Лёд и порох
Читать книгу "Лёд и порох"
15
Еще одна неописуемая глупость началась с произнесенной за ужином фразы:
— Дим, может, позанимаешься с нами с Ксюхой?
Да, чисто гипотетически мы это обсуждали, и я согласна, что навыков выживания «в поле» у нас нет, а хотелось бы… Но дома так тепло, а на улице завывает ветер с мокрым снегом…
— Чем же, позволь полюбопытствовать? — он иронично поднял одну бровь.
— Ну как с… В общем, на природу бы съездить.
Хакас издал очень странный звук, покосившись на пустое место в противоположном углу стола.
— Не женское это дело.
— Да что ты говоришь? — хором взвились мы.
— Дим, а если не очень жестко, а просто для расширения кругозора? — мне не хотелось, чтобы они препирались из-за Люсиного каприза, да и любопытно, конечно.
Он посовещался с внутренним голосом.
— Ладно. Подсохнет и будет у вас полоса препятствий в Громово. Там как раз и лесок есть, и водоемов хватает.
Подсыхать в эту зиму начало патологически рано — к середине февраля на фоне плюсовых температур днем по ночам случались морозы, так что снег в основном покинул улицы Новгородской губернии, о чем очень изумлялись журналисты, и мы начали вопросительно поглядывать на нашего полководца. Тот поначалу не очень был уверен в замысле, зато потом воодушевился и к началу марта мы рванули в большое путешествие.
Накануне Евдокия разродилась мальчиком, здоровым, крепким, и дома становилось шумновато. Так что даже Устю не брали.
Отъезд в наше собственное поместье оказался неожиданно болезненным. Я впервые за эти безумные месяцы надолго разлучалась с нашим Лазарем воскрешенным.
— Я уже соскучилась. — шептала на перроне.
В Петербурге погода не теряла грани приличий, равно как и люди вокруг, так что холод пронизывал весь вокзал. И мне непонятно, холоднее снаружи или внутри моего никчемного тельца.
— Все будет хорошо. Нужно же сменить обстановку. — он помедлил, а потом вдруг обнял меня крпко-крепко. — Прощайте. И берегите себя..
МБ очень мало виделся со мной в последнее время, плотно занявшись работой. Как раз начинался учредительный съезд РСДРП, насчет которого мы все несколько расходились во взглядах. Единственным экспертом в истории революции в нашей семье условно можно было считать маму — той в свое время пришлось сдавать историю марксизма-ленинизма в институте и хоть какие-то остаточные знания она сохранила, пусть и отчаянно сопротивлялась вмешательству в политику.
— Там совершенно бестолковые посиделки были. — напрягая память шипела она. — Эти делегаты потом себя не очень ярко проявляли. Самыми радикальными эсеры были, а солиднее всех сыграли большевики.
Но эта информация Тюхтяева явно не устраивала, и он строил очередные схемы сбора информации, засылки агентов, дискредитации вожаков революции. Не до меня, в общем, ему было. А сейчас вообще, кажется, отправил как навсегда. Но эта тревожная обычно мысль на этот раз вползала в голову лениво-лениво: я перешла порог чувствительности и устала бояться.