Изумрудные чернила

Я подавила победную улыбку и поспешила следом за громовержцем.

Переборов колючее желание чихнуть, я глубоко вздохнула и затаила дыхание. Место, которое мне организовал Тор, было ужасно тесное и служило небольшой прорехой между двух стен. Не знаю, кто вообще когда-то придумал эту щель, но цель была ясна — отсюда, сквозь тонкую металлическую сеточку, был прекрасно виден тронный зал. Витринные окна были плотно зашторены, горели факелы, бросая причудливые блики на безукоризненно гладкий пол. На своем троне восседал Один, по левую руку от него высился Форсети, по правую стоял Тор. Около ступеней, ведущих к трону, стража опустила на колени Локи, даже не освободив его от цепей. Слева тянулся золотистый длинный стол, за которым восседал Совет.

Загремел голос Всеотца, он произнес вступительную часть, и я скривилась от отвращения. К чему вся эта бравада? Поглумиться над Локи? Как же это мерзко.

Я пропускала все его слова мимо ушей, даже не заметив, как его сменил Форсети. Он стоял с открытой книгой в руках и зачитывал приговор для трикстера. Было ясно — Локи никто не собирался щадить.

— Я могу попросить в последний раз? — подняв на них тяжелый взгляд, спросил Бог Обмана.

Один с прищуром взглянул на приемного сына и кивнул.

— Пусть это будет предсмертным желанием.

— Эвелин, дочь Алвиса, она ни в чем не виновата. Помилуйте ее, Всеотец.

Форсети и правитель Асгарда переглянулись.

— Хорошо. Да будет исполнена последняя ваша воля. — согласился судья.

Совет усердно записывал что-то, а затем один из мужчин поднялся и что-то сказал Форсети. Тот кивнул.

— Локи, сын Одина, в этот час вы лишаетесь своей магической силы. Совет Асгарда приговарил вас к лишению магической силы и казни через отсечение головы. Так велит закон, и приговор обжалованию не принадлежит.

Трикстер молчал. Я глядела на Всеотца — на его лице не дрогнул ни один мускул, оно не изменило выражения. Ни капли сожаления, сострадания или жалости. Ничего. Истинный правитель. Жертвовать одним ради спокойствия многих. Взглянула на Тора. Маска боли застыла на его лице. Я была уверена, что в его голове сейчас, как и у меня, проносятся самые лучшие моменты нашей прошедшей жизни. И от этого мне стало так плохо, что я чуть не задохнулась от волнения. Не время. Но эмоции перебили все.

Когда послышался какой-то скрежет, я закрыла рот рукой, чтобы нечаянный крик не вырвался из моей груди. Началось. Эйнхерии отошли от Локи на значительное расстояние, и все замерли. Даже, казалось, время замедлило свой бег. А я, словно загипнотизированная, смотрела туда, где должен был находиться Бог Хитрости. Чернота быстрыми шагами наступала из всех уголков и всех закоулков зала, плотно окутывая его высокую фигуру. Повсюду раздавался металлический звон, нарастая, звуча в голове. Я понимала, что сейчас должно было произойти что-то… ужасное. Холодный ветер промчался по помещению, как будто что-то злобно шепча, и в ту же секунду вов все стороны от Локи вылетели огромные цепи, хищно звякнув, и этот гул разлетелся повсюду.

Над его головой образовалось темно-зеленое облако, которое высасывало все его силы. Все искрилось, словно по магу пустили мощный электрический разряд, его било в конвульсиях, и я уже зажмурилась, чтобы не видеть, как Локи мучается, слезы сами текли по щекам, заставляя меня задыхаться от нехватки кислорода. Я не понимала, как он еще сдерживается. Но вдруг зал наполнил громкий обезумевший крик мага, и я окончательно зарыдала. Словно удар под дых. Меня словно окатил ушат ледяной воды, сердце сжалось, а из груди разом пропал весь воздух. Когда я распахнула глаза, то увидела, как мощный поток осязаемой энергии словно фонтан брызнул во все стороны, разом потушив огонь в факелах, обрушив шторы с окон и выбив стекла. Я заткнула уши, потому что звук был настолько громким, что, казалось, стены обрушатся и я потеряю сознание. Когда я перевела взгляд туда, где должен был находиться трикстер, то увидела, как Локи в неестественной позе лежит на мраморном полу. Еще некоторое время все находились в бессознательном состоянии, первыми же очнулись от произошедшего стражники и подняли мага под обе руки.

