Я тоже её люблю

Глава 3

Егор

Утро. Головная боль и похмелье. С трудом поднимаюсь с кровати. Босыми ногами шагаю по гладкому паркету. Бодрящий душ немного приводит в чувства и я становлюсь похожим на человека. Надеваю костюм-тройку, на шее завязываю галстук. Не забываю про наручные часы.

Выглядываю в окно — под воротами давно ожидает “Бумер” с личным водителем. Пора на работу.

Выхожу на улицу.

— Доброе утро, Егор Антонович, — здоровается со мной Славик.

— Привет.

— Вид у вас “так себе”. Вчера было весело, да?

— Очень, — криво улыбнувшись, залезаю в салон машины и поудобнее устраиваюсь на заднем сиденье.

Весело было?

Нет.

Особенно если учесть то, что произошло после ресторана. И какой чёрт дёрнул? Давно не было секса. Это тоже, да. Но всё равно не оправдывает! Я редкостная сволочь, да только это что-то меняет? Вот ни разу. Екатерина Денисовна — хорошая девушка, перспективная, целеустремлённая. Ей бы найти себе кого помоложе и получше. Меня-то уже ничто не изменит. Я могу только всё испортить.

Вспомнив Катю, тарахчу себе под нос “чёрт”.

— Всё хорошо? — взволнованно поглядывает в зеркало заднего вида водитель. — Остановить машину?

— Нормально, Слав. Едем дальше.

— В "Билдинг Строй"?

— Именно.

Напрягаюсь, вспоминая Батурина. Не хочется видеться с этим скользким типом, но отныне придётся и довольно-таки часто. Мы же теперь деловые партнёры, чтоб оно всё… Ладно. Как-нибудь переживу, если только смогу держаться на расстоянии.

Не замечаю, как пролетает время. В поездке слишком много думаю: листаю ежедневник, просматриваю почту на телефоне. Оттого не замечаю, когда на горизонте появляется высокое здание.

***

— Егор Антонович, здравствуйте.

На соседний стул садится помощница. Весьма неожиданно, стоит сказать.

— Доброе утро, Екатерина Денисовна. А что вы делаете на собрании в "Билдинг Строй"?

— Принесла вам документы, — отвечает официальным тоном без единого намёка на какую-то обиду или ещё что. — Вы забыли проекты. Я привезла.

— Спасибо, — прикасаюсь к тонкому запястью и тут же убираю руку, замечая на лице помощницы волнение. — Кать, я хотел извиниться за вчерашнее.

— Ничего не говорите. Я уже ухожу.

Передав пластиковую папку, Катя робко улыбается. Ей трудно, да. Смотреть мне в глаза и делать вид, что всё нормально — непросто.

Мне тоже нелегко. Невольно вспоминается прошедшая ночь. Картинки смазанные, без деталей, но факт остаётся фактом. Мы переступили черту и теперь как раньше ничего уже не будет. Я не смогу спокойно смотреть в сторону этой девушки, а она… Даже не представляю.

— Встретимся в офисе, — говорю Кате напоследок и провожаю взглядом женскую фигуру.

В воздухе появляется шлейф цветочного запаха. Духи Катерины не фиалки, кровь не будоражат, не заставляют сердце биться чаще.

Начинается собрание.

Батурин долго рассказывает о перспективе текущего проекта. Я слушаю его внимательно не перебивая.

Только всё время хочется задать один и тот же вопрос: “Как давно он женат”. Не спрашиваю, конечно же. Просто нужно время привыкнуть, осознать. Это будет трудно — настолько, что я с трудом представляю дальнейшее сотрудничество с его компанией.

— Егор Антонович, а почему вы молчите? Вам не понравилась идея с реконструкцией детской школы?

— Сначала нужно посмотреть проекты. Рассчитать стоимость работ.

— За финансовую часть не волнуйтесь. Все расходы я беру на себя.

Удивляюсь, изгибая бровь, а Батурин ухмыляется. Поправив пиджак, подмигивает мне. Выглядит это странно.

— Это моя идея. Значит, воплощать её в реальность — мои заботы.

— Решили заняться благотворительностью? Проект однозначно неприбыльный.

— Школа давно заброшена. Местные жители учат своих детей в соседнем селе за десять километров. Пусть будет во благо.

Напрягаюсь. Дело приобретает новые обороты. Похоже, Батурину нужно молчаливое согласие местных жителей, ведь вблизи села планируется строительство завода по переработке отходов. Конечно же, фильтрационные системы гарантируют очистку выбросов в воздух, в том числе и очистку от специфических запахов, но всё-таки…

Реконструкция школы выглядит не иначе как подкуп.

— Так что? Вы со мной, Егор Антонович?

— Я бы хотел посмотреть на эту школу вживую, так сказать.

— Отлично. Очень скоро у вас появится такая возможность.

