Оборотная сторона правды
- Автор: Дженн Торн
- Жанр: Современные любовные романы / Любительские переводы
Читать книгу "Оборотная сторона правды"
Сенатор замялся.
— Еще нет. Подождем, что скажет Эллиот.
Нэнси кивнула, а я выдохнула, наблюдая, как пресс-служба остается позади. Она вернула породивший суматоху номер утренней «Вашингтон пост».
— Что они сегодня говорят? — Сенатор просмотрел первую полосу. Я постаралась не зевать, но не тут-то было: здесь оказалась самая отвратительная моя фотография. Не Нэнси ли упоминала об утечке? Еще одной.
Нэнси достала свои заметки.
— Мансон с «Фокс Ньюз» с нами заодно — и слово героический тут не к месту. — Она оглянулась через плечо, оценивая реакцию сенатора.
— Но это «Фокс».
— Это «Фокс», — повторила она, листая страницы огромного блокнота. — «Уолл-стрит джорнал» опубликовал результаты опроса — срочно позвонить им по этому поводу.
— И? — сенатор выглянул из-за газеты.
Она откашлялась.
— Шестьдесят два процента несогласных. Цифры. Но я хочу сказать…
— Не жизнеспособная выборка. Убедись, что это мы выпустим.
— Феррис встречался с прессой.
— Как у него идут дела?
— Говорит, хорошо. Много неопределенности, но мы предпринимаем все, что можно. — Она перевернула страницу. — На сей счет у нас имеется уместная цитата Тома Беллами.
Сенатор наклонился вперед.
— Они загнаны в угол Верховным судом? — в явном отвращении он сел обратно. Затем приподнял брови. — Звучит как провокация.
Она прочитала.
— Я знал Марка Купера, с тех пор как он был студентом в Йеле. Он стойкий парень и Кейт — счастливица, что он ее папа.
Я глянула на сенатора. Мне было любопытно увидеть его реакцию на слово «папа» — так оно меня опьянило. Но мысли его где-то витали.
— Счастливица звучит потрясающе. Мы тоже его используем. Напомни мне позвонить и поблагодарить его.
Нэнси записала.
— «Нью-Йорк Таймс»?
Она подняла голову.
— Смешано. Одна статья о снижении популярности, но они пока не призывают вас уйти в отставку.
Он усмехнулся.
— Бодрит.
— А «Си-эн-эн»…
Они продолжали всю поездку, все сильнее и сильнее распаляясь как на разминке перед дебатами. Наверное, залезь я на крышу для лучшего обзора — они бы и не заметили. Вместо этого я смотрела на горизонт, когда мы пронеслись по кольцевой дороге и пересекли заросшую лесом ниточку реки, которая, по-видимому, называлась Потомак. Меня кольнуло разочарование оттого, что я не увидела ни обелисков, ни куполообразных зданий, ни Белого дома. Но денек был ясным, места были для меня новыми, а потому я не смыкала век, убаюканная удивительным озеленением дороги. Однако кое-какое слово обратило на себя мое внимание. Точнее, имя.
— Есть что-нибудь от Лоуренса?
Лоуренса. Видимо, Митчелла Лоуренса. Президента.
Нэнси ухмыльнулась.
— Ничего. Они больше нашего не знают, как выкрутиться.
— Нэнси? — сенатор мелодично вздохнул. — Это не внушает доверия.
Она развернулась лицом к дороге.
— Извиняюсь, сэр.
Избирательный штаб оказался двухэтажным зданием в промышленном парке напротив виргинской границы. Повсюду эмблемы и растяжки, парковки забиты автомобилями, от Порше до побитых машинок в худшем состоянии, чем мой подержанный Бьюик, оставшийся в Южной Каролине, многие с наклейками на бамперах: «Купера в президенты!»
Я затаила дыхание, когда мы приблизились к входу, кричаще увешанному растяжками, на которых изображался угрюмый советник кампании Тим: Тим в костюмах, Тим в мундирах, Тим в дутых толстовках.
Дверь нам открыла женщина среднего возраста в упомянутой толстовке. Глаза ее вытаращились, когда она перевела взгляд на меня, но, тем не менее, она улыбнулась. Пока все путем.
