Нестандартный ход

И вот когда они прекратились, мужчина взглянул на часы и понял, что можно возвращаться домой — Элиза закончила со своей немой местью.

Но какового же было его удивление, когда, открыв дверь квартиры, он наткнулся, врезаясь при каждом шаге, на нескончаемую кучу пакетов, словно попав в эпицентр шопоголизма. И среди этого изобилия прямо на полу в коридоре сидела выжатая валькирия, прислонившись к стене и вперившись в одну точку перед собой бессодержательным взглядом.

Расстроенная, потерянная и дезориентированная, как воробушек.

И настолько смешная, что Рома передумал отчитывать её за такой детский импульсивный поступок.

Сняв пиджак и обувь, он кое-как отодвинул от неё часть покупок и присел рядом. И она тут же заговорила:

— Это состояние аффекта. Прошу зафиксировать как смягчающее обстоятельство и приобщить к делу.

Элиза помолчала секунд десять, потом обессиленно рухнула головой ему на плечо, как сидела — боком, слегка обиженно прошептав:

— Ты серьезно поручил своей секретарше покупать мне платья, Ром?.. Серьезно?

— А ты думала, я сам их выбираю? Серьезно, Элиз? Сижу на рабочем месте, отложив все дела, и гадаю, какой цвет будет лучше сочетаться с твоими глазами?

— Я ни о чем таком не думала. И была ошарашена, когда она вчера не упустила возможности сообщить это, — в голосе сквозит досада и отвращение. — Не нравится мне эта секретутка. Будто слово для нее придумали. И зачем было поручать ей часть организации праздника?

— Обычно помощниц для таких поручений и держат, — у него вырвался смешок.

— Если бы только для этого и держали, — буркнула, отстраняясь и подаваясь вперед, чтобы присесть на пятки и хлопнуть по бедрам удрученно, вновь обводя взглядом бесчисленные пакеты. — Завтра всё верну. Какой позор… Даже не знаю, сколько я потратила. И что, вообще, купила… Сплошная пелена бешенства перед глазами…

— Поэтому я и выделял — мы говорим, Элиза.

Разумовский придвинул к себе одну из упаковок и раскрыл её, выявив неожиданную находку, и хмыкнул.

— А что… Помнится, кое-кто как-то намеревался меня отблагодарить за щедрость. Самое оно…для коленно-локтевой.

Девушка развернулась к нему и округлила и без того большие глаза, уставившись на полупрозрачную ткань. Выхватила её и запихнула обратно, совершенно ошарашенная.

— Я этого не брала… Легче уж голой, чем такое носить.

— Ошибаешься. В этом есть огромное преимущество. Искусство соблазнения — то, на чем держится интимная жизнь.

Она подняла на него взгляд, потихоньку возвращаясь к привычному боевому состоянию, и бросила с вызовом:

— Обойдешься, Разумовский. Не заслужил. Я и так психанула и сделала то, чего ты хотел — воспользовалась этой чертовой картой!

Мужчина притянул её к себе и посадил на свои бедра, указательным и средним пальцем правой руки подцепив упавшие на щеки пряди и убирая их ей за ухо. А Элиза тут же принялась ослаблять узел его галстука, чтобы снять и отбросить куда-то с облегчением. И вздохнула только, когда высвободила первые несколько пуговок рубашки.

— И как ты только загоняешь себя в эти рамки? Ощущение, что я задыхаюсь вместо тебя.

— В таком случае, Покахонтас, я обязан делать тебе искусственное дыхание на постоянной основе.

Кажется, это входило в привычку — улыбаться и целоваться одновременно. Пройдет ещё немало времени, пока они отшлифуют отношения. Но Рому…удивительно…и так всё вполне устраивало. Пока.