— Предлагаете поехать прямо сейчас?

— Вы против? — прищуривается Батурин, затем переводит взгляд куда-то за мою спину.

Я даже не успеваю что-либо ответить, как в зале для собраний открывается дверь.

Стук каблуков. Знакомый аромат фиалок щекочет ноздри.

Продолжаю сидеть на месте ровно, даже голову не поворачиваю.

— Кстати, разрешите представить вам руководителя проекта по реконструкции школы, — поднявшись с председательского кресла, Батурин размашистым шагом движется вперёд.

Оборачиваюсь.

И слежу за Тагиром взглядом, не понимая сути происходящего.

Бред какой-то. Это всё слишком жестоко, чтобы быть похожей на правду. Вчера я не обознался. Не ошибся! Жена Батурина — девочка из прошлого.

Осознание этого факта сражает меня наповал, приземляет прямо на лопатки. Неожиданно больно, хотя прошло десять лет.

Словно приклеенный к стулу, сижу на своём месте, искоса поглядывая на супружескую пару. Юля ведёт себя сдержанно, едва заметно улыбаясь, а Батурин — наоборот. Я вижу в его глазах знакомые огни, узнавая себя. Когда-то я тоже любил эту женщину. Боготворил. Но она…

После всего, что случилось, я хочу испытывать к ней равнодушие, но не получается. Ненависть острыми клыками вгрызается мне в глотку, отчего я дышу через раз.

— Егор, вы же помните Юлю, мою жену? — обращается ко мне Батурин.

— Да. Склерозом не страдаю, — отвечаю я.

— Отлично. Я хочу, чтобы вы помогли моей жене реконструировать школу. Поможете, Егор Антонович?

Егор

У Батурина звонит мобильный телефон. Извинившись, он выходит из зала для совещаний, оставляя нас со своей супругой наедине. Неприличное молчание царит в зале. Нужно что-то сказать; хотя бы для приличия спросить какую-то ерунду, но я молчу. Юля тоже молчит, опустив взгляд в пол.

Осмеливаюсь подойти ближе. Вздрогнув, Юля обнимает себя за плечи обеими руками. А я скольжу взглядом по тонкому запястью, опускаюсь ниже и останавливаюсь на обручальном кольце.

Ухмыляюсь. Наверное, делаю это достаточно громко, потому что Юля отрывает взгляд от пола и фокусирует его на моём лице.

Большие карие глаза смотрят в упор. Чёрные пушистые ресницы, идеальной формы брови, слегка изогнутые. В этих глазах я тонул когда-то… Сейчас же просто смотрю, ощущая грусть.

— Откажитесь, Егор Антонович, — произносит Юля тихим голосом.

А я даже вздрагиваю, услышав её низкий, грудной голос с хрипотцой. Думал, забыл, не помнил, каким он бывает, когда она злится. Злится же. Знаю!

— Вам не нужны проблемы, как и мне, — продолжает она.

Щурюсь, всматриваясь в её побледневшее лицо.

Боится мужа, да?

Так сильно любит его, что боится нарушить семейную идиллию?

Зря. Я не стану вмешиваться. Не позарюсь на чужую жену. От одной только мысли, что она посмела так думать, мне становится смешно. И противно.

Нет, девочка моя, ты меня не волнуешь, как когда-то. Сломя голову и прямиком в пекло больше я не понесусь. Уже был там… И обратно не хочу!

— Боишься? — прямо спрашиваю и Юля столбенеет. — Он ничего не знает?

— Нет, — решительно качает головой. — И не узнает!

— Значит, ты меня помнишь, да?

— Лучше бы забыла, — отвечает с грустью или мне так только кажется?

В груди ухает сердце.

Чего я хочу от этой женщины?

Не знаю.

Но не смотреть на неё, не вспоминать прошлое — не могу. Мысли всё время возвращается на десять лет назад. И перед глазами оживают никогда не забытые картинки.

— Егор Антонович, вы же хороший человек. Наверняка знаете, на что способен мой супруг. Не нужна вам эта реконструкция школы, если не хотите проблем.

Оглянувшись, Юля устремляет взгляд на камеру наблюдения, установленную в углу под потолком.

— Я сам буду решать, нужно мне это или нет! — откровенно возражаю.

Хочу сказать больше, но где-то глубоко в душе понимаю: не смогу ей сделать больно.

Юля замолкает. Скривив губы в подобие улыбки и, повернувшись ко мне спиной, шагает в сторону окна. Я смотрю ей вслед, затаив дыхание.

Неужели она ничего не чувствует?

Ей действительно всё равно?

Наверное, да, раз она с ним, а не со мной!

— Если ты хочешь мне отомстить, то выбрал провальный путь, Егор, — говорит, всматриваясь в окно. — Тагир не отпустит меня, даже если обо всём узнает. Ты сделаешь хуже только себе.

