Право на сына
- Автор: Арина Арская
- Жанр: Современные любовные романы
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Право на сына"
— Не смей меня отговаривать.
А она и не думает отговаривать. Она меня обнимает прижимает к себе и всхлипывает, будто она сама в прошлом прошла по пути к аптеке за отравой.
— Я сделаю тебе какао, когда вернешься, — отстраняется, смахивает слезы с щек и улыбается, — и буду рядом.
Сглатываю жгучий и распирающий глотку ком и медленно отступаю:
— У меня нет выбора, Дина. Я должна себя защитить.
— Я понимаю, — кивает и опускает взгляд, закусив губы.
— И я рада, что ты будешь рядом со мной с горячим какао, — открываю калитку и оборачиваюсь. — Все могло быть иначе, но с другим мужчиной.
Покидаю территорию дома. С каждым шагом моей уверенности становится все меньше и меньше, и мои тихие уговоры, что я бубню себе под нос, как умалишенная, не успокаивают меня.
Я и подумать не могла в день свадьбы, что я однажды буду идти по улице с таким черным отчаянием и липким одиночеством в душе. И за этой чертой, к которой сейчас плетусь, не будет надежды на светлое и доброе с Макаром.
Звенят колокольчики, когда я вхожу в пустую аптеку. Гудит у потолка кондиционер, в воздухе пахнет немного хлоркой. Несколько секунд медлю и шагаю прилавку, за стеклом которого меня ждет худая высокая женщина в белом халате. Хочу развернуться и сбежать.
— Добрый день, — женщина за стеклом вежливо и отстраненно улыбается, — чем могу помочь?
Глава 53. Ее не любили
— Где Ульяна?
Дина трясет перед Артемом, который обложен подушками, маленьким плюшевым слоником. Тот ответ улыбается, ножками и ручками сучит от восторга.
— Погулять вышла.
Прямого взгляда избегает, а голос — официально равнодушный.
— Дина, где Ульяна?
Поднимает взгляд и тихо отвечает:
— Погулять вышла.
А в глазах такое осуждение, будто я свою жену выпотрошил, набил соломой и выкинул. И я не думаю, что дела в утреннем разговоре. Дина не та женщина, которая будет так реагировать на скандалы семейной пары. Что-то тут не так. Ее осуждение глубокое и личное.
— Говори, куда пошла моя жена
— Я сказала.
И губы поджимает и щурится, будто хочет меня сжечь живьем. В ней сейчас играет что-то женское, и меня накрывают нехорошие подозрения.
— Дина, — я тоже щурюсь в ответ, — ты премию хочешь получить.
— обойдусь без премии.
— Да чтоб тебя, — цежу я сквозь зубы, и Артем кривится и пытается повторить мои интонации.
Когда Дина переводит на него изумленный и возмущенный взгляд, он хрюкает довольный и смеется, поджав к груди пухлые ножки.
Дина молчит минуту, поглаживает Артема по ножке и закрывает глаза:
— В аптеку пошла.
— Что? — недоуменно переспрашиваю я.
— Больше ничего не скажу.
— В какую аптеку?
— не знаю.
И опять с черным женским осуждением смотрит на меня.
— Да тут аптек в округе с десяток.
— Вышла из калитки направо.
— А говорила, что ничего больше не скажешь, — разворачиваюсь и широким размашистым шагом иду прочь.
— Она не заслужила такого мужа, — шипит мне в спину.
Оглядываюсь. Отлично. Пусть меня теперь отчитает няня, какой я мерзавец и негодяй. Только что-то мне подсказывает, ее злобные претензии адресованы сейчас не мне.
— И самое печальное во всем этом, — продолжает она, — вы же не особенный среди прочих. Сколько вас таких эгоистичных дураков, которые не ценят своих жен?
— Если я напомню о субординации, то ты проигнорируешь мои слова?
— И никто ведь из вас в итоге счастливым не бывает, — Дина вздыхает.
— Что-то работа стала для тебя слишком личной, — тихо отзываюсь я.
— А я не думаю, что вам сейчас стоит со мной тратить время за пустой болтовней.
— С затаенной угрозой отвечает Дина. — Возможно, уже поздно.
