Тихие Клятвы

— Спасибо, Санте. — Я отстранилась и потянула его за лацкан. — Ты и сам неплохо выглядишь.

Он озорно усмехнулся и вздернул брови. — Ты не единственная, кто это заметил. Возможно, мне придется носить этот наряд чаще.

Я улыбнулась первой за этот день искренней улыбкой, хотя она длилась недолго. Как луна, затмевающая солнце, приближение моего отца угрожающе нависло над плечом Санте.

— Молодожены так популярны, что у меня не было возможности поздравить собственную дочь со свадьбой. — Отец широко развел руки, словно любуясь своей любимой девушкой. — Ты выглядишь невероятно, Ноэми. Поздравляю.

Я напряглась, когда он притянул меня к себе, чтобы обнять. Как только он отпустил меня, я почувствовала присутствие Коннера у себя за спиной.

— Фаусто, — сухо поприветствовал он моего отца, но протянул руку, чтобы не выказать явного неуважения.

— Вы двое решили насчет медового месяца? — спросил отец, изображая интерес к нашей жизни.

— Мы еще не дошли до этого, но времени еще много.

— Хотя, конечно, я знаю, что мы все с нетерпением ждем маленького принца или принцессы Рида.

Господи. Это все, чем я для него являюсь. Красивая пешка, используемая для союзов и размножения.

Неужели у него совсем нет отцовских инстинктов?

— Они только что сказали да, папа. Давай дадим им несколько дней, прежде чем начнем спрашивать о детях, — сказал Санте, укоряя моего отца в нехарактерном для него проявлении напористости.

Мое сердце болело за него. За все, что ему еще предстояло узнать. За страдания, которые его, несомненно, ожидали, если он продолжал хранить верность Фаусто Манчини.

— Может быть, когда-нибудь, — сухо сказал Коннер. — Извините нас. — Положив руку мне на спину, Коннер повел нас прочь от них, и с каждым нашим шагом я чувствовала, как рвутся семейные узы.

Я больше не была Манчини, но я еще не чувствовала себя Рид. Слава Богу, у меня все еще были Пиппа и ее мама. Без них я бы чувствовала себя совершенно потерянной.