного преступника.
Помнится, итоги дискуссии подвел Левка Пименов, маленький курносый «очкарик», ходячая юридическая энциклопедия. Он безапелляционно заявил: «Юристы всякие важны, юристы всякие нужны».
— Завтрак готов! — позвала жена.
— Доброе утро, папа! — Шухрат уже сидел за столом и, увидев, что Рано отвернулась, пытался начать завтрак с варенья.
— Доброе утро.
Арслан отодвинул вазочку с вареньем, и сын стал нехотя ковыряться в рисовой каше.
— Когда прилетает Николай? — спросила Рано.
— В половине первого, — улыбнулся Арслан.
— Товарищ старший следователь, сотрудник уголовного розыска Соснин прибыл для оказания вам помощи.
— Весьма рад, товарищ капитан, — улыбнулся Туйчиев. — Скажите, а это правда, что Шерлок Холмс ваш дальний родственник и что в течение суток вы раскрываете любое преступление, даже умышленное убийство?
— Почти. Нужно только подключить к расследованию оперативно-следственный тандем: Туйчиев — Соснин.
Друзья рассмеялись.
— Знаешь, Арслан, — Соснин подсел к Туйчиеву, — а ведь здорово получилось, что мы опять вместе!
— Получилось-то здорово... — Арслан потер кончиками пальцев переносицу. Жест этот, давно знакомый Николаю, означал, что друг о чем-то серьезно задумался. — Но боюсь, что втянул тебя, Коля, в авантюру. Дело, которое нам с тобой придется вести, не очень радует. Хотя расследование по нему ведется почти месяц, сдвигов никаких.
Прошло шесть дней, как Туйчиеву передали новое дело. Все это время усилия Арслана и Николая были направлены на установление личности убитого. О поисках преступника пока и мечтать не приходилось. «Скорей бы расколоть этот орешек, — говорил удрученный Соснин. — А там будет легче...»
В поселок приехали утром. Расположенный километрах в восьмидесяти от города, он раскинулся в живописной долине, рядом с небольшой быстрой речкой. Аккуратные свежевыкрашенные домики горняков вытянулись по обеим сторонам широкой, уходящей на юг дороги. Справа, там где кончалась цепочка домов, вздыбились терриконы, еще правее — железнодорожная станция, от которой днем и ночью шли составы с антрацитом.
В отделении милиции Туйчиева, Соснина и судмедэксперта Гиндина встретил невысокий смуглый лейтенант.
— Акбаров, — представился он. — Я в курсе. Прошу садиться.
Прежде всего нужно было уточнить уже известные факты.
Лицо убитого мужчины, обнаруженного месяц назад, сильно разложилось. В карманах — никаких документов. По заключению судебно-медицинской экспертизы, примерный возраст убитого 25-30 лет. Смерть последовала от ножевых ударов, повредивших сердце, легкие, аорту, печень. Всего на теле 12 ножевых ран.
Двое жителей поселка опознали в убитом Ивана Пушканова, который около месяца назад исчез из дома.
Работникам поселковой милиции фамилия Пушканова говорила о многом. Отец его несколько раз привлекался к уголовной ответственности, старший брат отбывает наказание за квартирную кражу, а самого Ивана дважды судили за хулиганство.
Возвратившись последний раз из заключения, Пушканов пошел работать на шахту. Но уже вскоре вокруг него образовалась небольшая группа молодых ребят, которых он спаивал и вовлекал в карточную игру. Вообще, карты были его стихией: он мог играть при любых обстоятельствах. Играл он только «под интерес» и всегда мошенничал. Случалось, его за это били, но Иван с картами не расставался.
У Пушканова была сожительница, некая Екатерина Осокина, связанная, по имевшимся сведениям, с преступной средой. Пушканов и Осокина между собой не ладили, частые скандалы нередко переходили в драку. Надо сказать, отец Ивана всегда был на стороне Осокиной.
— Вообще, Пушканов со своим прошлым может вписаться в это дело, — сказал Арслан Николаю, когда поздно вечером они возвращались из милиции. — Во-первых, его исчезновение, во-вторых, жестокий способ убийства. Скорее всего, убийство совершил человек определенной категории...
— Добавь к этому: ни отец Пушканова, ни Осокина не заявили о его исчезновении, хотя времени прошло более чем достаточно. Между прочим, вызывающее поведение Осокиной на допросе наводит на мысль, что она знает что-то другое...
— Знает, но не говорит. Пока не говорит. Я ее вызвал на завтра. Попробуем еще один вариант.
И вот Осокина снова перед Туйчиевым. Как и на предыдущем допросе, она все отрицает.
— Посудите сами — к чему он мне? Хорошего от него с гулькин нос видела. — Осокина, высокая светловолосая женщина с правильными чертами лица, улыбается. — Пропади он пропадом! — Она берет со стола сигарету, прикуривает и лишь после этого, спохватившись, спрашивает разрешения.