Меня пробирает озноб от ее холодного, как сталь, голоса. Мозги отказываются работать и не воспринимают намеков няни, но мне ясно, что Уля что-то задумала.
Она вышла не прогуляться и не подышать свежим воздухом, чтобы прийти в себя или поплакать в одиночестве на лавочке в безлюдном сквере.
Во мне опять поднимается волна ярости. Что она бегает и никак не успокоится?
Сиди, мерзавка, дома и жди мужа! зачем она испытывает мое терпение и проверяет его на прочность. Или она специально выводит меня из себя, чтобы я вызверился и пошел на радикальные меры?
Врываюсь в одну из ближайших аптек, решительно иду к прилавку, за стеклом которого меня ждет высокая и тощая женщина.
— здравствуйте, чем могу помочь?
— Очень надеюсь, что вы сможете мне помочь, — недобро щурюсь я.
Описываю Ульяну и вежливо, как только умею, интересуюсь, была ли она тут
— Не припомню.
Лжет. Ох уж эта женская солидарность. Делаю медленный вдох и выдох, сдерживая в себе желание разбить стекло.
— Что купила моя жена? — с наигранным спокойствием спрашиваю я.
— Боюсь, я не знаю, потому что вашей жены тут не было, — холодно улыбается и смотрит на меня, как на идиота. — Чем я еще могу помочь?
Заржавевшие от похмелья шестеренки в голове начинают поскрипывать. В аптеку пришла молодая женщина, что-то купила, и фармацевт за стеклом не желает раскрывать, что она продала. И смотрит на меня, как на врага, который убил ее котенка.
Я, кажется, знаю ответ за чем Уля так внезапно сорвалась. Скандал, дикая близость на полу с укусами и криками, а после — побег в аптеку. Да, я знаю ответ, но если я его приму, то я сорвусь с цепи.
— Эй, мужик, — недовольно покряхтывает позади меня морщинистый старик, опираясь на трость, — ты либо покупай, либо проваливай.
Женщина за стеклом продолжает натянуто улыбаться. Я вполне могу позволить себе разгромить аптеку, чтобы выпустить из себя гнев, но как это поможет мне?
Покидаю аптеку. Стою на крыльце, тяжело дышу и пребываю в полной растерянности. Куда могла пойти Ульяна с отравой, что купила у тощей гадины?
Звонить ей с вопросом, где она, бессмысленно.
Она не ответит на звонок. Да и кто бы ответил на мой звонок после того, как я взял молча и ушел?
Рядом есть небольшой сквер, куда Ульяна часто берет на прогулку Артема, и несколько мелких кофеен.
В одной из них Уля мне вручила коробочку с положительным тестом на беременность. Тогда мне этот жест показался глупым и наивным, но я все же выдавил из себя улыбку и взял ее за руку.
Закрываю глаза. Уля в тот день была такой счастливой, сияющей и полной солнечного восторга, а я всей этой бури эмоций не разделил, а она этого ждала.
Я уверен, что она сейчас сидит в той же кофейне. Одна. С чашкой облепихового чая и перебирает осколки воспоминаний, которые теперь омрачены некрасивой и грязной правдой. Ее не любили, ее использовали и ее предали.
— Слышь, мужик, — старик бьет меня тростью по туфле, — что ты тут встал? Дай пройти.
— Я твою палку сейчас спомаю, — рычу я ему в ответ, и медленно спускаюсь по лестнице.
— А я ее тебе потом в одно место запихну!
С хрустом разминаю шею. Нет у меня времени на чокнутого старика, и теперь я знаю, каким я буду в старости. Мерзким, противным дедком, которого никто не может терпеть.
Глава 54. Если ничего не ждешь…
Я не прерываю беременность. Я лишь не позволю ей произойти в случае моего невезения. И я не совершаю преступления, не обрываю жизнь, но на душе все равно гадко, потому что “волшебную” таблетку купила в страхе за свое будущее:
И я оттягиваю момент истины, наблюдая затем, как среди раздавленных ягод облепихи плавают чаинки в стеклянном чайнике.
Вздрагиваю, когда кто-то берет чайник и подливает мне оранжевого чая в чашку.