— Узнает про что? — насмешливо. — То, что десять лет назад я имел глупость влюбиться в тебя, богатую, избалованную студентку столичного универа?

Юля напрягается, вытягивается, как струна.

Я перегнул палку? Неосознанно, но получилось, что да. Просто меня охренительно бомбит со вчерашнего вечера, когда по иронии судьбы женой моего нового делового партнёра оказалась ОНА!

— Откажитесь от реконструкции, — снова переходит на официальный тон, который сейчас звучит слишком холодно даже для официального.

Резко оборачивается, а я только сейчас вижу в её глазах непролитые слёзы.

Хочется подойти. Обнять. Крепко-крепко. И прижать к себе. Зарыться лицом на её плече и ощутить аромат фиалок.

— Ну, раз вы так настаиваете, Юлия, теперь я точно не откажусь! — говорю и двигаюсь вперёд.

— Стой! Не подходи ближе, — взволнованно произносит Юля, всматриваясь куда-то за мою спину. — Камера наблюдения пишет видео, звук — нет.

Медлю несколько секунд.

Скрестив на груди руки, киваю. Юля права, проблемы мне не нужны, точнее, я всё ещё не горю желанием смешивать работу с личным и становится поперёк дороги Батурина. То, что Тагир Даянович скользкий тип — знаю и давно. Ипполитович, главный акционер компании, предупреждал, но тесное сотрудничество с "Билдинг Строй" выгодно экономически, поэтому мне остаётся только смириться.

— Чем ты готова пожертвовать взамен на то, что я откажусь от реконструкции школы?

— В смысле? — переспрашивает Юля, явно не улавливая моего намёка.

Ну же… Да или нет?

— Я не понимаю тебя, Егор, — качает головой. — Что ты от меня хочешь?

— Твой номер телефона.

— Ты хочешь отказаться взамен на мой номер телефона? — переспрашивает, искренне удивляясь.

— Нет. Скажи мне свой номер. Я позвоню.

— Зачем?

Не успеваю ответить, как в зале для совещаний открывается дверь. Размашистые шаги Батурина эхом разносятся по залу и я напрягаюсь, надевая на лицо холодную маску.

Обняв жену за талию, Тагир демонстративно целует её в макушку. И я замечаю, как в глазах Юли мелькает что-то странное. Брезгливость? Или страх?

Похоже, Юля испугалась, что муж мог услышать наш разговор, точнее, как я у неё требовал номер телефона несколько секунд назад.

— Дорогой, — нарочито вежливым голосом Юля обращается к Батурину. — Егор Антонович сказал, что подумает над твоим предложением.

— Правда? — удивляется Тагир, переводя взгляд с Юли на меня.

— Да, — киваю я. — Обязательно подумаю.

— Хорошо. Вы подумайте, Егор Антонович, а я пока предлагаю всё-таки съездить и посмотреть на заброшенную школу. К тому же будет неплохо оценить наши с вами старания — началась стройка завода. Неинтересно?

***

Больше 10 лет назад (Юля)

— Юлька, ты видела нашего нового преподавателя по микроэкономике? Такой красавчик и молоденький, — спрашивает у меня одногруппница, как только я захожу в аудиторию и занимаю свободное место рядом с ней.

— Нет, — качаю головой.

Лезу в сумку, чтобы достать оттуда конспекты, как под ребро прилетает толчок.

— Э-э-э, — возмущённо бубню я, обиженно потирая ушибленный бок. — Лена, ты с ума сошла?

— Смотри, — шепчет мне на ухо.

Отмахиваюсь от подруги. Мне важное сообщение на телефон пришло, какой тут “смотри”?

Переписываюсь с лучшей подругой Ритой. Ритка предлагает сходить вечером в нашумевший ресторан “Облака”, который открылся пару дней назад и теперь все мажоры нашего города делятся впечатлениями.

— Девушка, — зовёт мужской голос, но я не реагирую и тогда кто-то из одногруппников произносит мою фамилию.

— Да? — отрываю взгляд от телефона и переключаю его на преподавателя, кажется, того самого по микроэкономике, о котором мне пыталась рассказать Лена.

— Повторите, что я только что сказал?

Молодой мужчина, одетый в деловой костюм, как и все преподаватели в нашем универе, смотрит на меня в упор. Я теряюсь под строгим прицелом его глаз, потому что понятия не имею, о чём он тут распинался половину лекции.

— Эм-м-м, — вылетает из моего рта, а кто-то сзади подсказывает ответ, и я повторяю: — безразличные кривые могут пересекаться…

По аудитории разносится звонкий смех одногруппников.

— Что-что? — переспрашивает преподаватель, который тоже сейчас улыбается не меньше моих одногруппников. — Возможно, вы хотели сказать “кривые безразличия”, но услышали неправильную подсказку и тут же, не задумываясь, её повторили?

