Ванька 9

Глава 22 Всякое бывает, но чтобы такое…

— Здравствуйте.

Карл Яковлевич кивнул, а затем приветливо улыбнулся консулу.

— Здравствуйте, — я последовал примеру председателя комитета.

Вежливость, она ещё никому никогда не помешала.

Попов вслед за нами поздоровался с человеком за столом. Он чуть позади нас стоял. Как бы в роли сопровождающего.

Консул захлопнул папку с бумагами и отложил её в сторону. Всё это он с показной ленцой сделал. Ещё и вздохнул тяжело.

— Что вам надо?

Чего-чего, а приветливости на его лице не наблюдалось. Наоборот — недовольство. Какие-то тут без его разрешения в кабинет заявились и от важных дел отвлекают.

Карл Яковлевич представил меня.

— Доктор Воробьев, старший врач полка. Обратился с просьбой…

Консул даже не дал председателю комитета договорить.

— Доктор? — хмыкнул сидящий за столом.

Да, на доктора я сейчас мало походил, но вести себя прилично всё же как-то консулу было можно.

— Доктор, — подтвердил я. — Прибыл из Франции.

— Из Франции? — скривил морду консул.

— Из Франции, — подтвердил я.

— Из войск генерала Лохвицкого?

— Да.

— В Ля-Куртине были?

Лицо консула багровело на глазах.

Карл Яковлевич был выключен из разговора взмахом его руки.

— Да, конечно, — не стал скрывать я.

— Безобразничали?

Ну, совсем сейчас консул себя неправильно ведет… Не так я как-то дипломатических работников представлял.

— Нет, не безобразничали. Мы требовали отправки на родину.

— На родину? — консула даже в кресле подбросило. — Предали вы родину!!!

Консул ударил кулаком по столу.

Что-то не получался у нас разговор. Совсем не получался…

Карл Яковлевич, это было по нему сейчас хорошо видно, такого развития событий никак не ожидал. Вид у него был несколько растерянный и какой-то, можно сказать, даже виноватый. Хотя, с чего?

— Жаль, что не перебили вас всех там! — сорвался почти на визг консул.

Кулак его вновь ударил по столу. Причем, дважды.

Мля…

Что его так заело-то? Вот так инсульт некоторых и хватает…

— Позвольте, мы за поддержкой в зависящем от Вас вопросе пришли… — в голосе председателя комитета помощи русским военнопленным металла сейчас было хоть отбавляй.

— Бунтарям и дезертирам я никакой поддержки и помощи не оказываю!!! — палец консула указывал на дверь. Он даже в кресле привстал и вперёд наклонился.

— Вы обязаны помочь! — закусился на хозяина кабинета Карл Яковлевич.

— Я… Я вам совершенно ничем не обязан! Разговаривать даже не желаю!

Консула даже потрясывало немного.

Мля…

Ненормальный какой-то… Электрическим током ему надо лечиться.

Лицо консула из красного превратилось в белое. Он трясущейся рукой сгрёб со стола колокольчик и замахал им в воздухе.

Что уж так-то…

Точно, сейчас его кондрашка хватит.

Карл Яковлевич сделал пару шагов к столу консула. Остановился. Упёрся глазами в сидящего.

Мне показалось, что не сдержит сейчас он себя. Он — председатель комитета, а с ним тут так…

Дверь за нашими спинами распахнулась и в кабинете консула народа прибыло.

Один, два, три, пять… семь. Трое, обмундированных как уже виденный мною швейцар, и четверо в штатском.

— Вывести! Арестовать!

Совсем что-то консул краев не видит…

— Прочь!!! — рявкнул Карл Яковлевич.

Швейцары и штатские отпрянули к стенам.

Председатель комитета махнул рукой мне и Попову на дверь.

— Уходим!

Впрочем, далеко уйти нам не дали. В коридоре меня, Попова и Карла Яковлевича встретили швейцарские жандармы. Гадать не надо, их обиженный Афанасием хранитель дверей вызвал.

Во попал…

Карл Яковлевич и Попов отделались проверкой документов, а я оказался в жандармском управлении.

— Пермиссьон, — ещё раз потребовали там от меня.

Спросили бы что полегче… Нет у меня пермиссьона. Где я его возьму.

Интерьеры у меня сегодня менялись, словно в калейдоскопе. Часа не прошло, как я оказался в местной тюрьме.

Перед тем, как отправиться в камеру, меня с ног до головы обыскали. Отобрали все мои небольшие деньги, сигареты, спички. Лишился я и ботинок, а также гимнастерки и брюк. Их-то зачем отняли? В камере я оказался в одном нижнем белье.

Зверьки? Они — при мне. Золотые фигурки, как правильно и сказать, умеют морок какой-то наводить. Все, кроме меня, на них в упор смотрят и не видят, трогают, а не ощущают. Это я ещё до японской войны в селе Федора заметил. Сначала я их прятал, как мог от чужих глаз скрывал, а потом понял — для других их, как и нет. Как-то в бане у Федора я пояс с ними снял, на лавку положил, а бузник на него сел и не заметил. Чудеса? Ещё какие…