Поднимаю недоуменный взор. Макар. Лицо бледное, злое, а взгляд — черный и глубокий. Жду, когда он кинет чайник в стену в порыве гнева, но его отставляет и садится напротив.
Наверное, подсознательно хотела, чтобы он нашел меня, раз заявилась в ту кофейню, где однажды “обрадовала” его двумя полосками на тесте. И да, я только сейчас поняла, где сижу. Дура.
Макар переводит взгляд на бумажную инструкцию, что лежит на столе. Молчит. На щеках играют желваки гнева.
Подхватывает инструкцию и углубляется в изучение, а делаю глоток облепихового чая, тоскливо глядя в окно. Когда он уже перейдет к угрозам, унижениям и оскорблениям?
— Та еще отрава, — наконец, резюмирует он и откладывает инструкцию. — Ты ее уже проглотила? Мне тебя тащить в туалет, чтобы ты выблевала эту гадость?
— И этот акт насилия тебя невероятно порадует? — перевожу на него усталый взгляд. — Нет я таблетку еще не выпила.
Что отвратительно, я бы сама была не против того, чтобы Макар затолкал меня в туалет, насильно влил в меня воды и вызвал рвоту, ведь я бы восприняла его поведение как факт его неравнодушия. Какие же у нас больные с ним отношения.
Он протягивает через стол раскрытую ладонь.
— Давай сюда. Не заставляй тебя обыскивать.
— У тебя не выйдет меня всегда контролировать, Макар. Хотя ты можешь посадить меня на цепь в подвале, — слабо улыбаюсь я. — Но мне кажется, что подобное даже для тебя перебор.
— Не заговаривай мне зубы, Уля.
— Знаешь, я уже почти согласна согласиться на твои условия, — тихо отзываюсь я.
— Оставить Артема и исчезнуть из твоей жизни.
Недобро щурится, а я делаю новый глоток чая.
— Бросишь сына? — презительно усмехается Макар. — Серьезно?
— Дина одарит его любовью и заботой, — отставляю чашку. — Пусть и за зарплату, а меня ты загнал к краю пропасти, Макар. Дальше только прыжок.
— Да кто же тебе даст прыгнуть? И я ты не сможешь бросить Артёма, — крылья носа Макара вздрагивают. — Ты его любишь.
— я рядом с тобой умру, Макар, — прямо и открыто смотрю в его черные глаза. — Ты меня убьешь. Медленно, но верно приведешь меня к смерти. И тебя не понадобится для этого нож.
— Таблетку, Уля, — глухо рычит Макар.
Мимо пробегает официантка, кидает на нас обеспокоенный взгляд и торопливо удаляется к стойке с пустым подносом.
Лезу в карман джинсов, вытаскиваю блистер и вкладываю его в ладонь Макара, который встает и делает несколько решительных шагов прочь, а затем притормаживает. Стоит ко мне спиной.
Да, я умру рядом с ним. Если он не отпустит меня, то единственным спасением от брака с ним будет — смерть.
Разворачивается, возвращается за стол и кладет блистер передо мной. Несколько долгих минут молчания, и он говорит:
— Если ты считаешь это верным решением, то… — сдавленно выдыхает, — то я должен его принять, даже если я хочу тут все разгромить.
До меня долго доходит его слова, и я переспрашиваю:
— Что?
— Я не одобрю твоего решения, — с тихим гневом шепчет он, а над бровью выступает синяя пульсирующая венка. — И я очень зол, Уля.
— Я вижу.
И слово “зол” для него слишком мягкое и ласковое. С такой каменной топят в колодце врагов, к ногам которых привязали мешок с камнями.
— Но я должен быть рядом, когда ты выпьешь эту дрянь.
— Почему?
— Потому что я твой муж, — он не сводит с моего лица взгляда. — и я должен принимать от тебя не только желание быть матерью моих детей, но и твой отказ. И я сам подвел тебя к этому решению.
— Неожиданно, — горько усмехаюсь я. — И эта таблетка лишь предосторожность, Макар.
— А я хочу, чтобы этой предосторожности не было.
— А чего ты хочешь?