Первая комната выглядела как внутренность пиньяты1, повсюду висели красно-синие растяжки, гласящие «Америку знаем мы!» Не уверена, что с этим согласны все американцы, но момент для вопроса был не самый подходящий. Я увидела большой зал с длинными столами, больше дюжины человек столпились у содержимого сумок. На каждом был огроменный значок с упрощенным слоганом: «Купер для Америки».
Под обстрелом любопытствующих глаз Нэнси быстро ввела нас в шумный зал. Каждый отдел, который мы пересекали, отводился определенной деятельности. В течение тридцати секунд я насчитала четыре агитационных телефонных звонка, одно заседание за закрытыми дверями, два жарких спора и целый выводок молодых сотрудников, нервно посмеивающихся над чем-то на экране компьютера. И это все располагалось перед главным залом, большая часть была занята столами. Никто не прервал диалога по телефону и не оторвался от бешеного печатания, даже когда мимо них прошествовал сенатор. Все были заняты. Активненькая рекламная кампания.
И все такие озабоченные.
Воздух сгустился. Я вязла в нем как в цементе, хотя и так чувствовала себя неуютно. Я тихо охнула, когда мы достигли задворок командного центра и скользнули в огромный конференц-зал, где нас ждали примерно сорок сотрудников.
О. Господи.
Длинный стол в центре был завален до отказа, у стен торчали помощники, вынужденные стоя делать заметки в ноутбуках, планшетах и блокнотах. Кто все эти люди?
— Кейт! — из-за стола поднялся Эллиот с улыбочкой Чеширского кота. — Нам просто необходимо побеседовать с тобой!
За столом рассмеялись, а стоящие обменялись теплыми улыбками. Шутка до меня не дошла, пока мой взгляд не упал на телевизор. Там на паузе стояла передача, снова и снова показывающая, божечки мои, ту омерзительную, болезненную — и с чего мой лоб так блестел? — фотографию из ежегодника.
Я схватила Нэнси за руку.
— Может, нам еще один снимок сделать? Я готова, вы только скажите!
Нэнси хотела было ответить, но ее прервал Эллиот.
— Мы наделаем еще больше фотографий. Сядь.
Да с кем он говорит? Похоже на стратегическое совещание. Из-за стола встали два человека и отошли к остальным. Два места. Для сенатора и…
— Я оставлю вас. — Сенатор похлопал меня по спине. О нет. — Луи?
Луис поднялся из-за другого конца стола и забрал свой ноутбук и заметки. Проходя мимо, он так лукаво мне подмигнул, что я наполовину уверилась в том, что сейчас мне на ладонь ляжет четырехлистный клевер. Вместо этого он последовал за сенатором отсюда и с глухим стуком прикрыл за собой дверь. Спиной ощутив сорок скучающих взглядов, я обернулась. Нэнси расслаблялась в одном из свободных вращающихся кресел. Она ободряюще похлопала по столу. Я села рядом с ней, но настолько резко, что кресло поехало назад.
Эллиот моргнул. Оживился. Я постаралась сделать то же самое. Сзади кто-то кашлянул. Я приметила неловко стоящего в углу Тима, еще более раздраженного с момента нашей прошлой встречи, и почувствовала легкую благодарность за то, что оказался не столь важным, чтобы сидеть за столом.
Эллиот колпачком от маркера постучал по стоящему за его креслом длинному ряду чистых досок.
— Как сказал твой папа, Кейт… — Он ухмыльнулся, как бы заключив слово «папа» в невидимые кавычки. — В последние дни у тебя был выдающийся дебют. Четыре дня и три часа тому назад, если быть точнее.
Вообще-то, мой «папа» этого не говорил. А вот Мег могла. В эту пятницу я явлюсь миру на пресс-конференции. Это мое первое официальное появление на публике вместе с Мег, сенатором, Грейси и Гейбом. Камеры, репортеры, улыбки, приветствия. Неожиданные вопросы. Я почувствовала, как мой пульс подскочил до режима отбойного молотка и подтолкнул эту мысль дальше.