— В темницу его. — велел следом Один, и эйнхерии, кивнув, поволокли обмякшее тело бога прочь из зала.

Я уже не слышала, о чем говорили Форсети и Всеотец, потому что Тор уже шел к моему укрытию, чтобы вывести меня из этого злосчастного места.

— Что они сделали с ним?! — как только мы оба оказались вдалеке от тронного зала, я тут же бросилась к Тору. — Что это было!

На лице громовержца застыл отпечаток муки. Он прижал меня к своей груди и рассеянно провел рукой по моим волосам. Я уже не стыдилась своих слез и содрогалась от каждого вздоха.

— Это… это… ужасно! — выдавила из себя я, задохнувшись от накативший эмоций. — Так зверски еще не поступали ни с одним преступником Асгарда!

Тор ничего не ответил, а только продолжал крепко прижимать меня к себе и судорожно вздыхать, словно сам боялся пустить скупую слезу.

— Мне надо быть рядом. — слова уже читались наизусть.

— Эви, это может быть опасно. — нахмурился Одинсон.

— Мне все равно. Он страдает.

— Эвелин, услышь меня пожалуйста, — Тор взял мое лицо в свои ладони, уверенно глядя в мои глаза. — сейчас мы ничего не можем сделать. Но вечером, если все получится, Локи вновь будет рядом с тобой. Вы будете вместе.

— Нет, — прошептала я. — нет. Все не так.

Громовержец нахмурился вновь.

— Чего я не знаю?

— Того, что ждет меня после исчезновения Локи.

Я отошла к каменным аркам, облокотившись на колонну, и устремила взгляд куда-то далеко от дворца, на колючие верхушки деревьев на вершине гор. Совсем скоро мое новое место проживания будет находится где-то там, в глухой чаще. В какой-то мидгарской книге я читала, что любовь требует отдать все, без остатка. Слишком большая жертва, на которую все же готовы те, кто искренне и по-настоящему любит. Жалела ли я, что за свободу Локи я должна заплатить своей душой, своей свободой, своей жизнью? Нет.

— Мне, наверное, многого не понять, — Тор положил на мое плечо свою широкую ладонь, — но одно мне ясно точно. — он без тебя не сможет, Эви.

Повисло молчание, будто бы все девять миров замерли на это мгновение. Бог Грома обхватил меня за плечи и молча повел вперед по коридору. С каждым метром коридор больше и больше погружался в темноту, перед самым входом в подвал Тор зажег факел, и до самого конца коридора источником света служил только он. Шаги отдавались от стен гулким эхом, а изо рта при каждом выдохе вырывались облачки белого пара. Становилось все холоднее, и только тепло огня не давало окоченеть. Прежние темницы были куда дружелюбнее этого места.

Мы приблизились к высокой каменной двери, исписанной рунами. Бог Грома коснулся ее, и этого хватило, чтобы она медленно отъехала в сторону с ленивым потрескиванием. Я удивилась, почему здесь никого не было.

— А где стража? — тихо спросила я.

— Она здесь ни к чему. Локи отсюда все равно не хватит сил выбраться, да и потом долго этот холод не сможет выдержать никто.

Мы прошли еще к одной двери, совсем непохожей на первую. Такая же каменная, но намного грубее, лишенная ручек и петель, без узоров и всяких надписей. Обыкновенная каменная плита, закрывающая проход, словно в пещере, была исполосована тонкими нитями, светящимися золотистым светом.

Подойдя к двери, я протянула руку к нитям, но Тор вовремя перехватил меня за запястье, и провел по тонкой пластине около входа, которую я раньше не заметила. Вздохнул. Нити, на мгновение вспыхнув ярким светом, вновь поблекли и пали. Дверь словно растворилась на глазах, открывая дальнейший проход.