— Пожалуйста. — Туйчиев пододвигает ей пепельницу. — Скажите, Екатерина Алексеевна, вы угрожали Пушканову?
— Я? — Искреннее удивление свидетельницы — красноречивый ответ на вопрос следователя. — Никогда.
— Вот показания вашей соседки Куренцовой, — Туйчиев перелистал дело, нашел нужную страницу. — «8 марта Осокина и Пушканов сильно поругались. Осокина пригрозила Ивану, что ему недолго осталось измываться над ней». Теперь слушайте внимательно: находят убитым человека, которому вы угрожали, и, естественно, можно предположить, что вы причастны к убийству.
— Нет! — громко выпалила Осокина. — Неправда. Я расскажу, как было.
Через несколько дней после ухода Ивана мне передали, что он находится в городской больнице. — Осокина дрожащими пальцами смяла окурок. — Я поехала в город, но в больнице его не оказалось. Что тут можно подумать? Разумеется, только одно: Иван уехал «на дело». Поэтому я никому ничего не говорила и в милицию не заявляла...
После ухода Осокиной в кабинет вошел Соснин.
— Появился новый штрих, Арслан Курбанович.
Туйчиев вопросительно поднял брови.
— Утром прибежал ко мне Павлухин. Ну этот, рыжий такой, помощник машиниста. Вчера после допроса он пришел домой, сел ужинать и вдруг его осенило. «Никакой это не Пушканов, — говорит, — Пономарев это, Славка, плотник с шахты!»
— Проверил?
— Пономарев действительно исчез из поселка. И знаешь когда? В день обнаружения трупа. Но это не все, держись крепче. Пономарев одинок, жил на квартире у Северцева, который тоже вскоре уехал в туманные дали.
— Чертовщина какая-то... — Арслан потер переносицу. — Не многовато ли — трое в один день? Кстати, откуда Павлухин знает Пономарева?
— Они соседи.
— Сколько лет Северцеву?
— Намек понял. Нет, убит не он. Ему за сорок.
— Но зато он может быть тем, кого мы ищем...
Крупные капли дождя зашелестели по листве. Разрывая тишину, царящую в этом укромном уголке парка, грянул гром. Где-то вдали послышались голоса убегающих от дождя.
Виктор привлек к себе Светлану и тихо запел:
— Там идут проливные дожди, их мелодия с детства знакома...
— Ну что, так и будем здесь стоять, пока не промокнем? — спросила девушка.
— Ага! Ты хочешь бежать? Но как только мы выйдем — мгновенно промокнем! А впрочем, я давно мечтал совершить подвиг в твою честь. Все, кто еще не спрятался от дождя, наконец увидят это! — Виктор подхватил на руки Светлану и бегом направился к главной аллее.
— Сумасшедший! — только и успела воскликнуть Светлана.
Выбежав на аллею, Виктор опустил Светлану на землю и стал целовать ее мокрое лицо. Так и стояли они под проливным дождем, не замечая ничего вокруг. Вновь раздались раскаты грома. Виктор и Светлана, как бы опомнившись, взялись за руки и побежали.
Слева показалась танцплощадка, вся в рябых лужах. Гром продолжал греметь, и казалось, ливню не будет конца.
— Идея! — Виктор увлек за собой Светлану на танцплощадку. — Сейчас мы будем танцевать под аккомпанемент Зевса-громовержца. Вход разрешается только влюбленным!
Виктор и Светлана поднялись в оркестровую раковину. Теперь над головой у них была крыша, хотя и бесполезная — больше промокнуть уже было невозможно.
— Итак, танцуем!
— Ты серьезно?
— Конечно! Вообще, я сейчас серьезен, как никогда. Маэстро, музыку!
Напевая модную мелодию, Виктор и Светлана стали танцевать.
Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Сразу стало ослепительно светло. Выглянуло солнце, заиграло разноцветными огнями на листьях.
— Вот и все, — вздохнул Виктор, глядя, как причесывает мокрые волосы Светлана. — Я тебя люблю. Очень...
— Виктор, милый, что с тобой?
— Ничего. Только я все время хочу, чтобы мы были вместе. Вместе! Понимаешь?
— Ну ведь мы решили, что поженимся. Потерпи до осени.
Осенью должны достроить дом, в котором Виктору выделена квартира.
— Да, да, конечно, — негромко отозвался он.
Светлана и Виктор знали друг друга с давних пор. Впервые они встретились в детдоме, когда им было по десять лет.
Собственно, Светлана в этом детдоме была уже давно: целых четыре зимы миновало. Мать ее умерла, едва дочке исполнился год, Светлана ее совсем не помнила. Да и об отце память сохранила лишь отдельные черточки, которые воображение слило в единый образ, такой дорогой и близкий.
Светлана помнила, как отец, придя с работы, брал ее на руки. У него были большие и сильные руки труженика. Они всегда казались ей громадными, но так хорошо, ласково умели гладить головку маленькой дочки.