— Да, точно.

— Как ваша фамилия?

— Сабирова, — отвечаю я, гордо вздёргивая подбородком.

— Сабирова, к доске. Покажите нам, что вы усвоили за эту лекцию, — требует преподаватель, а я хлопаю ресницами, ощущая, как мои щёки становятся пунцовыми.

Выхожу из-за стола и медленным шагом двигаюсь по аудитории. Сердце ошалело грохочет в груди. Конечно же, я не слушала тему сегодняшней лекции, да и вообще, микроэкономика — не моё. Я только опозорюсь. Но признаться честно, что ничего не соображаю по предмету — тоже не могу, гордость не позволяет.

Какой-то подонок подставляет мне подножку и я, споткнувшись, кубарем качусь вниз.

Секунды фееричного позора проносятся как по щелчку пальцев. Прихожу в себя на горизонтальной плоскости, уткнувшись лицом в пол. Аудитория взрывается громким смехом. А мне плакать хочется. Такого позора я вряд ли переживу, это ещё хуже, чем постоять у доски!

По-любому кто-то из одногруппников меня заснял на телефон и уже вечером я окажусь звездой в социальных сетях. От этих мыслей хочется выть волком. Так и представляю себе кричащие заголовки: “Дочка мэра Сабирова на занятиях в универе шлифует полы своими шмотками от “В*рсаче”.

— Сабирова, с вами всё хорошо? — опустившись на корточки, преподаватель помогает мне подняться с пола.

— Наверное, — прикладываю ладонь к голове и чувствую, как меня шатает.

— Может, в медпункт? Вы головой ударились.

— Да. Нет, — пожав плечами, встречаюсь с голубыми, как облака, глазами.

Не моргаю. Детально изучаю радужную оболочку, ощущая, как меня кружит будто на аттракционе.

— Давайте всё-таки в медпункт, — мужчина приобнимает меня за талию, когда я вот-вот готова шмякнуться на пол.

— Спасибо, Егор… — запинаюсь. Ну точно память отшибло. Я же только перед началом лекции прочитала на методичке имя и отчество нашего нового преподавателя по микроэкономике.

— Антонович.

— Да, спасибо вам, Егор Антонович, но я обойдусь без медпункта.

***

Юля

Пока Тагир сосредотачивается на дороге, крепко обхватывая руль обеими руками, я смотрю в окно.

Прокручиваю в голове встречу с Егором.

Зачем ему понадобился мой номер телефона? Почему сразу не отказался от идеи с реконструкцией школы? Разве не понимает, что нам не стоит видеться? А вдруг Тагир что-то узнает? Что будет потом? Конечно же, Егор сильный, смелый — вон какую должность занимает, генеральный директор строительного холдинга! Понятно, что для него это всё игра, забава.

Только зачем? Неужели, встретив меня спустя столько времени, хочет отомстить, придумать какую-то подлость? Лучше бы не хотел. Лучше бы ничего не планировал!

Прошло десять лет, и боль стихла. Сердце перестало кровоточить и раны болят не так остро. Я никогда ничего не забуду, как и ни в чём не признаюсь. Опасно! Лучше не ворошить прошлое, не копаться там, где всё похоронено. Покойные чувства не воскресить, да и не только чувства!

— Ты молчаливая. Что беспокоит тебя, милая? — Тагир кладёт руку на моё бедро, и я вздрагиваю.

— Всё хорошо.

— Обманываешь, — возвратив руку на руль, муж всматривается в зеркало заднего вида.

— Тагир, можно я не буду возглавлять этот проект?

— Почему? Утром ты была ещё согласна. Что изменилось, Юля? Тебя чем-то обидел Егор Антонович?

— Нет, — спешу ответить, не давая Тагиру даже повода для сомнений. — Он здесь ни при чём. Я этого не хочу.

— Не торопись. Подумай. Ты же сама просилась на работу. Жаловалась, что я запер тебя в четырёх стенах. Вот, смотри. Я даю тебе возможность проявить себя. Даже не буду контролировать каждый твой шаг. Обещаю!

— Зачем тебе это нужно?

— Хочу, чтобы ты не ощущала себя моей пленницей, — улыбается Тагир.

— Я никогда тебя не полюблю, ты же знаешь. Так что зря стараешься.

— Полюбишь. Обязательно. Я сделаю для этого абсолютно всё.

— Тебе лечиться нужно, Тагир.

— Только ты способна излечить мою душу, любимая.

Отвернувшись к окну, закатываю глаза.

Каждый раз одно и то же. Осточертело!

Тагир когда-нибудь доведёт меня до грани, до нервного срыва со своей больной любовью. Разве так можно — любить женщину, которая в открытую говорит, что ты ей противен?!