— Когда будешь выходить, просто вставь это в замочную скважину, она единственная с той стороны. — Бог Грома вложил в мою ладонь небольшой прямоугольный отшлифованный камень с единственной руной.

— Спасибо. — тихо прошептала я и обняла громовержца. Наверное, в последний раз в жизни. Он, словно что-то почувствовав, прижал меня к себе и погладил одной рукой по волосам. А я прощалась. Потом уже не будет времени это сделать. Я отстранилась, напоследок улыбнувшись другу. — Из тебя будет отличный царь, Тор. — и скрылась за дверью, которая тут же захлопнулась за мной.

========== Глава 15. По ту сторону от тебя ==========

All that I keep thinking throughout this whole flight

Is it could take my whole damn life

to make this right

This splintered mast I’m holding

on won’t save me long

Because I know fine well

that what I did was wrong

Я все еще продолжаю думать в течении полета

Это может занять всю жизнь,

А я буду проклинать себя

Эта расколотая мачта, но я держусь,

Но никто не спасет меня,

Потому что я прекрасно знаю,

Что то, что сделал я — было ошибкой

Make this go on forever — Snow Patrol

От Автора

Это было жестоко. Лишить его силы и способности нормально двигаться. Частично стереть память, оставить и усилить лишь то, что могло сводить его с ума — его настоящую сущность. Безумие, захлестнувшее его с головой. Желание быть важным. Падение с Радужного Моста. Месть. Ненависть. Унижение. Поражение. Скитания. Все кружилось безумным водоворотом, взрываясь в голове с громким гулом, заставляя громко кричать от безысходности.

Локи тяжело привалился к стене, но устоять не смог. От боли перед глазами плясали черные круги. Его лишили последней надежды на борьбу за жизнь. Но перед этим заклинание умудрилось высосать из мага остатки его сил, пытаясь противостоять напору. Лафейсон не знал, как долго находился в этом ужасном состоянии. Мир будто вращался вокруг него, превратившись в разноцветное пятно. Как ни странно, чувство потери самого себя и осознание собственной скорой смерти Локи не расстроили. Ему, Богу Огня, Хитрости и Обмана, полукровке, привыкшему совершать злодеяния в ответ на непонимание и ненависть, сейчас было абсолютно все равно. Смерть могла избавить его от мучений, поселившихся в голове.

— Локи! – испуганный голос вернул его к реальности. Почему где-то на горизонтах подсознания этот голос казался таким знакомым?

Страх и облегчение смешались в душе мага. Его кто-то окликнул. Но кто? И зачем? С трудом открыв глаза, трикстер огляделся. Он сидел на полу, привалившись спиной к ледяной стене, отдающей морозным холодом. Рядом ничего не было. Бросив взгляд перед собой, Локи увидел лишь безжизненные белоснежные стены, искрящиеся от всполохов огня. Присмотревшись, он заметил, как у самого входа стоит Эвелин, сжимая в руке факел. Бог Обмана попытался встать, и это действие заставило его зашипеть от боли. Тело будто парализовало, и каждое незначительное движение причиняло неописуемую боль всему организму.

— Тихо-тихо, — асинья в секунду оказалась рядом с магом, закрепила факел и взяла лицо бога в свои ладони. — Локи…

Она прижалась лбом к его голове, зажмурилась и судорожно вздохнула. Трикстер не спешил что-либо делать. Он сверлил взглядом дальний угол своей новой темницы, тяжело дыша, чувствовал, как дрожат его руки. Эвелин отстранилась от него, осмотрев его беглым взглядом. О, Один, знал бы кто, как она боялась сейчас на него смотреть. Ей казалось, что он испепелит ее взглядом, проклянет, но он не был способен на это. Уже нет. Сил не осталось, ни одна мысль не могла задержаться в его голове. Локи не узнал ее. Память впервые за столетия подводила его, образовывая глубокие пропасти. Маг был не в состоянии вспомнить даже то, что была пару часов назад. Почему сейчас Эвелин обнимает его? Наверное, так надо.