— Поэтому сегодня мы будем знакомиться с тобой. Ставить клеймо.
Все стоящие что-то застрочили.
— Ставить клеймо? — Как корове?
— Мы готовы поработать, — просияла Нэнси. — Ты примерная ученица и быстро полюбишься своим сверстникам. Держись только от неприятностей.
— Конечно, она будет от них держаться подальше! — фыркнул в внушительные усы сотрудник-афроамериканец. — Ей шестнадцать. Скандалы начинаются в колледже.
— Ерунда, — отозвался парень с высоким голосом. Выглядел он студентом. Взъерошенные волосы и форма Лиги Плюща с закатанными рукавами и ослабленным полосатым галстуком. Он указал на Эллиота.
— Энди Лоуренс.
Эллиот показал назад, нетерпеливо повернулся к доске, нацарапал имя, которое забормотал весь зал.
Энди Лоуренс. Президентский сынок.
Я представила кадр из последних новостей, но предо мною предстал более яркий образ с дверцы шкафчика в верхнем правом углу Лили Хорнсби, вырезанный из журнала. Лили тащилась от него. Один высокий парень — не могу вспомнить его имя — однажды дразнил ее за обедом, подозреваю, из-за ревности к фотографии.
Я подглядела один раз, когда мы забирали свои учебники, его светлые волосы, блестящие зубы и поднятую руку. И откровенно говоря, не впечатлилась.
— Замечательно, Кэл. — Нэнси подалась вперед и улыбнулась. — Поставив бок о бок Кейт и Энди, мы только выиграем.
— Погодите, — прервала я. — Что случилось с сыном президента?
— Отлично, — рявкул Эллиот, вооружившись маркером. — Идем дальше.
Я открыла рот и захлопнула его. Это он мне?
— Коровьи выходки на Фарнвелл Преп, — вмешался усатый.
— Слишком давно, — продолжал Эллиот. Лигоплющевец лениво поднял руку.
— Рональд Рейган секси.
Эллиот на энтузиазме записал и это, будто маркер охватило пламя, и стоящие в сторонке засмеялись. Заметив ошеломленное выражение моего лица, Нэнси наклонилась ближе.
— На прошлой хэллоуиновской вечеринке Энди Лоуренс напялил плавки «Спасателей Малибу» и маску Рональда Рейгана. В течение часа это разлетелось по всей сети — весьма недальновидно.
Она одновременно хихикнула и шмыгнула носом. Мне это не показалось таким уж ужасным делом, но лучше не говорить этого вслух, учитывая их одержимость Рейганом.
Тут поднял руку тощий азиат в сером костюме.
— Он напился на приеме в Белом доме.
— Ничего себе, — выпалила я.
Об этом приеме я знала из видео в сети. Мероприятие для прессы, отчасти званый обед, отчасти политическая парилка, не самое подходящее для этого место. Но выставить свое опьянение весьма неприятно, особенно сыну президента, тем более несовершеннолетнему. Сама я к алкоголю не прикасалась. Мама разрешала выпить мне на Рождество бокал, и я пару раз по ошибке пробовала теплое пиво на вечеринке или даже двух (мерзко) — но не под надзором всех СМИ страны. Невозможно, что бы это было правдой.
Нэнси покачала головой.
— И никто об этом не сообщил. В зале, полном репортеров…
— Не могут присматривать за детьми, которым не исполнилось восемнадцать. Такое правило. — Элиот ткнул в доску. — Это все еще правило, а если они ударят первыми? Мы ударим еще сильнее!
Меня разобрал смех. Лицо Эллиота напряглось, он сжимал маркер так, будто собирался сломать его пополам. Он растерялся. Не к добру.
— Извините, — замычала я, провалив попытки удержать улыбку. — «Мы ударим еще сильнее». Из какого-то фильма? — по-мышиному пропищала я. — С Брюсом Уиллисом?
Мозг боролся за название, чтобы разрядить обстановку, но под прицелами взглядов вспомнить было тяжело. Разве не на этот фильм я ходила в ночь, когда мама попала в аварию? Но не успела я дотумкать, как услышала смешок. Парень из Лиги Плюща развеселился.