Аннотация: «Заяц с янтарными глазами»– книга-музей; иглавные герои здесь– предметы: фигурки нэцке, архивные хранилища, винтовые лестницы. Впрочем, в отличие от классических музеев, в этом нет табличек «руками не трогать», как раз наоборот. Книга де Вааля– целиком тактильный текст. Автор рассказывает историю своих предков через их коллекции, один за другим перебирая экспонаты– бережно и осторожно,– так мы перебираем бабушкины-дедушкины вещи на чердаке, стирая пыль с орнаментов и шелестя плотной желтой бумагой. Разница только в том, что сам де Вааль роется не на чердаке своего дома, а в чертогах истории– в архивах братьев де Гонкур, Марселя Пруста, Клода Моне и многих других писателей и художников, с которыми дружили его деды и прадеды (Шарль Эфрусси, прадед автора, был прототипом прустовского Свана). Ярый коллекционер, де Вааль настолько дотошен, что умудрился проследить весь путь своих фигурок-нэцке из Японии во Францию, в Париж XIXвека, оттуда в Вену XXвека, и дальше– сквозь колючую проволоку 1930-х и 1940-х, когда фигурки были спасены от коричневой чумы усилиями храброй девушки– и дальше-дальше сквозь время, все ближе к читателю. Для кого эта книга Для всех, кто увлекается биографиями незаурядных личностей и семейными сагами Для любителей истории ХХ века Для тех, кто хотел бы узнать о повседневной жизни Европы начала века, во время первой мировой войны и 30-х
Книга добавлена: 10-03-2024, 00:28
Содержание
- Предисловие
- Часть первая. Париж (1871–1899)
- Le West End
- Un lit de parade
- «Мой вожатый и поводырь»
- «Такие легкие, такие нежные на ощупь»
- Коробка с детскими сластями
- Лисица с инкрустированными глазами, деревянная
- Желтое кресло
- Спаржа месье Эльстира
- Даже Эфрусси на это клюнул
- «Мой маленький барыш»
- «Поистине блестящий five o’clock»
- Часть вторая. Вена (1899–1938)
- Die Potemkinsche Stadt
- «Ционштрассе»
- История как она есть
- «Большая квадратная коробка, какие рисуют дети»
- «Свободная территория»
- Милое юное создание
- Давным-давно…
- Типажи старого города
- Heil Wien! Heil Berlin!
- Буквально равен нулю
- «Сумей себя пересоздать и ты»
- Эльдорадо 5-0050
- Часть третья. Вена, Кевечеш, Танбридж-Уэллс, Вена (1938–1947)
- «Идеальное место для шествий масс»
- «Неповторимая возможность»
- «Годен для одной поездки»
- Слезы — в природе вещей
- Карман Анны
- «Совершенно открыто, публично и законно»
- Часть четвертая. Токио (1947–2001)
- Такеноко
- «Кодахром»
- Откуда они у вас?
- Настоящая Япония
- На стадии шлифовки
- Кода. Токио, Одесса, Лондон (2001–2009)
- Дзиро
- Астролябия, мензула, глобус
- Желтое/золотое/красное
- Благодарности
- Над книгой работали
На стадии шлифовки
Похоже, уже в 1970-е годы Игги приклеил на нэцке маленькие бумажки с номерами, составил их список и отдал их на экспертизу. Их оценили на удивление высоко. «Звездой» среди них оказался тигр.
Именно тогда резчики этих нэцке заново обрели имена и снова сделались живыми семейными людьми, ремесленниками из конкретных мест. И начали обрастать историей:
Я подхожу к своему шкафу и отыскиваю четырех черепах, карабкающихся друг другу на спину. Проверяю номер по каталогу Игги: да, это Токомадзу. Они вырезаны из древесины самшита цвета кофе с капелькой молока. Это очень маленькое нэцке, оно сделано так, что когда вертишь его в руках, то чувствуешь, какие они скользкие, эти черепахи, как они лезут и скользят, скользят и все равно лезут. Держа в пальцах это нэцке, я точно знаю, что резчик долго наблюдал за черепахами.
Игги делал пометки к вопросам, поставленным учеными и парой торговцев, которые заходили осмотреть коллекцию. Неужели кто-нибудь думает, что наличие подписи на нэцке упрощает дело? Подпись — это только отправная точка для вопросов, уводящих в запутанный лабиринт. Уверенной ли рукой нанесены штрихи? Сколько линий в иероглифе? Заключен ли он в рамку? Если да, то какова форма картуша? А как еще можно прочитать данный иероглиф? И мой любимый вопрос — почти философской глубины: какова связь между великим резчиком и неразборчивой подписью?
Мне с этими вопросами не справиться, поэтому я просматриваю заметки о патине. И читаю:
И вот я вынимаю своего тигра с инкрустированными глазами из желтого рога работы раннего Тоёдзаку из Тамба. Этот резчик работал с отличной, плотной самшитовой древесиной и славился умением живо изображать животных. У моего тигра полосатый хвост, заброшенный, будто ремень кнута, на спину. Я повсюду ношу его с собой — день или два, и однажды по глупой забывчивости оставляю его на листках с выписками в книгохранилище на пятом этаже (биографии, К — S) Лондонской библиотеки, когда ухожу в буфет выпить кофе. Но когда я возвращаюсь, он стоит на прежнем месте, мой совсем не ослепительный тигр с сияющими глазами на сочно-коричневой хмурой морде.
Он сама угроза. Он отпугнул других посетителей.
Кода. Токио, Одесса, Лондон (2001–2009)